Однако искусные пальцы Бекки очень скоро опять возбудили его, и он поспешно устроился между ее широко раскинутыми ногами. Погружаясь в нее, Рейф надеялся как можно дольше сдерживать себя, чтобы Бекки тоже получила удовлетворение.

Однако, почувствовав его плоть внутри себя, Бекки сама решила взять в руки всю ситуацию. Когда дыхание Рейфа стало чересчур учащенным, а толчки сделались все сильнее и резче, она нежно погладила Рейфа по спине и расслабилась так, что стенки ее влагалища перестали давить на его плоть. Рейф замедлил ритм своих движений.

И во второй раз Бекки довела Рейфа почти до кульминации, до полного экстаза, но тут же снова успокоила его и ввела движения любовника в прежнее русло. Наконец, когда у обоих не было уже сил сдерживаться дольше, Рейф с громким хрипом схватил бедра Бекки и приподнял их навстречу себе, чтобы с заключительными толчками полнее и мощнее войти в нее.

Кровать ходила ходуном и скрипела от подымающихся и падающих на нее двух тел, слившихся в одно. Затем комната огласилась победным мужским ревом и громким женским стоном удовлетворения.

Уткнувшись влажной от пота головой в грудь Бекки, Рейф пытался восстановить дыхание. У него было много женщин до Бекки, но все они вместе взятые не могли сравниться с этой изящной маленькой женщиной, лежащей сейчас под ним и тоже хватающей ртом воздух, стараясь отдышаться.

Когда Рейф почувствовал себя наконец в состоянии двигаться, он скатился с Бекки на спину, увлекая ее за собой. Он нежно гладил ее влажные кудри, упавшие на лоб.

– Когда ты сможешь выйти за меня замуж, Бекки?

Прошло несколько секунд, прежде чем Бекки подняла голову и взглянула на него.

– Ты действительно этого хочешь?

– Всей душой.

– Ну хорошо, тогда как насчет завтрашнего дня? – ее глаза озорно искрились.

Рейф радостно засмеялся. Честно говоря, он не был уверен, что Бекки даст согласие на брак, в особенности со старым, потрепанным жизненными невзгодами, объездчиком лошадей.

– Я бы этого очень хотел, – ответил он, – но еще больше я хотел бы бракосочетаться с тобой в Орегоне… Ну, ты понимаешь, моя сестра и ее семья должны видеть, как старому быку продевают кольцо в нос.

Бекки разразилась счастливым смехом.

– Могу представить тебя с кольцом в носу! – воскликнула она и вдруг замолчала на секунду, а затем серьезно сказала: – Как хорошо, что у меня снова будет семья.

Настроение Шторм немного улучшилось, когда солнечные лучи прорвали сплошную завесу серых свинцовых облаков, и появилась надежда, что погода улучшится. Вчера, в День Благодарения, шел дождь с мокрым снегом.

«Погода вчера полностью соответствовала моему настроению», – подумала Шторм, глядя из окна кухни в домике Бекки на увядшие клумбы цветов с втоптанными в грязь пожухлыми колкими стеблями. Она зябко передернула плечами: скоро наступят зимние холода, а зимы в Вайоминге очень суровые.

Она повернула голову к Бекки, которая в это время резала яблочный пирог и наливала в две большие кружки дымящийся кофе. На Бекки был домашний халат, ее кудри на затылке выглядели чуть влажными.

– Ты что, только что приняла ванну? – спросила Шторм, когда Бекки закончила раскладывать пирог и уселась за стол.

– Да, – усмехнулась Бекки. – Правда, от меня хорошо пахнет?

Шторм наклонилась к ней и понюхала, а затем уселась за стол.

– Пирог пахнет лучше, – заявила она.

– Ах ты, маленькая… – возмутилась Бекки и, схватив тарелку Шторм с пирогом, отодвинула ее так, чтобы та не достала. – Это же мое самое дорогое душистое мыло, а ты воротишь от него нос!

– Ну прости, прости, пожалуйста, я просто пошутила, – взмолилась Шторм и потянулась за сладким лакомством.

– Ну хорошо, если ты действительно просишь прощения, – произнесла Бекки с притворной сдержанностью. – Надо сказать, что вид у тебя довольно жалкий. Тебе, похоже, в самом деле не мешает подкрепиться.

За столом воцарилась тишина, пока обе девушки сосредоточенно пробовали вкусный пирог. Однако вскоре Бекки отложила в сторону свою десертную вилку.

