– Мне кажется, что вряд ли удастся в Вене открыть художественный салон. Сам понимаешь – здесь слишком консервативное общество. Все, наверное, сочтут, что я очень молода для хозяйки салона. Потому я решила уехать из Австрии. Думаю, что лучше всего остановиться в Италии, где никому не будет никакого дела до моей персоны. Но без документов, подтверждающих, что я – замужняя дама… лучше даже – вдова… мне не обойтись.

– Отлично! У молоденькой вдовушки с деньгами сразу же появится множество поклонников и, главное, претендентов на ее руку и состояние! – язвительно фыркнул Фридрих. – Могу дать совет не очень торопиться с замужеством и избегать самодовольных студентов и непризнанных гениев. Они опутают тебя умными речами и красивыми сказками, а сами в это время будут без всякого стеснения пользоваться твоей добротой и деньгами да еще делать вид, что презирают богатство. Я встречал подобных типов и могу уверить, что они – совершенное ничтожество.

– Иногда ты бываешь просто невыносим! – в сердцах бросила Элиза и, отвернувшись, уставилась на поля, мимо которых они проезжали. – Удивительно, как у тебя много общего с моей матушкой. Точно такое же презрительное отношение к людям, которые по уму стоят намного выше тебе подобных и чья вина лишь в том, что у них нет кругленькой суммы, больших поместий и звучного титула!

– К тому же я полностью согласен с твоей матушкой в том, что тебе еще рано становиться самостоятельной, – твердым голосом заметил он, изучая ее сердитое личико. – Я не отрицаю, что ты девушка разумная, но жизнь сурово относится к столь юным и нежным созданиям. Аманда доверила мне свою дочь, и я не могу ее подвести. Так что прости – придется тебе терпеть мою опеку.

– Но я хочу отправиться в путешествие! Ты ведь знаешь о моей заветной мечте! – возмутилась девушка.

– Прежде всего, я знаю, что Аманда пока не разрешила тебе пользоваться наследством. Так что твои мечты остаются только мечтами.

Элиза от злости прикусила нижнюю губку. Как ни печально сознавать, но барон действительно прав – Аманда не пожелала обсуждать с дочерью вопрос о бабушкином наследстве. Мать попросту отмахнулась от нее:

– Милая, чего тебе не хватает? Гардеробная комната заполнена очаровательными платьями от лучших портних, украшений тоже вполне достаточно, ты еще не успела ни разу их надеть. Если тебя не устраивают шляпки, туфли или белье – можешь их купить самостоятельно. Твой друг поможет тебе их выбрать. При всех недостатках барона следует заметить, что у него великолепный вкус. А деньги бабушки пусть лежат в банке. Всякое может случиться в жизни. Я не хочу, чтобы ты осталась нищей. А теперь, милая, иди. Развлекайся и не мешай мне. Столько дел…

Она не посчитала нужным сообщить дочери о приезде ее отца, и рассеянное пренебрежение Аманды весьма печалило Элизу. А теперь еще Фридрих напоминает ей о деньгах, которыми невозможно воспользоваться.

– Но ты мог бы помочь мне продать драгоценности, – решительно заявила девушка барону. – Если быть экономной, бабушкиных денег хватит надолго.

– И не подумаю тебе в этом помогать! – буркнул Фридрих. – Если ты отправишься в свое путешествие одна, то тебя обворуют в первой же гостинице. И тебе ничего не останется, как отправиться на улицу. Впрочем, кажется, именно там я подобрал тебя в один злосчастный для меня вечер!

Эти слова явились последней каплей, переполнившей чашу терпения. Слезы потоком хлынули из глаз расстроенной девушки, и она даже не пыталась их остановить. Она так громко всхлипывала и причитала, что Фридрих, не выдержав, принялся вытирать ее мокрые щеки собственным платком.

В эти минуты Ауленберг был готов сразиться с целым светом, только бы Элиза не плакала. Эта милая, нежная и хрупкая девушка заслуживает лучшей участи, чем стать суфражисткой. Ее обязательно обведет вокруг пальца какое-нибудь красноречивое ничтожество. А если она все же станет хозяйкой салона, то за ней начнут ухаживать всякие беспринципные наглецы, которые сочтут одинокую девушку лакомой добычей. Пожалуй, мать Элизы права – этой трогательной (хотя и весьма строптивой) малышке нужен защитник – надежный, умный и немного сентиментальный мужчина с приличным состоянием.

