Он взбежал по лестнице, толкнул двери и увидел перед собой длинный пустой коридор, по обеим сторонам которого тянулись двери. Черт возьми, в какую же из них унесли Сэма? Тревис открыл первую дверь налево и наткнулся на медсестру с хмурым лицом и крупным мужским телосложением. Она пошла прямо на Тревиса и вытолкала его обратно в коридор.

– Что вы себе позволяете? – прошипела она. – Здесь больница, а не салун! Выйдите на улицу и ждите своей очереди.

– Куда понесли мужчину, пострадавшего в шахте? – спросил Тревис, который не сопротивлялся только потому, что она была женщиной.

– Не знаю, – резко сказала она, – у нас в больнице полно больных. Подождите на улице, вас позовут.

Медсестра отвернулась и опять пошла в кабинет, но Тревис окликнул:

– Подождите, ответьте только на один вопрос. У вас здесь работают женщины-врачи?

Она смерила его хмурым взглядом:

– Да, есть одна. А в чем дело?

Тревис понимал, что нарывается на неприятности, но не мог не спросить:

– Она хорошо лечит?

– Да, хорошо! – Медсестра вызывающе сложила руки на груди. – Что еще вы хотите узнать? – раздраженно спросила она. – Мне надо идти к пациенту.

– Как ее зовут? Она лечит моего друга.

– Доктор Масгрейв. Ваш друг в хороших руках. Спросите любого, кто у нее лечился – у мужчины или у женщины. – Она опять отвернулась, но задержалась и сверкнула на него надменным взглядом. – Мне не нравится ваша позиция, мистер. Если вы когда-нибудь придете в эту больницу в качестве пациента, молите Бога, чтобы вам назначили другую медсестру.

– Не волнуйтесь, – пробормотал он, уходя.

Что за больница такая? Подумать только: женщина-врач и медсестра с замашками мужика!

Подошел Гилберт и, посмеиваясь, стал наблюдать за ним.

– Что ты смеешься? – вспылил Тревис, готовый выместить свое раздражение на первом, кто подвернется под руку.

– Вы с этой женщиной два сапога пара, Тревис. – Он кивнул на закрытую дверь. – Это мисс Каннон, или, как нежно называют ее пациенты, мисс Каннибал. Известная мегера!

Тревис махнул рукой, заставив его замолчать.

– Мне плевать на нее, Сакс. Я волнуюсь за Сэма. Надо, чтобы ему обеспечили самый лучший уход.

Он сузил глаза и задумчиво посмотрел на зеленый деревянный пол. Что-то здесь было не так.

– Я еще выпью, если не возражаешь, – сказал он, протягивая руку за фляжкой.

Они сели на деревянные скамейки, стоявшие вдоль стен, и молча допили виски. Говорить было не о чем. Тревис уперся локтями в колени, опустив лицо в ладони, и уставился в пол. Он рассеянно вспомнил про Мэрили, которая ждала его на руднике.

Ладно, кто-нибудь другой довезет ее до дома. Выглядела она совсем плохо. Ее беременность была некстати для всех. Похоже, она не вполне здорова, чтобы носить ребенка.

Тревис говорил себе, что дело не в его безразличии к ней. Нет, она ему небезразлична, и все-таки зря он на ней женился. Ну что ж, теперь слишком поздно что-то менять. Он устало вздохнул.

Услышав приближающийся стук каблучков, Тревис резко вскинул голову. По коридору шла женщина в белом. Гилберт тихо похрапывал, откинувшись на скамейке.

– Это вы привезли мужчину, пострадавшего в шахте? – озабоченно спросила она, подходя к Тревису.

У него перехватило дыхание. Он смотрел на нее с остановившимся сердцем, не в силах вымолвить ни слова. Внезапно он почувствовал головокружение, в ушах зазвенело.

– Сэр, – раздраженно позвала она, прорвав окутавшую его серую пелену, – сэр, это вы привезли мужчину, который пострадал в шахте?

– Да, да, – выдохнул он, пытаясь подняться.

– У него сломано несколько ребер, – сказала она, странно глядя на Тревиса, – мы будем его наблюдать, чтобы выявить другие возможные повреждения. Вы можете пройти к нему на несколько минут, а потом ему надо будет отдохнуть.

Она хотела уйти, но Тревис невольно схватил ее за руку.

– Кто вы? – вдруг выкрикнул он, не в силах совладать со своим голосом. – Кто вы, черт возьми?

