Тариэл не пал духом. Ведь храбрость – это не только умение побеждать, но и умение умирать. Он упорно рассказывал умирающим о коварстве дракона, и единственной целью остатка его жизни стало хотя бы еще разок взглянуть на Нестан.

Тариэл был так плох, что за ним почти не следили. Тем более что лучевая болезнь передается, и персонал старался не контактировать с ним. Но на второй неделе болезни у Тариэла началась фаза так называемого «ложного благополучия»: после многих дней тяжких страданий он вдруг проснулся и почувствовал себя почти здоровым. Не медля ни минуты он раздобыл одежду санитаров и бежал из учреждения для мертвецов.

Понимая, что его могут обнаружить радиационные датчики, юноша понимал и то, что скоро умрет. Терять ему было нечего, и он решил любой ценой добраться до Нестан. Он знал, что ему нельзя даже прикоснуться к ней, но считал, что умрет счастливым, если взглянет на нее еще раз.

Тайными лазами, через вентиляционные шлюзы Тариэл пробрался в подземные гаражи и переоделся в форму военного механика. Он скрылся под желтым полиэтиленовым плащом, таким, в каких ходили рабочие во время дождей, и вышел в шумный и оживленный город.

Тут же в него ударил родной смолистый запах городских механизмов, метрополитена, автомобилей и канатных трамваев. Вниз и вверх скользили лифты между ярусами, горели вывески, мерцала неоновая реклама, мигали светофоры. Толпы людей и каджей мчались по своим делам, и никому не было дела до маленького монтера, одетого в желтый плащ с черной надписью «Вулканизация» на спине.

Тариэлу некуда было пойти. Комнату его наверняка уже заселили. Он не знал, сколько у него времени до следующего приступа, у него не было документов, и к тому же его уже наверняка объявили в розыск. Ему ничего не оставалось, как прямо в таком виде немедленно поехать к Нестан.

Он спустился в метро и, смешавшись с толпой, проскользнул мимо дежурных по станции. Несколько раз на стенах за его спиной срабатывали датчики радиоактивной тревоги, но он ускользал в толпе. Через час он уже был в элитном районе города, похожем на колоссальных размеров ботанический сад, где на верхних ярусах в коттеджах, по виду напоминающих почтовые ящики, селились семьи высокопоставленных каджей.

Тариэл впервые стоял у дверей дома, где жила Нестан, и поэтому сильно разволновался. А вдруг она его уже позабыла? А вдруг она слышала о его аресте? Но какое все это имело значение? Все, чего он хотел – это просто увидеть ее еще хоть разок. Юноше было страшно, что она испугается или не узнает его из-за болезни. Он посильнее надвинул капюшон, скрылся под его тенью и нажал на звонок.

Ему открыл жирный кадж в тапочках и махровом халате, морда у него была широкая, как у жабы, и от этого казалась вечно довольной.

– Вы к кому? – спросил недоумевающий хозяин.

– Здравствуйте, мне нужна Нестан.

– А кто вы? – безобидно полюбопытствовал кадж.

– Я? – спросил Тариэл, оглядываясь по сторонам. – Я из ее параллели.

– Проходите, не стойте в дверях, – вежливо пригласил хозяин. – Я ее отец. Дело в том, что ее сейчас нет и не будет ближайшее время. Ее увезли в Каджети по высшему…

– Когда это случилось? – перебил запаниковавший Тариэл.

– В конце прошлого года, кажется, шестнадцатого декабря.

«С ума сойти! – подумал юноша. – Это же день моего побега».

– Знаете, это так неожиданно произошло, – сетовал папаша. – А вы проходите, не стесняйтесь. Сейчас я согрею чай. Тариэл покорно, не раздеваясь, побрел по хоромам за толстяком. А тот продолжал: – Сначала я думал, что ее просто арестовали. Ну, вы знаете, как это бывает… А потом мне вдруг пришел официальный конверт, а в нем письмо на бланке Каджети: мол, ваша дочь в экстренном порядке призвана для выполнения патриотической миссии по запросу самого дракона. Знаете, это было таким облегчением, я не устаю восхвалять дракона. А что вы не раздеваетесь? Снимайте-снимайте, я дам вам тапочки.

– Не надо, – лаконично ответил Тариэл и сел за стол на кухне, укутанный в свой желтый плащ.

– А вы случайно не Тариэл? – любопытно спросил начальник Хсем, открывая дверцы посудного шкафчика.

– Нет… Нет, а что? – спросил Тариэл.

