Я быстро поняла, что мне надо и как себя вести, чтобы добиться своего. Обслуживание бесконечной вереницы безымянных клиентов было не для меня. Я должна была так или иначе разузнать о людях, с которыми делила свою постель – пусть даже и на короткое время. И поэтому я узнала имена тех мужчин, которые были добры, щедры и богаты. Через пару недель я сняла маленький домик на окраине города и сообщила пяти-шести солидным клиентам, – которым было уже за пятьдесят, – где они смогут найти меня.

– Мои дела с тех пор пошли как нельзя более хорошо, – продолжала Бекки после небольшой паузы. – Все джентльмены, с которыми я свела дружбу, оказались людьми щедрыми и великодушными. Они, как правило, оставляли значительные суммы денег на прикроватном столике, уходя от меня. И очень скоро у меня в банке уже лежал такой капиталец, о котором я раньше не могла даже и мечтать.

Но я все время скучала по тем местам, где была счастлива в детстве. Тоска мучила и изводила меня, не давая покоя, пока однажды утром, проснувшись, я не решила твердо, что сейчас встану и поеду домой. Я сообщила троим из своих клиентов – тем, к кому была особенно расположена, – что буду встречаться с ними по уик-эндам, а остальным двум сказала, что выхожу из игры. Я сняла свои деньги со счета в банке и заказала место в дилижансе до Ларами. Затем я купила этот дом и… отгадай, что еще я сделала? – глаза Бекки сияли от восторга.

– Представления не имею, – вяло отозвалась Шторм, ошеломленная рассказом Бекки, не в силах переварить эти ужасные новости. – Ты, наверное, преступила закон и стала разбойницей.

Бекки разразилась веселым смехом.

– Знаешь, иногда я думаю, что, действительно, лучше бы я пустилась в разбой, чем развлекала своим телом мужчин, – Бекки снова перешла на серьезный тон. – Нет, я имею в виду другое. Теперь я каждый день после полудня хожу помогать доктору Стивенсу, ветеринарному врачу. Он учит меня лечить животных.

– Бекки! Это же чудесно! – Шторм схватила маленькую ладонь подруги и крепко сжала ее в своих руках. – Это как раз то, о чем ты всегда мечтала.

– Я знаю, – глаза Бекки просто лучились от счастья. – Я не могу поверить в то, что это происходит на самом деле. Я…

Внезапно за их спиной раздался хорошо знакомый мужской голос:

– Я только что видел Бьюти, привязанную у коновязи, и подумал: неужели Кейн продал, в конце концов, кобылу Шторм?

На мгновение в глазах Шторм все потемнело, когда она услышала голос человека, из-за которого четыре года назад бросила все, что было ей так дорого, и бежала в чужой город. Как бы издалека она услышала громкий голос Бекки, приглашающей гостя войти в гостиную:

– Проходи, Уэйд. Ты ни за что не догадаешься, кто у меня сидит. Я готова биться об заклад, что ты очень долго не видел этого человека.

Несмотря на свое замешательство, Шторм все же собралась с силами, понимая, что не может вот так неподвижно сидеть, застыв как камень на дороге. Глубоко вздохнув, она обернулась и произнесла:

– Привет, Уэйд.

Человек, который четыре года назад перевернул всю ее жизнь, стоял сейчас в дверном проеме, лениво прислонясь к косяку. Но как только он узнал Шторм, от его ленивой расслабленности не осталось и следа, тело Уэйда напряглось, а в стального цвета глазах появилось смешанное выражение изумления, беспокойства и сияющей радости. Но Шторм, все еще пребывавшая в состоянии замешательства, не увидела последнего. Она заметила только вежливое безразличие, за которым Уэйд моментально спрятал свою ликующую радость. Однако остроглазая проницательная Бекки уловила состояние Уэйда, заметив нервно пульсирующий мускул на его щеке, и поняла, как потрясен и ошеломлен этой встречей Уэйд Мэгэллен. Когда он медленно вошел в комнату, Бекки отодвинулась подальше от Шторм и похлопала ладонью по дивану, приглашая гостя занять место между нею и своей подругой.

– Садись, Уэйд, и выпей с нами кофе. Мы как раз говорили о былых временах, вспоминали прошлое. Бьюсь об заклад, ты можешь многое оживить в нашей памяти, напомнив нам о минувших днях нашего детства.

