Дрожа от холода, Вэл боязливо взглянула в сторону окна, за которым заунывно гудел ветер и раздавались какие-то странные звуки. Наверняка это ветки царапают карниз.

Никакого другого объяснения быть не может, да и откуда этим звукам взяться?

Она ведь совсем одна в доме, не так ли? Она одна. Точка.

Сглотнув, Вэл посмотрела на неплотно прикрытую дверь платяного шкафа и скривила губы. Она уже стала привыкать к тому, что во всем доме не было ни единой ровной поверхности. Как ни старайся, все двери закрывались неплотно, а в окно все время задувал холодный ветер. На улице было около пяти градусов выше нуля – обычная температура для штата Каролина в середине января, но Вэл казалось, что в доме очень холодно. Из-за сквозняков. И влажности. И одиночества.

Она все еще смотрела на платяной шкаф, когда откуда-то появилась мышь, повела ушами, затем спокойно прошествовала через комнату и скрылась в отверстии в стене.

Это стало последней каплей. Боль, злость и беспомощность сомкнулись вокруг нее плотным кольцом, и она бросилась на край кровати. Слезы отчаяния брызнули из глаз.

Несколько минут спустя Вэл заставила себя успокоиться. Всхлипнув в последний раз, она перевела дыхание и стала рыться в карманах джинсов в поисках носового платка.

Слезы ничего не изменят. Чего, черт возьми, она ожидала? Что, проехав за рулем двое суток, чтобы добраться до полузабытого домишки на полузабытом острове, она не только убежит от назойливых телефонных звонков, но чудесным образом превратит свое горе в надежду на лучшее? Что яркий лучик света неожиданно прорвется сквозь тучи, сгустившиеся у нее над головой, и она сразу же узнает, кто в ответе за разорение «Боннард файнэншл консалтинг», за позор ее отца, его арест и безвременную кончину?

Время – лучший доктор. Она где-то это прочла, возможно, на поздравительной открытке. Да и большие расстояния помогают забыть о прошлом. Так твердили ей друзья. Однако после страшных событий прошло уже более двух с половиной месяцев. Время не помогло.

Что касается расстояния, Вэл убежала настолько далеко, насколько это было возможно. И вот теперь она здесь, со своими пожитками, которые уместились в ее подержанной машине. Кажется, ей удалось скрыться от тех раздражающих звонков. Очевидно, ее мобильный телефон с автоматическим определителем номера не работает в этой глухомани.

На острове, по-видимому, не было и прачечной-химчистки. А вот это уже плохо, потому что половина ее вещей нуждалась в сушке и специальной обработке.

– Почему бы не всплакнуть по этому поводу? – пробормотала она.

Сосредоточившись на пустяках, Вэл забыла свои грустные мысли, которые доводили ее до отчаяния. С тех пор как умер отец, она положила все силы на то, чтобы уладить его дела и избавиться от дома с черепичной крышей в стиле эпохи Тюдоров, где Вэл прожила всю свою жизнь. К ее огромному удивлению, оказалось, что дом был заложен, поэтому она испытала облегчение, когда банк принялся за его продажу.

Остальное – избавление от содержимого – прошло достаточно быстро. Белинда и Чарли оказали ей неимоверную помощь до своего отъезда. Вэл и Белинда, конечно, немного поплакали, и даже старина Чарли расчувствовался, пряча покрасневшие глаза. В конце концов, Вэл привезла с собой все самое необходимое: ручной багаж, три пакета с одеждой и три коробки из-под бананов, одна из которых была заполнена всякими милыми сердцу вещицами, другая – бельем, еще одна – документами, которые она забрала из кабинета отца.

Все, что произошло за последние одиннадцать недель, казалось Вэл нереальным.

В холодильнике охлаждалась бутылка чудесного белого вина, ожидая празднования дня рождения Вэл. Отец купил ее за день до ареста.

– Белинда получила указание приготовить твои любимые блюда, – сказал он накануне вечером, стараясь выглядеть веселым. Лицо отца испещрили морщины, а под глазами залегли тени, но, по крайней мере, оно не было сейчас смертельно бледным.

Она спрашивала папу несколько раз, что его беспокоит. Но он отшучивался и отметал все ее вопросы.

– На бирже – низкий курс, – сказал он тогда вечером, потом вдруг развеселился. – Уровень холестерина тоже понизился. Ну не может же у нас все и всегда быть в порядке, не правда ли?