– Шторм, Рейф сделал мне предложение.

Шторм даже вздрогнула от неожиданности, услышав это известие, и тут же тоже положила на стол свою вилку.

– О Бекки, надеюсь, ты ответила согласием, не так ли?

– Успокойся, Шторм, – Бекки тихо рассмеялась. – Конечно же, я согласилась. Или ты думаешь, я смогла бы упустить такого мужчину, как Рейф?

Шторм вскочила на ноги, обогнула стол и от всего сердца с радостной улыбкой обняла подругу.

– Я так счастлива за тебя, Бекки. Ты бы не нашла лучшего мужа, чем Рейф, даже за миллион лет.

– Спасибо, Шторм. Я все еще не могу поверить, что в моей жизни может случиться хоть что-то хорошее.

– И все же это так, и ты заслужила свое счастье, – произнесла Шторм, усаживаясь на свое место. – А когда состоится это торжество?

– Где-то сразу после нового года. Мы собираемся бракосочетаться в его родных местах на его ферме. Рейф хочет, чтобы на церемонии присутствовала его сестра… чтобы она видела, как ему, словно быку, продевают кольцо в нос, так он выразился.

– А как ты относишься к тому, что тебе предстоит познакомиться с его сестрой?

– Я слегка нервничаю по этому поводу, – призналась Бекки, гоняя вилкой по тарелке оставшийся кусочек пирога, – я бы очень хотела понравиться ей. Они с Рейфом в очень теплых дружеских отношениях.

– Она непременно полюбит тебя, дорогая, точно так же, как полюбил Рейф, Шторм серьезно и уверенно, а потом протянула руку и, смеясь, дернула подругу за кудрявую прядку черных как смоль волос. – Да он просто прибьет ее, если она тебя не полюбит!

– Рейф действительно очень любит меня, ведь правда, Шторм?

– Ну конечно, глупая ты курица, он действительно очень любит тебя. Даже больше, он просто свихнулся на тебе. Но ты знаешь, – произнесла Шторм задумчиво, опустив глаза вниз, – я не перестаю удивляться, как же быть с тем молодым человеком, о котором ты говорила мне однажды. Помнишь? Что ты, мол, собираешься выйти замуж за ровесника… Что же касается Рейфа, то он далеко не зеленый юнец.

И Шторм бросила на Бекки хитрый коварный взгляд.

– Шторм Рёмер, я клянусь, что однажды просто задушу тебя собственными руками, – голос Бекки звучал грозно, но глаза ее искрились смехом. – Теперь я хорошо понимаю, что говорила тогда сущие глупости, – произнесла Бекки трезвым рассудительным тоном. – Мой образ мыслей сильно изменился с тех пор, как я встретила Рейфа. Я открыла в себе так много нового, такие чувства и мысли, о которых прежде и не подозревала. Я познала радость человеческого общения – как это чудесно делиться с Рейфом своими планами и мыслями! Выслушивать его мнение, делать вместе какие-то дела, пусть маленькие и незначительные. Например, подавать ему молоток и гвозди, когда он чинит крышу на моем сарае. Мне интересно даже говорить с ним о политике, вставляя свои замечания!

Глаза Бекки вдруг затуманились, когда она смущенно призналась:

– Хотя, конечно, все эти бытовые мелочи не имели бы такого значения, если бы в постели мы оставались холодны друг к другу…

Неожиданно Шторм почувствовала жгучую зависть. Она тоже испытала однажды ни с чем не сравнимое наслаждение с любимым человеком, но она очень сомневалась, что это хоть когда-нибудь повторится снова в ее жизни.

Шторм встала. Ей вовсе не хотелось выслушивать восторженные рассказы о прелестях разделенной любви.

– Я лучше поеду домой. Я обещала Марии перегладить сегодня все белье.

Бекки смотрела вслед Шторм, умоляя небесные силы послать ее подруге такое же счастье, которое она сама испытывала сейчас.

Когда Шторм прискакала во двор ранчо, она сразу же поняла по царившей здесь суете, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Все скотники столпились у загона, а старый Джеб стоял среди них, в отчаянии заламывая свои костлявые руки, и почти подпрыгивая на крючковатых старческих ногах, пытаясь что-то разглядеть впереди. Его беззубый рот не переставая работал, губы шевелились, но Шторм была слишком далеко от загона, чтобы хоть что-то расслышать.