Певец-политик Боб Гелдоф, второй по популярности отец-одиночка Британии, заявил: суду давно пора понять, что не все представители мужского пола – брутальные, индифферентные хамы, которые не в состоянии самостоятельно воспитывать детей.

Эта интересная точка зрения высказана в тот же день, когда были обнародованы результаты необычного дела по опекунству, которое рассматривалось в апелляционном суде. Дано: двое родителей, один из которых чиновник мэрии с доходом 300 000 фунтов в год, а другой с начала семейной жизни бросил работу и посвятил себя семье.

Кто же вышел победителем? Тот, кто бросил работу и на протяжении шести лет жизни денно и нощно заботился о детях? М-м… нет. Выиграла мать, которая работала. Матери всегда выигрывают.

Ну, не всегда, судя по тому, что в нашей стране существует общество отцов-одиночек под названием «Имбирный хлеб». По данным этого общества, каждый десятый родитель-одиночка – это мужчина, следовательно, иногда суды все-таки становятся на сторону отцов. Я уверен, они делают это в тех случаях, когда мать лежит в параличе, но я ни разу не слышал о таких случаях.

Те два отца-одиночки, которых я знаю, закрепились в данном статусе только потому, что их жены почили в бозе.

Ты можешь напялить свой лучший костюм и пообещать читать детишкам «Гарри Поттера» до рассвета, но ты все равно окажешься в пролете. Ты окажешься в пролете, даже если мать твоих детей придет в суд в маечке с дурацкой надписью «Я люблю Майру Хиндли12».

На прошлых выходных мне пришлось примерить на себя роль отца-одиночки, и, честно говоря, было бы легче, если бы все это время я занимался подводным вязанием. Я полностью провалил задание. Когда моя жена вернулась в воскресенье вечером к отходу детей ко сну, один из них истекал кровью, другой сбежал из дома, а третий застрял на дереве.

12Майра Хиндли – британская грабительница и серийная убийца, преступления которой (и сообщничестве с Яном Брэйди) потрясли британское общество в 1960-е годы.

Все пошло наперекосяк в субботу, сразу после обеда. А может, и раньше, но до этого времени я сидел у себя в кабинете, работал, слушал Led Zep II и был не в курсе происходившего за пределами комнаты.

Все пошло кувырком после обеда, потому что посудомоечная машинка была забита до отказа, а я, к сожалению, совсем не знаю, как эта штуковина работает.

О да, я могу настроить свой DVD-плеер так, что все шесть колонок будут автоматически выключаться и включаться именно в тех комнатах, в которых я нахожусь, но где отсек для порошка в посудомоечной машине? И какое из средств подходит именно к ней? Не на растворимом же кофе она работает!

А стиральные машины? Я и с ними не в ладах. Мне никогда не было особого дела до морозилки, потому что я покупаю только то, что я хочу съесть сейчас. Пошлите меня в супермаркет, и через десять минут я выйду оттуда с пакетиком шоколадных конфет и свежим номером GQ. А то, что в четверг вечером детишек можно покормить пиццей, просто не придет мне в голову. Поэтому необходимость в морозилке отпадает сама собой.

Я что, одинок в этой фобии белых квадратных предметов? Не думаю. Уверен на все сто, что я не единственный мужчина в мире, который не может с ними совладать.

И дело не в том, что я не хочу этого. Я просто не могу. Точно так же, как я не могу повернуть время вспять, я не могу помыть посуду в посудомоечной машине. Поэтому я посылаю своего шестилетнего ребенка вытереть задницу трехлетнему, а сам прячусь в самых дальних кустах своего сада.

Субботним вечером я совершил большую ошибку. Я прекрасно знал, что мне надо вставать ни свет ни заря. Как вы думаете, я лег пораньше? Проявил ли я себя как взрослый человек, и повел ли я себя так, как повела бы себя в этой ситуации женщина? Нет. Что я сделал? Я повел себя по-мужски: полночи пялился в экран и смотрел, как группа двадцатилетних дураков пыталась выжить на заброшенном острове.

