Пявловский помешивает ложечкой в стакане чай.

Федя мрачно играет с бумжной салфеточкой.

ПАВЛОВСКИЙ (нарушая молчание). У нас на днях состоится встреча в горкоме. Хотим вам дать ответственное поручение: вручить почетные грамоты ЦК комсомола первым строителям Марсианска. Кстати, вы тоже награждены такими грамотами и значками.

ВАДИМ. Какими значками?

ПАВЛОВСКИЙ. Победителей конкурса.

ВАДИМ. Спасибо.

ТИТОВ. Нет, я вижу, что у вас еще не отлегло от сердца. Вот ты, Федя, чего нос повесил?

НАТАША (собравшись с духом). Герман Степанович! А ведь у нас ЧП.

ТИТОВ. Какое ЧП?

НАТАША. Дружинин отказывается от полета.

ПАВЛОВСКИЙ (поперхнувшись чаем). Э... э...

ТИТОВ (с удивлением). Отказывается? Неужели?

ФЕДЯ (глухо). Нет, верно, я не могу лететь.

ТИТОВ. То есть как это?

ФЕДЯ. Не могу, и все...

ТИТОВ. Это, брат, не ответ. Как это так «не могу»! Что случилось?

Федя молчит.

ПАВЛОВСКИЙ. Герман Степанович! Кто же тогда полетит вместо него?

ТИТОВ. Есть кому лететь-то. «Вторая тройка» наготове. Но не это главное! Почему же все-таки Федор Дружинин считает возможным так подвести своих товарищей?

ФЕДЯ (горячо). Я никого не хочу подводить и не подвожу. Если бы я хотел... (Замолкает.)

ТИТОВ. Договаривай, договаривай! Если бы хотел, то что?

ФЕДЯ (помолчав). Ничего.

ТИТОВ (ходит по комнате). Ну и загадки ты нам тут задаешь, молодой человек! Выходит, нет у тебя чувства товарищества! Вот чего стоят все наши испытания и проверки. Ты своим отказом разрушаешь всю тройку!

ФЕДЯ (глядя в пол). Почему разрушаю? Вместо меня может полететь Асен Босев из Болгарии... или просто они вдвоем...

ТИТОВ (решительно). Ну, вот что, товарищи! Мы, я вижу, так ни до чего не договоримся. На сегодня считаю разговор исчерпанным!

Все поднимаются.

ПАВЛОВСКИЙ. А как же, встречу в горкоме отложить придется?.. Странно все это и непонятно. (Пожимает плечами.)

ТИТОВ (ребятам). Вы, ребята, идите! (Феде.) А ты задержись!

Федя остается, остальные уходят.

ТИТОВ (Феде). Ну! Давай, как говорится, поговорим без свидетелей. С глазу на глаз. Согласен? (Федя молчит) Так что же все-таки у тебя стряслось? Ведь не струсил же ты? Уверен, что нет. Ты не трусливого десятка. Я должен знать причину. Я отвечаю за этот рейс перед правительством. Перед всеми ребятами на свете... Тебе не стыдно молчать?

ФЕДЯ (выдавливает из себя). Стыдно, но сказать еще стыднее.

ТИТОВ. А ты не стыдись, я пойму тебя, как отец.

ФЕДЯ. Я не имею права лететь.

ТИТОВ (подумав). Не имеешь права? Что же ты натворил?

ФЕДЯ. Ничего я не натворил. Просто... (Замолкает.)

ТИТОВ. Ну, говори, говори!

ФЕДЯ (решившись). Хорошо. Я скажу. (Не глядя на Титова.) Я знал перед испытанием, что это не настоящий полет...

ТИТОВ (помолчав). Кто же и когда раскрыл тебе нашу тайну?

ФЕДЯ. Не знаю... Перед самым «стартом». За несколько минут. Я случайно услыхал, как кто-то сказал за спиной: «Две недели полное ощущение полета в этой бандуре, а потом полное разочарование...»

ТИТОВ. В бандуре, значит? Так и сказал?

ФЕДЯ (кивает головой). В бандуре!

ТИТОВ. И ты не сказал ребятам?

