– Я знаю, что нужно было начать искать вчера вечером, когда она исчезла во время бала. Что если ее похитили?

– Ну, я сомневаюсь…

– Нужно связаться с шерифом.

– Сначала позвольте мне расспросить людей, – торопливо предложил Коннор. – Не стоит поднимать шум.

– Думаю, вы правы, – согласилась Кэт. Коннор отправился на поиски, но так ничего и не узнал. Ингрид исчезла. К вечеру следующего дня Кэт снова заговорила о том, чтобы обратиться за помощью к шерифу.

– Кэт, – медленно начал Коннор, – вы заметили, с кем была Ингрид, когда вы видели ее на балу в последний раз?

Кэт попыталась вспомнить.

– Кажется, с Камероном Пауэлом, игроком. Вы считаете, что нужно сначала спросить у него, прежде чем идти к шерифу?

– Вполне возможно, – сказал Коннор, – но… Кэт, не слушая возражений, уже набрасывала шаль, собираясь нанести визит шерифу. Однако, выслушав взволнованную женщину, шериф не проявил большой озабоченности относительно исчезновения Ингрид.

– Если она вернется…

– Что вы имеете в виду под этим «если»?

– Если она вернется, миссис Фицджеральд, значит вернется. Если нет, то мне ни к чему гоняться за ней. Ингрид взрослая женщина.

– Она жена моего брата.

– Сожалею, мэм. Как я уже сказал…

– А что, если с нею случилось что-нибудь плохое? – воскликнула Кэт.

– Не удивлюсь, если услышу об этом, – протянул шериф.

Кэт резко повернулась и вышла из участка. Еще два дня она пылала гневом в полной уверенности, что Ингрид была похищена. Потом Чарльз Филдинг, вернувшийся из поездки по Рио-Гранде, рассказал, что видел игрока и женщину, со спины очень похожую на Ингрид, в шикарном отеле в Лидвиле.

– Она выглядела счастливой, как медведь, запустивший лапу и улей с медом, – усмехнулся Чарльз Филдинг.

– Девочки Филдинги мои лучшие подруги, – ныла Дженни. – Я теперь не смогу смотреть им в глаза. Папа, надо срочно разъединить дома, пока нашу репутацию не погубили окончательно.

Услышав новости, Кэт побледнела и вышла из комнаты. Ей в голову пришла мысль, что Ингрид сбежала потому, что она накричала на нее из-за детей. Но убежать с мужчиной! Кэт едва не плакала, когда вошел Коннор, чтобы обсудить ситуацию.

– Что я скажу Шону? – прошептала Кэт.

– Пока ничего не говорите. Может быть, это была не Ингрид, – посоветовал Коннор.

– Сначала Колин, потом Ингрид, – бормотала Кэт.

– Не думаю, что можно сравнивать эти два побега.

– Обе они убежали. Вы прогнали Колин, а я – Ингрид.

– Колин станет Христовой невестой, – усмехнулся Коннор.

Кэт подняла на него глаза.

– Что тут смешного? – с подозрением спросила она.

– Это все из-за танцев, – сказал отец Дайер, с которым Кэт встретилась в лавке мясника. Вместе они направились вверх по холму: он к своей церкви, Кэт – к сестре Фредди. – Танцы способствуют греху. Многие жены и матери оставили мужей и детей из-за танцев.

– Или из-за пьянства, – мрачно добавила Кэт. – Ингрид всегда говорила, что любит выпить. Что касается танцев, то я люблю танцевать, но мужа своего не бросала.

– Танцы большое зло. Теперь, когда вам придется заменить мать племяннику и племяннице, вам следует отказаться от ваших порочных привычек.

Кэт вовсе не собиралась отказываться от балов из-за Ингрид, бросившей своих детей.

– Этот игрок, с которым она сбежала, все свое время проводил в салунах.

– Меня это не удивляет. Пьянство такое же зло, как и танцы.

– Хуже, – настаивала Кэт. – Думаю, мы должны посвятить ближайшие выходные закрытию салунов.

