– Вы лжете! Вы никогда не были в моей спальне!

– Боюсь, что была, дорогая, – спокойно сказала Алисон, складывая косметику в сумочку. – И в вашей изумительной ванной! Из окна спальни открывается потрясающий вид. Можно любоваться им, даже не вставая с кровати. Так приятно нежиться в мягкой постели и смотреть, как луна всходит над океаном.

Линда потрясенно смотрела на нее, не в силах вымолвить ни слова.

– Придите в себя, дорогая, – промурлыкала Алисон. – Сейчас мы вернемся за столик, и вам совсем ни к чему, чтобы какой-нибудь папарацци заснял вас в таком виде и опубликовал снимок в завтрашней газете!

С этими словами она слегка дотронулась до руки Линды своей изящной маленькой ручкой.

Взглянув ей в глаза, Линда не заметила в них ни следа былой приветливости и дружелюбия. Глаза Алисон были пустыми и холодными. Этот контраст между показным радушием и внутренней холодной расчетливостью вызвал у Линды приступ отвращения, и она процедила сквозь зубы:

– Не прикасайтесь ко мне! Не смейте даже ко мне приближаться!

– Ну, если вы предпочтете все оставшееся время провести здесь, дуясь в углу, это ваше дело. И не беспокойтесь, я, конечно, не буду настаивать на близком общении с вами. Ничего удивительного, что бедный Грег устал от ваших истерик и нервных срывов. Теперь я понимаю, почему он почувствовал, что напрасно тратит время.

Алисой вышла, хлопнув дверью. Линда поудобнее уселась на стул и постаралась расслабиться. Что ж, все точки над «i» расставлены.

Она не могла спокойно размышлять. Все происходящее казалось ей кошмарным сном. Но слезы, сами собой бегущие по щекам, были горячими, почти обжигающими. Настоящими.

Линда услышала, как дверь открывается снова. Ей настолько не хотелось сейчас никого видеть, что она вскочила с места, собираясь спрятаться в туалетной кабинке – единственное место, где она никому не попалась бы на глаза. Но это оказалось сеньора Ромеро.

– Линда! – воскликнула она. – Я везде тебя ищу. Что случилось, детка?

Линда не выдержала и разрыдалась.

– О, мама! – воскликнула она, бросаясь на шею матери. – Мне так плохо, что я хочу умереть!

– Перестань сейчас же! – возмутилась Мария. – Умереть! Лучше пойди умойся, потом мы сядем где-нибудь в уголке и ты расскажешь мне, что случилось. Между прочим, Грег повсюду тебя искал. Это единственное место, куда он не мог войти, но я чувствую, что еще чуть-чуть и он позабудет о приличиях и заявится сюда!

Как же ей захотелось рассказать матери обо всем! О своем неудачном браке, о предательстве Грега, о коварстве Алисой. Но разве можно обрушить такой груз на пожилую женщину, которая через несколько дней уедет от нее на другой конец света?

Нет, конечно; нужно избавить мать от всего с этого. И отца тоже, их обоих. Только ради благополучия она согласилась сыграть роль счастливой жены и теперь не имеет права разрушать этот образ. Нужно довести игру до конца, как бы больно и трудно это ни было.

Крепко стиснув руки, чтобы унять дрожь, Линда глубоко вздохнула.

– Да, ты права, мама, – сказала она. – Конечно, я вовсе не собираюсь умирать. Но я была расстроена и просто сказала первое, что пришло мне в голову.

– Это из-за той женщины? – спросила сеньора Ромеро. – Она сказала или сделала что-то такое, что тебя расстроило?

Линда попыталась улыбнуться и покачала головой.

– Нет. Просто я, наверное, немного устала от такого скопления людей. Может быть, выпила чересчур много шампанского. Это пройдет. Сейчас мне уже лучше.

Сеньора Ромеро несколько секунд пристально смотрела на дочь. Ее глаза были полны любви и сострадания, и сердце Линды разрывалось от жалости к ней и к себе.

– Надеюсь, что так, – наконец сказала Мария. – А сейчас приведи себя в порядок, и пойдем. Грег получил престижную награду за работу по сохранению старинных зданий. Ты должна обязательно быть рядом с ним и поздравить его, Именно этого Линда сейчас больше всего не хотела. Она не знала, как сможет находиться рядом с мужем, после того что узнала от Алисой.

