Фиггис и Темезиус проговорили до раннего утра и узнали, как оказались в этом мире. Их истории были живописными, до этой встречи пришлось преодолеть немалый путь. Когда Гидеон, наконец, зашевелился, они предложили ему выпить воды. Друзья рискнули поставить его на ноги, и только что выпитая вода выплеснулась наружу. Пришлось вытащить его из шатра на тот случай, если парня снова начнет рвать, и это оказалось мудрым решением: очень скоро Темезиусу пришлось держать его над кустами. Двум взрослым людям было жаль своего молодого подопечного.

— Твой рассказ впечатляет, — заявил гигант, перекрикивая шум, издаваемый Гидеоном. — Столько испытаний для такого коротышки!

Фиггис уже собирался резко ответить, но тут они внезапно ощутили сдвиг внутри себя. Даже Гидеон, несмотря на ужасное самочувствие, смог выпрямиться.

— Что случилось? — прохрипел он.

«Свершилось», — сказал Фиггис.

«Мы вернулись. Паладины снова вместе. Мы все собрались теперь в этом мире», — с благоговейным трепетом продолжал Темезиус.

Гидеон посмотрел на них обоих.

— Что это значит?

Фиггис легко похлопал его по спине. Он знал, что парень себя ужасно чувствует после выпитого вчера вечером.

«Это означает, парень, что последний из нас, Паладинов, встретился с тем, с кем он связан. И теперь начинается настоящая битва».

Два Паладина задумчиво посмотрели друг на друга, Темезиус послал фразу по каналу связи, связывающему только их двоих: «Давай его пока не беспокоить. Пусть насладится безмятежностью, пока еще может».

Фиггис кивнул.

— Так, как насчет завтрака? — спросил Темезиус и не мог не улыбнуться при виде выражения лица Гидеона. Мысль о еде вызывала у него отвращение.

Но веселость Темезиуса мгновенно исчезла после того, как все трое услышали голос Торкина Гинта по каналу связи Паладинов: «Гидеон, сынок, ты где?»

Юноша не обращал внимания на головную боль.

«Папа! Я с Фиггисом и одним гигантом, которого зовут Темезиус. Это мой второй Паладин. Мы находимся в одном небольшом городке и направляемся в Бриттелбери».

Отец явно обрадовался, что они целы и невредимы.

«Лаурин?» — позвал Тор. Они все услышали беспокойство у него в голосе.

«Я здесь», — теперь все уловили, как она всхлипнула.

«Это Джуно, — заговорила ясновидящая, чтобы они не слушали плач Лаурин. — В настоящий момент она в безопасности. Но нам нужно ее отсюда вывезти».

«Джуно, это мать Лаурин. Что он собирается с ней делать?»

Тревога Элиссы была очевидна, и ей ответила Лаурин, которой очень не хотелось, чтобы ее посчитали трусихой, несмотря на настоящий страх, который она испытывала.

«Это ловушка, — сказала девушка. — Он использует меня, чтобы заманить вас в Кипрес. Никто из вас не должен приезжать».

«А он знает, кто ты?» — перебил отец.

«Что я — твоя дочь? Да».

«Но он знает, что ты собой представляешь?» — настаивал Тор.

«Если ты имеешь в виду, знает ли он, что я — одна из трех детей и часть Троицы… Нет, не думаю. Ни Троица, ни Триединство ни разу не упоминались».

«Ты молодец. Не теряй духа. Ничего ему не говори. Он не принесет тебе зла. Ему нужен я, дитя».

Тору не нравилась ложь, которую он говорил собственной дочери. Он считал, что Орлака совершенно не волнует, кому он принесет боль, если он отомстит таким образом тому, кто являлся предметом его ненависти. Элисса тоже это знала и отвернулась от Тора.

«Лаурин, мы приедем за тобой, — сказала она и продолжала говорить дальше, несмотря на возражения дочери. — Джуно, обезопась ее».

«Подождите!» — крикнула Лаурин, отчаянно желая сообщить им всем о родственной связи между Тором и Орлаком. Но ясновидящая уже закрыла канал связи.

— Успокойся, дитя, — сказала она. — Нельзя лишний раз рисковать такими разговорами.

