Мимненос выпустил Тариэла, вода вновь вспузырилась вихрями, и кувыркающегося юношу понесло вверх. Он широко открыл глаза. Кругом была тьма, и страшная сила сдавливала голову, словно в тисках. Тариэл опомнился и что есть мочи начал грести наверх. Он испугался, что ему не доплыть, и от паники стал выбиваться из сил. Вдруг что-то большое, как белый кит, проплыло вокруг него. Еще раз. Мелькнул хвост гигантского змея, Тариэла схватили сильные лапы и понесли вверх. Глубина была действительно страшной.

Лапы с силой швырнули юношу на поверхность, он вылетел из воды почти целиком и вновь рухнул в глубину, не успев даже сделать вдох. Снова оказавшись под водой, он из последних сил начал грести. Раз, два, три, еще раз – и Тариэл окончательно выплыл на поверхность темного водоема. Первую минуту он ничего не мог понять, но когда паника прошла, а дыхание восстановилось, он увидел действительно непонятную вещь – вокруг гремела война.

Ракеты вспарывали ночное небо, гремели разрывы, пощелкивала перестрелка. Осколки сыпались на озерную гладь и с шипением впивались в воду. Юноша быстро оглянулся по сторонам в поисках Мимненоса, но не нашел дракона и тогда поплыл к берегу, чтобы укрыться. Инстинктивно он старался плыть тихо, не будоража воду, будто был в разведке. Укрыться было негде, и юноша плыл спокойно, не дергаясь от жужжания осколков и свиста снарядов.

Плыть надо было долго, озеро было таким огромным, что снизу казалось морем. Аккуратная полоска берега была бледноватой и состояла из какой-то светлой промышленной породы. Из камней вырывались жухлые пучки травы. Низко над озером пролетали тучки, оставшиеся после разрывов шрапнели. Вода несмотря на всплески была поразительно спокойной и даже гладкой. В ней отражались ракеты, и вспышки разрывов на мгновение превращали карьер в отражатель прожектора, по которому малюсенькой точкой спокойно плыл Тариэл.

Юноша увидел, что платформа для казней разрушена, а желтая крановая стрела, с которой он когда-то упал в озеро, лишь слегка высовывается из воды.

– Что тут творится? – спросил сам себя Тариэл. До берега оставалось немного. Вспышки разрывов выхватывали из темноты бегущие по берегу цепи солдат и скачущие на бездорожье джипы. Двухметровый берег оказался над юношей. Сверху, хрустя камнями, мчались бойцы и слышались их неразборчивые оклики.

Наконец Тариэл понял, что происходит: дэвиане прорвали линию наружных оборонительных сооружений, и бои ведутся уже на горнодобывающем кольце вокруг города. Самое главное сейчас было не оказаться в расположении дэвиан.

Тариэл долго прислушивался к голосам, стараясь разобрать язык. Ничего не выходило. Тогда он полез наверх. Камни осыпались из-под ног, но он рывком преодолел подъем и высунулся из карьера. Рядом наступали юдоляне: впереди, один за другим, шли танки, а ближе к озеру, перебегая от одной рудной глыбе к другой, двигалась пехота.

«Хорошо», – подумал Тариэл и решил уже присоединиться к наступавшим, как вдруг посмотрел на себя. Он был в сером боденвельтском свитере, широких бриджах, заправленных в теплые гетры и башмаках – короче, во всем том, в чем отправился в страну Хэтао. Тариэл помедлил, но все же выкатился из карьера и перебежками помчался наперерез наступавшим.

Первой его мыслью было снять форму с убитого или раненого бойца, но ни тех, ни других поблизости не было. Тариэл, недолго думая, напал на какого-то юнца и ударами в солнечное сплетение лишил того возможности вырываться. Первым делом он отобрал у него автомат, а затем сорвал куртку и кепку. Связав бедолагу лямкой от его же противогазной сумки, Тариэл бросил его под каменной глыбой.

Как только он присоединился к наступавшим, перед ним предстало еще более страшное зрелище. Они шли на собственный город, лежавший в руинах. От сплошных фабричных пожаров в небо поднимались почти неподвижные дымовые столбы. Бои, очевидно, шли уже в самом городе, и часть районов была в руках у врага.