Вэл корила его за то, что он слишком мало времени проводит на природе, и для нее было облегчением, когда отец пообещал прислушаться к ее советам, хотя она знала, что он все равно будет сидеть у себя в кабинете, читая «Уоллстрит джорнэл» и «Форбс».

Свой день рождения Вэл намеренно решила отмечать дома, вдвоем с отцом, вместо обычной тусовки в клубе. У нее был грандиозный план побаловать папу шампанским и все-таки выведать, что же его мучает. Но наутро ее тридцатилетия два незнакомца, оказавшихся впоследствии офицерами полиции, появились на пороге их дома и приказали отцу следовать за ними. Вэл все это видела, стоя на ступеньках, босиком, накинув только халат. Она бросилась вниз, требуя объяснить, что случилось. Один из полицейских холодно произнес:

– Всего несколько вопросов, мисс. Вот и все.

Какое там все! Отец был бледный как смерть. Не на шутку встревоженная, Вэл сначала позвонила его врачу, а потом адвокату. Следующие несколько часов пронеслись, словно в калейдоскопе. Она не помнила, как оделась; времени, чтобы принять душ, у нее не оставалось, тем более привести волосы в порядок. Белинда бросилась за ней с лекарством для отца.

У них было всего несколько минут, чтобы перекинуться парой слов, когда полицейский вышел за стаканом воды. Говоря тихо, как будто боясь, что их подслушают, Фрэнк Боннард дал указание дочери забрать все документы из его кабинета и хранить их в ее спальне.

Сбитая с толку и испуганная, Вэл открыла рот, чтобы засыпать его вопросами, как вдруг вернулся полицейский. Отец кивнул, проглотил таблетки и сказал:

– Возвращайся домой, дочка. Я приду, как только разберусь со всем этим.

Тогда в последний раз она видела его живым. До того, как ему удалось выпутаться, у него случился инфаркт…

Взяв носовой платок, Вэл высморкалась, промокнула глаза и тяжело вздохнула. Слишком часто ей приходилось проделывать это в последнее время. Она еще раз судорожно вздохнула, как будто ей не хватало кислорода. В действительности же ей не хватало ответов на множество вопросов. Теперь, когда уже слишком поздно возвращаться, ее мучили сомнения, а так ли уж нужно было уезжать из Гринвича? Она могла бы снять себе комнату, даже квартиру. Если и можно найти какие-то ответы, то едва ли получишь их в глухой деревушке, в которой ее отец был всего один раз в жизни.

С другой стороны, аудиторы, криминалисты из Отдела по борьбе с экономическими преступлениями и чиновники из других государственных департаментов были абсолютно уверены, что им удалось найти козла отпущения. Даже если Вэл доказала бы полную невиновность отца, теперь уже его не вернуть к жизни. Слишком поздно. Самое большее, на что она могла надеяться, – это восстановить его репутацию и доброе имя.

Старые дубы, стоявшие поодаль и загораживающие отблески заходящего солнца, делали пыльные окна почти светонепроницаемыми. Так много изменилось на острове с тех пор, как она видела в последний раз этот старый дом. Ей бы никогда не удалось найти его, если бы не помощь и советы агента по недвижимости.

Всего неделю назад Вэл позвонила в агентство, которое занималось недвижимостью, унаследованной ею от прабабушки Аксы Дозир. Несколько часов назад, следуя инструкциям агента, Вэл удалось установить местонахождение «Сивью риэлти». Хотя офис этого захолустного агентства и был не намного больше платяного шкафа, женщина, сидевшая за столом, казалась довольно дружелюбной.

– Мариан Куваки. – Женщина кивнула в сторону таблички с ее именем на столе. – Рада, что вы успели. А то я уже собиралась закрываться, – сказала она, протягивая Вэл связку ключей. – Лучше предупредить вас заранее. Мне все еще не удалось найти людей, которые могли бы хорошенько прибраться в вашем доме. Бывшие квартиросъемщики съехали. Вам, возможно, придется на несколько дней остановиться в гостинице. Вэл слишком долго пришлось добираться, чтобы еще на какое-то время откладывать переезд. Тем более она не могла позволить себе остановиться в отеле. Несмотря на то, что была зима, и цены в гостиницах снизились, они серьезно пошатнули бы ее и без того хрупкое финансовое положение.