– Ты произнес уже все пять, – съязвила она.

Больше часа она отрабатывала с Диком крайне сложный эпизод: в полевых условиях его персонажу предстояло провести довольно сложную операцию. К несчастью, Мелли никак не удавалось сосредоточиться, а Дик требовал от консультанта полной самоотдачи. Пару раз даже отчитал ее, точно провинившуюся школьницу. При воспоминании о разносе Мелли до сих пор заливалась краской стыда. Что еще хуже, посмотреть на репетицию набежала целая толпа; а ведь обычно никому и дела не было до происходящего!

Под конец Мелли решила, что накануне вечером ей все пригрезилось. Тот, кто любит, не придирается по мелочам и не держится с равнодушной отчужденностью! И если бы только это! Стоило ей оказаться в пределах слышимости, как разговоры почему-то стихали, кое-кто прыскал в кулак.

Как правило, шутки звучали вполне безобидно, но отдельные колкости больно ранили. А Саймон Эванс посмотрел на нее с таким упреком, что Мелли тотчас же захотелось попросить прощения. По счастью, она вовремя вспомнила, что извиняться ей не за что. Ну что ж, после сегодняшней репетиции никто не посмел бы упрекнуть Дика в фаворитизме!

– Нам нужно поговорить наедине.

Один взгляд ослепительно синих глаз – и обиды как не бывало.

– Хорошо, конечно. – Душу Мелли переполняли восторг и трепет.

– Зайди ко мне в трейлер, скажем, в… – Дик взглянул на часы, – в семь тридцать. – И, не дожидаясь ответа, исчез.

Все еще витая в облаках, Мелли шла, не разбирая дороги, и едва не столкнулась с гримершей Памелой Такер. В присловье «любовь побеждает – все» Мелли никогда особо не верила, но намеревалась всеми силами отстоять прописную истину. Ведь они с Диком просто созданы друг для друга!

– Простите, я вас не заметила, – извинилась Мелли.

– Вы не видели Кэрол? – проворковала, Памела детским голосочком, который так нравится мужчинам. Но умильные интонации на Мелли впечатления не произвели. Эта молодая женщина вызывала у нее инстинктивную неприязнь: несмотря на трогательно-беззащитный вид, ощущалась в ней некая настораживающая жесткость и неискренность.

– Кэрол с ног сбилась, разыскивая вас.

– Досадно, что разминулись. Вы знаете, я вам так сочувствую!

– Простите?

– Видите ли, мне довелось пережить нечто подобное – и тоже с Диком.

Выражение лица Мелли говорило яснее слов: дальнейшие откровения ее не интересуют. Кажется, Кэрол ссылалась как-то на малоправдоподобную историю с Памелой?

– Меня это абсолютно не касается.

Было очевидно, что Памела попалась ей на пути отнюдь не случайно. В душе счастливая избранница Дика даже жалела женщину, способную настолько потерять голову от ревности. Лишь бы не устроила сцены, взмолилась Мелли про себя.

Памела понимающе улыбнулась и похлопала ее по руке.

– Очень скоро вам понадобится дружеская поддержка. На первый взгляд Дик такой сердечный и обаятельный, но это только маска. Он беспощаден и расчетлив. Охотно использует людей в своих интересах – особенно женщин.

На долю мгновения Мелли вновь оказалась в плену страхов. Неужели второй раз в жизни она жестоко обманулась? Но сомнения тут же развеялись; Дик снова стал для нее идеалом и кумиром. Дику скрывать нечего, он искренен и чистосердечен! Мысленно Мелли приказала себе опомниться, устыдившись минутной слабости.

– Я ценю вашу заботу, но если мне захочется узнать какие-то подробности биографии Дика, я спрошу его напрямую, – негромко отозвалась она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Спокойная уверенность собеседницы вывела Памелу из себя.

– Так он вам и ответит! – Она презрительно фыркнула. – Вы полагаете, что знаете о Дике все? Может, он вам и про ребенка рассказал?

Мелли побледнела как полотно, ноги стали ватными. Пухлые алые губки гримерши изогнулись в усмешке злобного торжества.

– Вот уж не удивляюсь! Дик откровенничать не любит. Втравил девицу в историю, не захотел жениться. И мальчишку за своего не признал. Все эти факты хранятся в строжайшей тайне: для «имиджа» невыгодно, если пойдут слухи.