А потом наступило воскресенье, и все начали дергать меня насчет воскресного обеда, такого, какой готовит мамочка. Да это невозможно. Мамы, они знают все насчет картошки. Джерси Ройял, самый знаменитый сорт. Предлежащая плацента. Морские трубочки. Лактация. Это мамины словечки.

Я понятия не имел, что «картофель для запекания» – а именно так было написано на этикетке – можно использовать для жарки. Поэтому вместо картошки я приготовил цветную капусту, а это, по словам моего семилетнего сына, не одно и то же.

Убирали мы со стола тоже не так, как надо. Отчасти потому, что посудомоечная машина все еще была забита до отказа, отчасти потому, что на этот день я запланировал создать грандиозную берлогу. Думаю, в этом заключается фундаментальное различие между матерью и отцом.

На прошлой неделе я возвращался домой, и меня встречали трое умытых, чистеньких ребятенка в пижамах, со сделанным домашним заданием, вылизанных и сытых. Вся посуда сверкала, вымытая до блеска, а детская сияла, как операционная.

Но меня убивают все эти скучные обязанности, у меня все валится из рук, и поэтому я занялся тем, что учил шестилетнего сына водить мой новенький карт, несмотря на предостережение «детям до шестнадцати». Мы строили домик на дереве, катались на стареньком тракторе, валялись на траве, устроили битву на водяных пистолетах и забрызгались с ног до головы.

Для отцов дети – радость и веселье. Для матерей – ответственность. Поэтому так важно, чтобы у детей были и мама, и папа. И именно поэтому, если другого выхода нет, суды встают на сторону мам.

Он играл в группе, которая прославилась строчкой «Надеюсь умереть до того, как состарюсь». Так и случилось. Джон Энтуисл, может, и был тихоней в тени разудалых вокалистов Роджера Делтри и Пита Тауншенда, но все, кто знает группу The Who, в курсе, что он был чуть ли не единственным басистом в мире, который мог играть в связке с безумным Кейтом Муном, человеком, который справедливо называл себя «лучшим в мире ударником после Кейта Муна».

Более того, если вы послушаете The Real Me из альбома Quadrophenia, то услышите, как Энтуисл выводит на басах мелодию. Именно он написал композицию My Wife, лучшую на одном из лучших альбомов лучшей группы на свете.

The Who собирались отправиться в турне по Америке. Билеты были проданы сразу же. Они были тертыми калачами, они прекрасно понимали, что к чему, и точно знали, что они делают.

Каждую неделю Стив Райт на Radio 2 устраивает круглый стол, на котором известные люди типа Питера Стрингфеллоу обсуждают свежие релизы недели. Как правило, все эти песни полная туфта, бесконечные завывания подростков под аккомпанемент, похожий на рингтон для мобильных телефонов.

Бритни Спирс яркое тому подтверждение. Подчас вы действительно слышите ее реальный голос, но но большей части это просто компьютерная обработка, а в итоге вам начинает казаться, что вы слушаете автоответчик.

А что насчет Мэри Блайдж, от которой все писают кипятком? Я лучше послушаю бормашину. Она не более чем грамматическая ошибка, ее должны были назвать Мэри Лажа.

На днях они поставили умопомрачительную композицию. Ура, подумал я, народился-таки талант, который умеет по-настоящему петь, и эта песня имеет все шансы завоевать мою любовь. Но как же я ошибся. Это была песня Morning Dew, а певцом оказался Роберт Плаит.

То, что я предпочитаю Планта Блайдж, порицается точно так же, как если бы я сказал, что предпочитаю консервативную партию Его Высочеству Тони. Поэтому я знаю, что мне не стоило бы признаваться в том, что на прошлой неделе я весь день убил на то, чтобы приехать в Уэмбли и послушать Роджера Уотерса из «Пинк Флойд».

Более того, когда народ спрашивал, где это я пропадал в среду вечером, я так и не смог заставить себя сказать правду. «Да я так, агитировал за Британскую национальную партию в Бернли», «Скачивал порнушку из Интернета» или «Ходил на лисью охоту» звучало бы и то лучше. Что угодно, но только не то, что у меня были билеты на мастодонта из мастодонтов.