– Да, конечно, – сказала она, обращаясь к матери. – Мне понадобится несколько минут, чтобы поправить макияж. Возвращайся к остальным, мама, и скажи, что я скоро вернусь.

Взглянув на себя в зеркало, Линда поняла, что выглядит не лучшим образом. Лицо было бледным, веки припухли, глаза покраснели. Что же касается ее знаменитой, растиражированной на весь мир улыбки, то Линда сильно сомневалась, что сможет когда-либо воспроизвести ее снова. Если бы ее агент видел ее сейчас, то наверняка настоял бы на расторжении контракта.

Но за последние полтора года она приобрела множество навыков, необходимых в ее профессии. Линда распрямила плечи, помассировала яйцо пальцами, которые немного подержала под голодной водой, попудрила нос и щеки, подкрасила губы и слегка подвела глаза. Через несколько минут она совершенно преобразилась. Она снова была Линдой Ромеро с рекламных плакатов и обложек глянцевых журналов.

– Отлично, – вполголоса сказала она и, в последний раз взглянув в зеркало, отправилась на встречу судьбе с гордо поднятой головой.

Грег беспокойно мерил шагами огромное пространство холла.

– Где ты пропадаешь? – воскликнул он, завидев Линду. – Я уже решил, что ты уехала без меня.

– У меня была такая мысль, – холодно ответила она, не обращая внимания на предложенную им руку, и вошла в банкетный зал.

Верхний свет там был уже погашен. Вместо него горело огромное множество свечей, отражавшихся в зеркалах. Гости пили коктейли или танцевали под музыку небольшого оркестра. Не то, что раньше казалось Линде счастливым сном, теперь превратилось в кошмар.

– Послушай, – тихо сказал Грег, – что стряслось?

– Не сейчас, – ответила Линда, любезно улыбаясь и кивая в ответ на приветствия и комплименты собравшихся. – Кстати, поздравляю тебя. Я слышала, ты получил главную награду.

– К черту награду! – Грег схватил ее за руку и развернул к себе. – И оставь этот ледяной тон! Что-то случилось, и я хочу знать, в чем дело.

Сделав над собой усилие, Линда взглянула ему в глаза. До сегодняшнего вечера она не могла встретиться с ним взглядом, без того чтобы ее сердце тут же не начало бешено колотиться, но это было раньше, когда у нее еще не было оснований подозревать его во лжи. Сейчас она боялась, что не выдержит и ударит его по лицу или разрыдается.

– Здесь не место и не время, Грег. Это может подождать.

– Хорошо, – согласился Грег. – В таком случае пойдем потанцуем. Потому что мне чертовски не нравится, когда ты ведешь себя так, слов, но меня здесь нет.

– Я не хочу танцевать с тобой.

– Посмотрим! – заявил Грег. Он привлек ее к себе и обхватил рукой вокруг талии. Его колено вклинилось между ее ног. Оркестр играл вальс, вокруг них кружились другие пары, и Линде волей-неволей пришлось влиться в этот круговорот.

– Мне это не доставляет удовольствия, – сухо сообщила она.

– Уверен, что доставляет, – откликнулся Грег, легко проводя руками по ее плечам и груди. Его пальцы задержались возле ее сосков, и Линда почувствовала, как они твердеют. Она ничего не могла с собой поделать – власть Грега над ее телом по-прежнему сохранялась. – Это еще только начало, – добавил он, заметив ее состояние.

У Линды подкашивались ноги. Она подумала, что если сейчас не сядет, то упадет. Ее бедра налились тяжестью. Она чувствовала, как возбуждение охватывает все ее тело.

Грег улыбнулся и, склонившись к ней, начал ласкать губами мочку ее уха.

– Ты забыла, насколько хорошо я знаю твое тело, дорогая. Я понимаю все, что оно говорит мне.

– Может быть, это ты представляешь собой одно целое со своим членом, – откликнулась Линда. – Но не я. Постыдился бы!

– Чего я должен стыдиться? Того, что я испытываю удовольствие, танцуя со своей женой?

– Мне бы хотелось, чтобы, наконец, включили верхний свет! – резко заявила Линда. – Тогда, может быть, твоя похоть унялась бы!