Тариэл обернулся, вспомнив, что где-то в озере остался дракон. Но его не было видно, и Тариэл, не зная, как ему быть, продолжал бежать с наступавшими. Тут он увидел проезжавшую неподалеку бронемашину с сидящими на броне бойцами и побежал за ней. Кто-то из солдат подал ему руку, и он вскарабкался наверх.

– Дадим им жару, браток, – сказал ему солдат с измазанным сажей лицом и белоснежной улыбкой. Он повернулся к бойцам, поднял автомат и под грохот разрывов воскликнул: – Да здравствует Великий Дракон!

Тариэл вместе с остальными машинально поддержал лозунг криком «ура».

Вдруг все изменилось, и война стала гораздо страшнее. Видимо, завершился марш-бросок, и броневик ворвался на поле боя. Земля тут была сильно изрыта, и машина под бойцами тряслась и резко виляла. Одному из солдат во время этих маневров снесло полголовы, и он слетел под колеса. Взрывы огненными грибами ложились по горизонту, залпы ревущей реактивной артиллерии исполосовали небо.

Они наступали на хорошо укрепленный город. Фортификационные сооружения, доты, огневые точки и танковые башни на бетонных платформах защищали его не хуже, чем на внешней линии. Но сейчас большая часть линии была разрушена, а некоторые ее отрезки зияли проломами – они были сметены до основания. В эти-то проломы, как в пробитые крепостные стены, валила под перекрестным огнем и пехота, и бронетехника осаждающих. Там же маячили ходячие танки.

Тариэл сначала подумал, что дэвианские машины поливают из подвесных пулеметов и огнеметов осаждающих юдолян. Но вдруг и рядом с ними, обгоняя броневик, в сторону города пробежал дэвианский ходячий танк. Тариэл направил на него автомат, но, увидев, что другие солдаты на это чудо техники никак не реагируют, отвел ствол. Он пригляделся к приблизившемуся пролому и заметил, что ходячие танки поддерживают юдолян огнем.

«Трофейные», – подумал Тариэл в тот момент, когда под их броневик угодил снаряд, машина резко свернула, пехота слетела и покатилась в обрыв.

Обрыв оказался стенкой уступчатого разреза, по которому Тариэл катился теперь к проходящей внизу дороге. В ста метрах от него, вздымая клубы пыли и обрушивая груды камней, кувыркался их броневик. По дороге, на уступе внизу, двигались колонны грузовиков и неспешно тянулась пехота. Увидев, что на них катится броневик, пехота бросилась врассыпную. Вылетев на дорогу, броневик снес проезжавшую грузовую машину и полетел вместе с ней дальше в карьер.

А Тариэл, скатившись, остался на дороге.

– Эй, ты есть живой? – с акцентом спросили солдаты.

Тариэл сел и стал соображать, что бы ответить. К счастью, от падения на покатую поверхность Тариэл не разбился, а лишь отделался ушибами и царапинами.

– Все нормально, – сказал он, поднялся и пошел за бойцами.

Разрез служил укрытым переходом, по которому пехоту подтягивали к проломам. Залетавшие суда осколки, врезаясь в руду, выбрасывали пучок искр и маленькие облачка.

Вдруг в полумраке Тариэл обнаружил, что идущие рядом с ним бойцы – дэвиане. Сначала он хотел броситься в бегство, но, поняв, что его не собираются брать в плен, остался в строю.

Вскоре колонна, двигавшаяся по горизонту карьера, тоже стала подниматься на поверхность – туда, где грохотала война. Дэвиане группировались в цепи и наступали организованно и не спеша, как обычно.

Тариэл, шедший в одной цепи с дэвианами, испугался, что сойдет с ума, когда вдруг увидел, что дэвиане и юдоляне наступают плечом к плечу.

«А против кого мы воюем? – недоумевал Тариэл. – Появился новый враг, и мы снова стали союзниками?»

Пригибаясь, они ворвались в пролом и помчались в наступление за одним из ходячих танков.

Завалы здесь были еще хуже, чем у марихов. Стальные конструкции нависали на десятки метров, и под ногами была не земля, а что-то вроде металлической свалки. Взрывы здесь выбрасывали фонтаны искр, и на сотни метров разлетались иззубренные обломки стали.

Несколько часов Тариэл сражался с непонятным врагом в непонятном стане. Наконец он увидел убитого юдолянина, на которого другой юдолянин, пробегая, наступил ногой. Тариэл понял, что сделано это было специально, и удивился. Так обычно поступают с трупами врагов. Тариэл окончательно запутался.