– Да, нет, ничего, – сказал кадж, продолжая суетиться. – У меня для него два письма. В ночь, когда дочку увезли, она сунула мне письмо, адресованное какому-то Тариэлу. А еще одно письмо для него пришло ко мне вскоре из Каджети, причем опечатанное и с пометкой «совершенно секретно».

– Да-да, я за письмами и пришел, – продолжал врать гость. – Тариэл меня и послал. Я его друг и доверенное лицо.

– О, нет, – с сожалением сказал Хсем, присаживаясь напротив. – Дочь сказала, что только лично в руки.

Нервы у Тариэла не выдержали, и он выпалил:

– Да! Я и есть Тариэл! Я соврал, потому что у меня большие проблемы. Лучше бы вам о них не знать. Пожалуйста, дайте мне мои письма. Немедленно! Сейчас же!

– Ну, хорошо, хорошо, – успокоил его перепуганный папаша. – Вы только не волнуйтесь так. Я сейчас принесу. – Он поднялся и, пыхтя, пошел наверх. – Подождите секундочку. Я сейчас.

Толстяк в махровом халате поднялся по лестнице и вошел в зал. Тариэл, опасаясь предательства, бесшумно, как тень, проследовал за ним. Хсем открыл буфет и достал из него красивый ларец. Поставил его на бильярд, повернул ключ, откинул крышку и стал копаться в бумагах.

– Так, где-то здесь, где-то здесь, – бубнил он себе под нос. – Вот они, – сказал кадж, повернулся и вздрогнул. Гость в ярко-желтом плаще стоял у него за спиной.

– О Боже! Как вы меня напугали, – выдохнул кадж и попятился с письмами вдоль бильярда. – Я же просил вас подождать там. Зачем вы пошли за мной?

– Чтобы вы никуда не звонили, – ответили из-под капюшона.

– Да что вы! Я вовсе не собирался никуда звонить, – начал оправдываться кадж, и по его чешуйкам заскользил пот.

– Ладно, давайте письма, – нетерпеливо сказал Тариэл, протянув руку.

– Возьмите, пожалуйста, – сказал хозяин и вручил ему бумаги. – К чему так волноваться?

Тариэл бегло просмотрел драгоценное послание от Нестан и сунул его за пазуху. Потом они пошли вниз.

– Видите ли, я читал адресованное вам письмо от дочери. Читал, и не один раз, – сразу признался отец. – Но вы должны меня понять. Когда ее увели, я был напуган и думал, что в нем есть какие-то разъяснения. Но письмо оказалось просто любовным посланием. Зато если вы действительно Тариэл, то я в вашем полном распоряжении. Вы говорите, что у вас есть проблемы. Я член верховного совета и, возможно, смогу вам помочь.

– Я болен, я очень серьезно болен, – сухо сказал Тариэл, вновь заходя на кухню. – Возможно, мне осталось только два или три дня.

– Что с вами?

– Я облучен, – сказал Тариэл. – Эти свиньи применили нейтронное оружие.

– Ну, конечно, – опомнился кадж, – об этом все газеты трещат. Частичное послабление конвенции на применение ядерного оружия в зоне боевых действий. Это нам только на руку! Я сам голосовал в парламенте за ответное применение ядерного оружия. Нейтронных-то бомб у нас нет.

– Не нужны никакие контрудары, – обессилено сказал Тариэл. – Дракон против всех. Людей просто уничтожают их же руками.

– Что вы такое говорите! – переполошился толстяк, машинально посмотрев наверх и по сторонам.

– Я говорю, что знаю…

И Тариэл пересказал ему всю историю со дня знакомства с Нестан. Они беседовали до поздней ночи. Тариэл уже ничего не скрывал. Ему было нечего терять, а этот толстый кадж хоть как-то связывал его с любимой и был для него сейчас единственным близким существом на свете.

– Вот так я к вам и попал, – закончил рассказ Тариэл.

Все эти часы кадж был внимателен, но хмурился и делал такую мину, будто слушал бред сумасшедшего.

– Вы знаете, – нерешительно заметил он, – при облучении свыше пятисот рад случаются сильные повреждения головного мозга и, как следствие, галлюцинации. Все это могло вам просто привидеться.

– При облучении свыше пятисот рад смерть наступает не позже, чем через сорок часов, – поставил толстяка на место юный боец. – У меня нет ни нарушений памяти, ни других расстройств, только лопнула перепонка в одном ухе и сильное кишечное расстройство.