– Элиза, – тихо сказал Фридрих, ласково дотрагиваясь до ее руки, – не стоит так убиваться.

Она вздрогнула, словно его ладонь обожгла ее, но руку не отняла. Ауленберг мгновенно сжал ее пальцы и зашептал ласковые слова. Девушка попыталась вырваться, потом внезапно затихла и робко подняла заплаканные глаза, в которых дрожали слезы. Щеки ее пылали, а нежные губки казались самыми желанными в мире. Фридрих медленно опустил голову, и девушка сама подалась ему навстречу.

Забыв обо всем на свете, они прильнули друг к другу в бесконечном поцелуе. Отбросив прочь мысли о благоразумии, Элиза обвила руками шею барона. Страсть, так долго сдерживаемая и отвергаемая, рвалась наружу, и девушка больше не противилась этому чувству. Она знала, что Фридрих жаждет ее, и его желание смягчало в ее душе боль поражения.

Внезапно Ауленберг отпустил ее. Она обиженно посмотрела на него и заметила, что в его глазах застыло сожаление.

– Мы въезжаем в город… – пробормотал он. – Я не прочь шокировать общество, но не думаю, что стоит порочить твою репутацию.

Щеки Элизы мгновенно стали пунцовыми. Она быстро расправила юбки, заколола выбившиеся волосы и нервно завязала ленты шляпки. Ей было стыдно, но при этом удивительно радостно. Несколько минут назад она чувствовала себя несчастной, а теперь снова была полна энергии. И это чудо сотворил Фридрих!

Девушка украдкой взглянула на барона. Ее влечение к нему становилось неодолимым. Где взять силы бороться со своей страстью? Да и стоит ли бороться… Неожиданно Элиза припомнила, как в тот день, когда матушка милостиво разрешила ей встречаться с бароном прилюдно, произошло забавное происшествие. Девушка решила переставить статуэтку Венеры на туалетный столик и неожиданно укололась о маленькую стрелу, торчащую из колчана за спиной малютки Амура. В тот момент она не придала этому ровным счетом никакого значения, а теперь вдруг вспомнила. Похоже, подарок барона сыграл с ней злую шутку. Подумать только – она сама укололась о стрелу, несущую Любовь! Разве можно сопротивляться своим чувствам, если так решили боги?..

Ну что же, она потерпела неудачу, в исполнении своих планов. Но раскисать не стоит. Когда-нибудь она все равно отправится в далекое путешествие… Когда-нибудь.

Карета медленно катилась по улицам Вены, озаренной лучами заката. Фридрих задумчиво рассматривал витрины, приветливо кивал знакомым, а сам мучительно размышлял о том, чем помочь этой глупенькой ученой малышке.

Когда они подъехали к дому и кучер остановил карету, Элиза еще раз поправила шляпку и взглянула на Фридриха, ожидая, что он поможет ей сойти. Но совершенно неожиданно барон, забыв о приличии, притянул девушку к себе и пристально взглянул ей в глаза.

– Я помогу тебе, – тихо сказал он.

– Что? – непонимающе пролепетала она.

– Я помогу тебе найти свое счастье, – повторил он. – Ты увидишь страны, о которых так долго мечтала.

– Буду признательна тебе… – недоверчиво ответила Элиза. – Если это правда, то я стану твоей должницей.

– Ты легко выплатишь свой долг, – усмехнулся он, продолжая обжигать ее томным взглядом. Затем, разжав объятия, Фридрих учтиво помог девушке выйти из кареты.

Быстро простившись с ним, Элиза вбежала в распахнутые перед ней двери, птицей взлетела по лестнице на второй этаж и бросилась в свою комнату. Плотно закрыв двери, она упала на кровать и горько расплакалась. Неужели он решил отправить ее подальше от Вены? Наверно, она так надоела ему, что он мечтает поскорее от нее избавиться!