– Чем скорее, тем лучше, – поддакнул отец Дайер. Договорившись о дате первого наступления в их новой атаке на салуны, Кэт поплелась домой, вспоминая, как была счастлива на балу в здании пожарной команды, когда танцевала с Коннором. Она находилась на верном пути развития их отношений в романтическом ключе, но пример Ингрид стал хорошим уроком, напоминая о последствиях романтической любви. Очевидно, Шон безумно любил свою жену. Когда он вернулся из Денвера, первые два дня они с Ингрид почти не выходили из спальни. Они бы так и оставались там, если бы Шон снова не начал кашлять и не вернулся в Денвер. А несколько недель спустя Ингрид сбежала с игроком. Слишком жестоко для романтической любви. Бедный Шон. Бедная Кэт, потерявшая голову из-за Мики. Бедный Коннор, без памяти влюбившийся в Розу Лорел. Всем им в будущем лучше избегать романтических отношений. Кэт именно так и собиралась поступить.

– Миссис Фицджеральд! – Резкий голос миссис Брун, которая пела сопрано в церковном хоре, отвлек Кэт от грустных мыслей. – Надо что-то делать с Джимми Маклодом, миссис Фицджеральд. Этот негодник вместе со своими друзьями забросал грязью мое выстиранное белье, пока оно сушилось па веревке. Пришлось перестирывать, а некоторые пятна так и не удалось отстирать.

– О, миссис Брун, мне так жаль. – Кэт сочувствовала миссис Брун, помня об утомительной стирке в больничной прачечной, хотя каждый день негодовала на ее корову, имевшую привычку забредать во двор их дома и оставлять отвратительные следы, свидетельствующие о ее визите.

Когда Кэт пожаловалась мистеру Бруну, тот сказал:

– Трава снова вырастет, мисс Фицджеральд, даже будет еще лучше. Надо бы взять с вас плату за ценный вклад нашей коровы, – усмехнулся он.

– Вы уверены, что это был Джимми? – спросила Кэт у миссис Брун.

– Абсолютно уверена. Ни у кого больше нет таких рыжих волос.

Кэт пообещала, что Джимми никогда больше не будет нападать на белье миссис Брун, и продолжила путь домой, чтобы поговорить с Коннором, так как, судя по всему, Джимми снова прогулял школу. Надо бы попросить Фредди предупреждать, когда мальчик не является на уроки. Однако, когда Коннор услышал о провинностях сына, то его решение положило конец проблеме прогулов.

– Тебе не нравится ходить в школу, так ведь?

– Я ж уже говорил, – многозначительно подтвердил Джимми.

– И ты продолжаешь болтаться с этими оболтусами, которые уже втравили тебя в неприятности?

Джимми промолчал.

– Отлично, – сказал Коннор. – Ты можешь пойти работать на рудник. Завтра в шесть утра на «Кольцо Ингрид». Если опоздаешь или прогуляешь, не получишь платы. А раз ты станешь рабочим на руднике, то должен будешь платить здесь за комнату и стол.

На лице Джимми застыло удивленное выражение.

Кэт воскликнула:

– Ему же всего двенадцать! Он не может работать на руднике.

– Еще как может.

– Есть законы о детском труде…

– В 81-м их изменили, – заявил Коннор.

– Хорошо, но Джимми еще слишком мал, чтобы…

– Я не маленький, – вмешался Джимми. – По моему, это лучше, чем ходить я школу к монашкам. А рабочие получают три пятьдесят в день. Я разбогатею.

Отец бросил на него хитрый взгляд.

– Начинающие получают гораздо меньше, но мне приятно слышать о твоем горячем желании заняться тяжелой работой. И, кроме того, тебе придется заплатить миссис Брун за ущерб, который ты нанес ее простыням. Эти платежи плюс плата за стол и комнату не дадут тебе разбогатеть еще месяц другой.

При этом сообщении энтузиазм Джимми несколько поуменьшился.