ФЕДЯ. Конечно. Какое же это было бы товарищество? Ведь скажи я им, что все это «липа», испытание сорвалось бы. Пусть уж лучше я один. (Вспоминает.) Слышу сигнал тревоги, думаю про себя: «липа» За окошком серо-буро-малиновое - тоже «липа»! Наташа беспокоится за своего Марсика, а я-то все знаю и только злюсь. «Через две недели, - думаю, - расцелуешь свое сокровище!» Теперь понимаете, почему я не имею права лететь? Для меня ведь испытанием было только молчать в тряпочку и терпеть, а для них это было испытание настоящее.

ТИТОВ (сочувственно). Да-а-а. Не ожидал... Не легко тебе было эти две недели.

ФЕДЯ (неожиданно оживляясь). А вообще-то здорово, ловко придумано, Если не знать секрета, то ни в жизни не догадаешься! (Лукаво.) Хотя одна накладочка у вас все-таки была!

ТИТОВ. Какая же?

ФЕДЯ. Ребята ждали, когда по радио о полете объявят, а сообщения-то не было. Можно ведь было бы на пленочку записать и прокрутить, для полной убедительности.

ТИТОВ. Молодец! Верно подметил. Учтем на будущее. Ну вот что, сынок. Разговор у нас с тобой был доверительный, но все же мне придется объяснить комиссии, почему ты не можешь лететь... Не имеешь права... как ты говоришь...

Вадим и Наташа в кабине космоплана «Пионер-1» на пути к Марсу. Цифры и формулы сменяют друг друга на светящихся шкалах аппаратуры. Мигают разноцветные лампочки. Вадим что-то записывает. В кабине на видном месте висит фотография Марсика.

ВАДИМ (рассуждает вслух). Если скорость нашего корабля относительно Земли при выходе из сферы земного притяжения была равна двум и тридцати восьми сотым километра в секунду и направления скоростей t и d совпали друг с другом, то через двести тридцать семь суток после старта мы должны достигнуть орбиты Марса... Сегодня 31-е число... Выходит, что летим мы уже сто двадцать вторые сутки.

НАТАША (прислушиваясь). Если мы только летим!

ВАДИМ (смеется). Летим! Летим! Теперь уже и по радио передавали.

НАТАША. Могли и передавать. Федя же у нас чересчур умный, посоветовал им в следующий раз записать на пленочку.

ВАДИМ (вздыхает). Нет уж! На этот раз летим по-настоящему! Между прочим, ты заметила, совсем другое ощущение?

НАТАША (серьезно). Знаешь, я часто мысленно возвращаюсь к тем двум неделям, которые для нас были испытанием, а для него пыткой. Каким же надо обладать характером, чтобы все знать, а нам даже не намекнуть!

ВАДИМ. Представляешь, если б мы все трое знали? Ой! У нас бы все валилось из рук. Мы бы просто оскандалились.

НАТАША. Нет, что ни говори, а он показал себя настоящим другом. Жаль, конечно, что ему пришлось все это пережить. Одному.

Из «оранжерейного» отсека появляется Федя, В руках у него поднос с только что совранным урожаем.

ФЕДЯ (возбужденно). Ребята! Лимоны созрели! Радио скорее включайте! И так уж, наверное, все пропустили!

НАТАША. Ой! Как это мы заболтались! Вадим, что ж ты на самом деле?! Скорей включай! Неужели пропустили?

Вадим торопливо включает радио. Из Москвы передают новогоднее послание советскому народу. Звучат заключительные слова послания.

ДИКТОР (мужской голос.) ...Социалистических Республик, шлют свои сердечные поздравления советским людям, находящимся при исполнении служебного долга на других планетах. Советский народ желает счастливого полета школьникам Советского Союза; Наташе Печатниковой, Вадиму Гонтареву и Федору Дружинину - экипажу космоплана «Пионер-1», совершающему рейс Земля - Марс. С Новым годом, дорогие ребята! С Новым годом, товарищи! С Новым годом, Вселенная!»

Начинают бить кремлевские куранты. Наташа. Вадим и Федя заключают друг друга в объятия.