Джуно продолжала лить теплую воду на ту, с кем была связана особой связью, чтобы уменьшить ее страх. Женщина-Паладин понимала ситуацию лучше всех. Она знала, что Орлак хочет девушку — с той самой минуты, когда она рассказала о женщине из снов. Чем меньше Лаурин будет сейчас знать, тем лучше для нее. Ей потребуется ясный ум и смелость. А любые разговоры по каналу мысленной связи сейчас только снизят ее решительность.

Гидеон достаточно пришел в себя, чтобы понять: Лаурин в беде.

«Где Лаурин?» — спросил он у отца.

Не было смысла скрывать от него правду.

Фиггис, Темезиус и Гидеон одновременно испытали шок, который другие уже пережили раньше.

«Как это случилось?»

«Слишком долго объяснять. Но дело в том, что она сейчас в ловушке в Кипресе. Мне нужно время, чтобы подумать. Прости, Темезиус, что не приветствую тебя должным образом. Но поверь: я очень рад, что ты с нами. Мы с Элиссой от всей души приветствуем тебя».

«Быть Паладином твоего сына — честь для меня», — напоминающий гром голос гиганта рокотал очень мягко.

«Что нам делать? Что ты от нас хочешь?» — прозвучал знакомый голос Фиггиса.

«Верните камень побыстрее», — твердо ответил Тор.

«Мы идем пешком. Возможно, до Бриттелбери еще четыре дня пути», — сообщил Фиггис.

«Кошель у Гидеона при себе? Тот, который я ему дала?» — спросила Элисса.

«Мы едва ли к нему прикасались», — ответил парень.

«Купите лошадей, — предложил Саксон. — Вы в каком городе?»

«В Варбине, на северо-западе», — сказал гигант.

«Я знаю этот город, — кивнул Саксон. — Там есть большая конюшня».

«Но не найдется достаточно большой лошади для меня, старый друг», — в голосе Темезиуса слышалась искренняя теплота. Он был явно привязан к Саксону.

«Ну, тогда купите повозку и двух лошадей. Вам нужно, по крайней мере, в два раза быстрее преодолеть весь путь. Если большую часть пути скакать галопом, то от Варбина получится не больше дня пути. Конечно, придется ехать от восхода до заката. Но это будет один день!»

«Сообщите нам, когда камень будет у вас, — сказал Тop. — И поторапливайтесь!»

«А вы оба где будете?» — спросил Гидеон, имея в виду мать и отца.

«Разбираемся с одним типом, который и без того уже слишком долго задержался в этом мире», — ответил отец.

После этого канал мысленной связи закрылся.

Темезиус почесал бороду, не поняв ответ Тора, потом увидел, что и его спутники тоже поставлены в тупик. В любом случае, они получили задание, и он решил, что лучше немедленно трогаться в путь.

— Думаю, так мы вполне можем пропустить завтрак, Гидеон.

Он увидел, как парень снова повернулся к дереву, и получил удовольствие от гневного взгляда Фиггиса.

Тор осмотрел ряд людей перед собой. Судя по выражениям лиц, все от него что-то ждали. И число ожидающих явно увеличилось. Взгляд темно-голубых глаз Тора остановился на Рубине, который, как и следовало ожидать, сидел между Кайрусом и Солианой. Это было правильно, но ощущалась боль Элиссы, которой очень хотелось крепко прижать мальчика к себе — и не отпускать.

«Прости, что я не сказал им о твоем появлении», — сказал он так, что его услышал только Рубин.

«Скажешь, когда придет время», — ответил сын. По его выражению лица ничего понять было невозможно.

На этот раз Тор почувствовал другую боль. Он понял, что хотя Гидеон самодостаточен, а Лаурин более зависима, эти двое детей уже близки ему. Оба умеют общаться с людьми. Они открыты для общения, настроены дружелюбно. Рубин же отличался от брата и сестры. Да, Тор не провел никакого времени с сыном, но, тем не менее, уже чувствовал — это независимый, выдержанный и хладнокровный парень. Отец обратил внимание на то, как удобно сидит сын. Его движения были очень четкими и экономичными. Он не бросал слов на ветер, особо не демонстрировал эмоций. Тор попытался определить его характер одним словом.

Клут словно прочитал его мысли: «Очень сдержанный, не правда ли?»

Вот оно. Сдержанный. Рубин делил свою жизнь только с Кайрусом, и здорово походил на бывшего прайм-офицера.

«Как ты считаешь, с ним все будет в порядке?» — поделился Тор страхами с другом.