Уэйд уселся между ними, удобно устроив на диванчике свое худощавое тело. Но когда Бекки сделала попытку встать и сходить на кухню за третьей кружкой, он остановил ее, покачав головой.

– Может быть, ты предпочитаешь выпить чего-нибудь покрепче? – предложила Бекки. – Стаканчик виски, например?

– О Господи, ничего я не хочу, – нахмурился Уэйд и, вольготно усевшись, небрежно положил ногу на ногу.

– Ну и как ты поживаешь? – задал он вопрос Шторм, холодно поглядывая на нее.

– О, просто замечательно. А ты?

Шторм не расслышала и не поняла, что ответил ей Уэйд, пропустив его слова мимо ушей. До ее сознания внезапно дошло, что она сидит рядом с ним на диванчике, неприлично, бесстыдно развалясь, раздвинув свободно ноги, а пристальный взгляд Уэйда прикован к ней и направлен чуть пониже живота. И тут Шторм ощутила, как ее охватывает ответное чувство на его грубое влечение, сквозящее в сияющих стального цвета глазах. Она тут же выпрямилась и плотно сжала колени. Лицо Уэйда слегка порозовело, и он смущенно отвел взгляд.

– Как долго ты собираешься пробыть в наших краях? – спросил он хрипловатым голосом.

Прежде чем Шторм успела ответить, в разговор вмешалась Бекки.

– Она приехала вовсе не в гости, она вернулась домой насовсем. Что тут удивительного? – восторженно заявила Бекки.

Шторм почувствовала, как все тело Уэйда моментально напряглось, и никак не могла взять в толк, в чем тут дело, что именно так задело его. Не найдя вразумительного объяснения, она решила, что ей просто показалось, будто его мышцы судорожно напряглись и оцепенели при последних словах Бекки. В конце концов, с чего бы это ему волноваться по поводу того, что она приехала сюда на постоянное место жительства? Его вообще нисколько не трогает ее существование на этом свете. Ни в малейшей степени, так уверяла себя Шторм.

Уэйд ничего не сказал в ответ на полное радости замечание Бекки, а лишь, скосив глаза на грудь Шторм, заметил с кривой ухмылкой на губах:

– У старины Кейна теперь прибавится забот и хлопот, ему придется держать подальше от тебя твоих воздыхателей и ухажеров, – он вдруг зло прищурил глаза. – Бьюсь об заклад, ты не теряла времени в Шайенне. Еще бы. Там столько мужчин и рядом нет бдительного старшего брата, чтобы отогнать их от такого лакомого кусочка.

Шторм задохнулась от обиды, ошеломленная его грубой дерзкой речью, а Бекки поспешила на помощь своей подруге, встав грудью на, ее защиту.

– Что на тебя нашло, Уэйд Мэгэллен? Ты еще и десяти минут не пробыл здесь, а уже буквально заклевал бедную Шторм!

Шторм впервые за это время прямо и пристально взглянула в лицо Уэйда. Он немного постарел, это сразу бросалось в глаза: иссиня-черные волосы, которые уже давно пора было подстричь, на висках посеребрила седина, на лице появились морщины, свидетельствующие о глубоких переживаниях и непростой жизни, которую он вел на протяжении последних четырех лет. Но эти новые черты придавали всему облику Уэйда еще больше привлекательности, – волей-неволей вынуждена была признать Шторм.

Отвечая на его насмешливые слова, она постаралась придать своему голосу несколько легкомысленный, развязный тон:

– Естественно, в моей жизни в последние четыре года были мужчины. В конце концов, я нормальная, вполне здоровая женщина.

Лицо Уэйда окаменело, его губы превратились в узкую бледную полоску.

– Старший брат очень быстро выбьет из тебя эту дурь насчет «нормальной, вполне здоровой женщины», – глаза Уэйда буравили Шторм. – Ты сбежишь от него в Шайенн уже через месяц.

Шторм вдруг почувствовала, как с нее слетает вся напускная удаль. Она напрягла остаток своих сил, чтобы не опустить голову на грудь и не зарыдать во весь голос. Она была ошеломлена нападками Уэйда, не понимая их причины и не находя объяснения такой агрессивности с его стороны. Он вел себя так, будто она когда-то смертельно оскорбила его или обидела до глубины души.