– Я вам не верю. – Мелли с трудом разлепила пересохшие губы.

– Так сами у него спросите.

– Хватит ныть! – отчитывал Дик проштрафившегося актера. – Всем нам жарко, все мы устали. – Он коротко переговорил с оператором, и маленькая группа с удвоенной энергией принялась за работу.

Не обращая внимания на предупреждающие окрики, Мелли ворвалась на съемочную площадку и направилась прямиком к Дику.

– Нам нужно поговорить.

– Стоп! – рявкнул Дик, разворачиваясь к ней.

Мелли дела не было до окружающих. Дик кипел яростью, но даже это ее не пугало. Пусть люди смотрят, пусть думают, что хотят; она не испытывала ни смущения, ни страха.

Дик вгляделся в ее лицо, и в синих глазах впервые отразилась тревога.

– Ты не больна?

– Нет, – отрезала она. – Мне просто нужно поговорить с тобой. Немедленно. – Не дожидаясь ответа, она направилась к двери.

– Ты скажешь мне, наконец, в чем дело?

Дик задержался на площадке ровно настолько, чтобы дать указания актерам и осветителям. Смокинг и черный галстук придавали ему на редкость импозантный, чуть зловещий вид. А как хорош собой…

– Я только что беседовала с Памелой.

– И это все? – Дик перевел дух. В голосе отчетливо послышалось раздражение. – Никогда больше не позволю себе впасть в сантименты, подбирая рабочий состав. Что до Памелы, сейчас я все объясню.

– Памела сказала, что у тебя есть сын.

– В самом деле?

Лицо его превратилось в непроницаемую маску. Мелли знала: нежелание оправдываться означает только одно. Голова у нее закружилась, в висках стучало.

Боже, пусть Дик все отрицает! – молила она. Пожалуйста!

– Так это правда?

– Я собирался рассказать тебе про сына, как только наступит подходящий момент.

– И долго ты собирался ждать? – Возмущенный голос ее срывался, глаза метали молнии. Дик протянул было руку – но Мелли отпрянула, словно опасаясь испачкаться. На ее лице отражалось неодолимое отвращение.

– Судя по твоей реакции, рассказывать, вообще не стоило. Видишь ли, Ник…

– Ты даже имя его знаешь? – презрительно бросила она.

– Нику почти: тринадцать.

– Да, правила арифметики ты освоил, но на скольких днях рождения сына ты побывал?

Лицо Дика исказилось от боли, но Мелли, поглощенная собственным горем, ничего не заметила. Какой дурой надо быть, чтобы поддаться на дешевое очарование бессовестного ловеласа! Да он ничем не лучше Пола!

– Обстоятельства не позволяют мне…

– Да уж, наверное, – усмехнулась она. – Обстоятельства всегда сильнее нас. Обстоятельства вроде малодушия и отсутствия порядочности. Ты попросту бежал от ответственности! – Голос Мелли сорвался на крик, исполненный мучительной боли.

– Да выслушай меня! Мне пришлось уехать… Бог мой, нам было по восемнадцать…

– Нам! Удивляюсь, что ты не позабыл мать так же, как и дитя!

Юность и неопытность не служили оправданием в глазах Мелли. Последствия ее молодости и неосмотрительности сказываются до сих пор. Как Мелли сострадала брошенной Диком женщине, как понимала ее!

– Я не забыл ни Ника, ни Мэрилин, – отозвался Дик, не повышая голоса, но каждый слог звенел враждебностью. Он скрипнул зубами. – Я и не подозревал, что для тебя мир так четко поделен на черное и белое.

Дик с отвращением поморщился, и гнев Мелли вспыхнул с новой силой. Да как подлец смеет задирать перед нею нос?

– Когда речь заходит о мужчинах, которые предают собственных детей, оправданиям не место и компромиссам тоже. У тебя даже не хватает духу признаться в содеянном!

– Ох, Мелани, хороший из тебя проповедник! – В голосе Дика отчетливо звучало презрение. – Одну ошибку, по крайней мере, я вполне готов признать. Я счел тебя чуткой, отзывчивой и доброй. Ради твоих пациентов от души надеюсь, что в профессиональной жизни ты позволяешь себе изредка проявить сочувствие.

– Мое сочувствие на стороне женщины и ребенка, которых ты предал! – парировала Мелли. Как ловко негодяй играет словами. Выходит, будто это ей следует оправдываться! Бессовестный!