– Пустите меня! – Женщина сердито отдернула руку. – Что с вами? Вы пьяны?

Он ухватил ее крепче.

– Я хочу знать, кто вы! – потребовал он, приблизив к ней лицо. – Скажите мне, кто вы?

Гилберт проснулся и вскочил со скамейки.

– Тревис, что ты делаешь? Отпусти!

Он потянул Колтрейна за руку, но тот только сильнее вцепился в рукав женщины, глядя на нее в упор.

Из открывшихся дверей начали выбегать люди. Первой появилась мисс Каннон. Она набросилась на Тревиса и принялась колотить его своими могучими руками. Наконец он потерял равновесие и отпустил перепуганную женщину.

– Не обращайте на него внимания, док, – прорычала она, – просто он не любит женщин-врачей.

– Уверяю вас, сэр, – доктор выпрямилась, пригладила юбку и поправила покосившийся пучок золотисто-рыжих волос, – я компетентный врач. Но если вы решительно настроены против того, чтобы я лечила вашего друга, – пожалуйста, я передам его врачу-мужчине.

С этими словами она отвернулась и пошла по коридору. Тревис бросился за ней, но медсестра и Гилберт удержали его.

– Только скажите, кто вы! – крикнул он ей вдогонку. – Я просто хочу знать ваше имя.

Она медленно обернулась к нему. Ее синие глаза потемнели. Тревис застонал. Эти глаза! На всем свете только у одной женщины были глаза такого ярко-синего цвета!

– Я доктор Масгрейв, – тихо проговорила она и зашагала прочь.

У Тревиса вдруг подкосились ноги. Еле доковыляв до скамейки, он сел.

Медсестра Каннон покачала головой.

– Надо бы вышвырнуть вас отсюда, – прошипела она. – Еще один такой скандал и вас больше не будут пускать в больницу, а может быть, даже арестуют за хулиганство.

– Забудьте об этом! – бросил Тревис, быстро поднявшись. – Прежде чем я уйду, мне надо повидаться с Сэмом. Доктор мне разрешила.

Медсестра повела их к Сэму. По дороге Гилберт со вздохом пробормотал:

– И что на тебя нашло? Я никогда не видел, чтобы ты так себя вел.

Тревис решил ничего не объяснять. Это все равно бесполезно. Как можно объяснить что-то про эти золотисто-рыжие волосы и синие глаза?

Медсестра провела их по лестнице на второй этаж, в заставленную койками палату. В комнате было тихо и почти совсем темно.

– Он на третьей койке слева, у окна, – прошептала она. – Если вы будете шуметь и разбудите больных, отправитесь в тюрьму, ясно?

С этими словами мисс Каннон вышла из палаты.

Тревис попросил Гилберта подождать в коридоре.

– Я хочу побыть с ним наедине, – сказал он.

Подойдя к койке, он увидел, что Сэм лежит на спине с закрытыми глазами. Тревис присел на корточки перед кроватью и нежно дотронулся до его плеча.

– Сэм, – прошептал он, – Сэм, ты меня слышишь?

Сэм, поморгав, открыл глаза, и Тревис увидел, что в них блестят слезы. Какое-то время беззвучно пошевелив губами, его друг мучительно простонал:

– Я видел ее, Тревис. Я собирался сегодня сказать тебе об этом, но услышал, как вы с Мэрили говорите о ребенке… – Отдышавшись, он продолжил срывающимся голосом: – И не смог. Было бы лучше, если бы ты ничего не знал, но ты ее видел, я знаю. Вижу по твоему лицу.

Тревис безжизненно опустил голову:

– Не может быть, Сэм. Это не она! Просто похожа на нее. Она меня совсем не узнала.

Сэм попытался сесть, но опять упал на матрас.

– Она и меня не узнала, но это она, Тревис. Я ничего не понимаю, но эта женщина – Китти!

Между ними повисло молчание. Наконец Тревис посмотрел на друга.

– Да, это Китти, – согласился он. – Господь сотворил только одну женщину такой красоты. – Голос его сорвался.

Они еще немного помолчали, потом Сэм задал неизбежный вопрос:

– И что ты теперь будешь делать, парень?

Тревис сказал, обращаясь скорее к себе самому:

– Выясню, почему она нас не узнает и как сюда попала. Но прежде всего мне надо узнать, кто же на самом деле похоронен в той могиле. Мне придется действовать осторожно. Никто не должен знать об этом, а особенно Джон и Мэрили.