Лаурин наблюдала за грациозными и четкими движениями слуги. Он готовил завтрак из фруктов и сыра, которые принесли в каюту. Они плыли на корабле, и последние несколько дней девушка отказывалась от еды и питья. Но сегодня утром пленница смилостивилась и согласилась на несколько глотков воды, которую ей предложил человек, представлявшийся Титом.

От страха и голода у нее кружилась голова. Лаурин даже не знала, сколько дней находилась в седле или в каком направлении они ехали. Она также не помнила, как садилась на корабль.

Слуга понимал, что девушка за ним наблюдает.

— Пей воду медленно и маленькими глотками, — тихо сказал он, не ожидая ответа.

Лаурин не произнесла ни слова с момента выхода из магического ступора, в который ее погрузил Орлак. Один раз она закричала при виде похитителя, а затем молчала и, казалось, тоже ничего не слышала.

Орлака совершенно не беспокоили ее здоровье и слабость, он просто гнал лошадей на север, где собирался сесть на корабль, идущий на Чужестранные острова. Адонго обратил внимание, что лошади скачут быстрее, чем обычно способны животные, и чувствовал, что их окружает сильное волшебство. Они добрались до Карадуна невероятно быстро.

На такой скорости вообще невозможно путешествовать! Имея столько денег, оказалось совсем нетрудным договориться о том, чтобы их взяли на борт.

— Где он? — спросила Лаурин ничего не выражающим голосом.

Адонго удивился, услышав ее голос, но не показал этого.

— Недалеко.

— А куда мы направляемся?

— В Кипрес.

— За нами будет погоня, — сказала девушка, отводя от лица локон волос.

— Он это знает.

— Он как раз этого хочет, не так ли?

— Возможно, — осторожно ответил Адонго.

Требовалось проявлять большую осторожность и следить за тем, что говорит. Адонго прекрасно знал: Орлак способен подслушать любой разговор и будет это делать. Молодой бог приказал ему завоевать доверие девушки. Значит, сам он ему доверяет. Но каким-то образом требовалось передать Лаурин, что он ей больше, чем друг. Тем не менее, Паладин не мог открыться, он должен был подыгрывать двум богам, следуя придуманному ими плану. Нельзя позволить себе снова рисковать и связываться с Тором. Первая попытка и так оказалась чрезвычайно опасной, и он едва пережил ее. Орлак не позволит снова пользоваться волшебством.

— Он не тот, кем притворяется, Тит.

— Я только слуга. Я не знаю о таких вещах, — соврал Адонго. — Он обладает магической силой. Я понимаю, что это так, и советую вам не проверять его — Адонго не знал, что еще сказать. Он надеялся, что завуалированное послание в его словах дойдет до Лаурин. — и хозяин предпочитает, чтобы его магии не мешали другие, особенности — те, кто сам владеет волшебством.

Он гневно посмотрел на нее, умоляя ее понять его, но девушка уже отвернулась и думала совсем о другом. Она вздохнула и спросила:

— Что он со мной сделает?

Адонго пожал плечами, очень сожалея, что не может ей ничего больше рассказать, в особенности — про собственную связь с ней. Нельзя даже успокоить ее.

— Мы вскоре прибудем на место, — только и сообщил он.

Орлак с Доргрилом слышали весь разговор между Лаурин и моруком. Красный туман вспыхнул и разгорелся ярче.

«Я ему не доверяю», — заявил Доргрил.

«Он — просто средство».

«Как скажешь. Но ты ему доверяешь?»

«У меня нет оснований ему не доверять. Слуга не представляет для нас угрозы».

Доргрил с неохотой согласился, но все равно решил оставить последнее слово в споре за собой.

«Ну, тогда просто запомни мои слова, племянник, — заявил он, вздохнул и сменил тему. — Когда мы прибываем в порт?»

Орлак не был в настроении вести беседы. Он смотрел на море и волны, которые бились о борта корабля, и желал поскорее оказаться на твердой земле.

«Через несколько часов».

После того, как они причалили, Лаурин оставили в каюте. Она согласилась, наконец-то, немного поесть после постоянных уговоров слуги Тита. Теперь он вышел на палубу, чтобы получить указания от хозяина. Девушка мысленно называла хозяина Силком, но теперь задумывалась о его истинной личности и тайных магических способностях, которые он использовал в ее покоях несколько ночей назад. Она постоянно думала о Джиле. Как ей пришло в голову, что нужно принести ему такую боль? Лаурин до сих пор видела тень страдания молодого человека из-за внимания, которое она сама уделяла Силку. Но, главное, как можно настолько очароваться регентом и одобрять его ухаживания?

В ярком свете дня, когда к эмоциям больше не примешивалась ревность, Лаурин поняла: она вела себя очень глупо, а теперь угроза нависла над всем, ради чего так напряженно трудились ее родители, братья, Паладины. Они ведь хотели собрать всех вместе. Пока она держала страх внутри, но он постоянно угрожал вырваться наружу. Ей было трудно поверить, что ее выкрали из дворца! Девушка решила уйти в себя, отключившись от всего, включая звуки, и пока выдерживала, но знала в глубине души: впереди ее ждут более тяжкие испытания.

Однако до этой минуты человек по имени Силк ничего у нее не просил. Он едва ли произнес более дюжины слов, обращаясь к ней. Путешествие проходило в молчании. Лаурин чувствовала, что он постоянно использует магические способности, но не могла определить, для чего, потому что «регент» умело закрывался щитом от выпускаемых ею щупалец. Казалось странным, что они проехали такое расстояние за столь короткое время. Девушка всегда считала, что до северной окраины неделя пути верхом, а то и больше, а до порта на западе — еще неделя пути. Но сейчас она почему-то уверилась, что они ехали всего несколько дней… Или ей так просто показалось? Лаурин ничего не знала наверняка.

Ей очень хотелось отправить сигнал Гидеону или отцу, но она сдерживалась, несмотря на страх. Что-то подсказывало ей: отправка подобного сигнала может подставить их под удар. И Тит как-то странно на нее смотрел. Он словно бы говорил одно, а на самом деле имел в виду совсем другое. Когда Лаурин заговорила о магических способностях Силка, слуга не удивился, но отреагировал очень осторожно. Она вспомнила, что он говорил ей во время нескольких обменов репликами, и почувствовала, что этот человек имел в виду. Да, подтверждал он, Силк — Чувствующий, но ему не нравится, когда его магию замечают. А еще, как казалось, слуга умолял ее взглядом не демонстрировать никаких магических способностей. Или он показывал, что сам не может ими воспользоваться?

Ей это все показалось? Тит передавал какое-то скрытое послание? Но если так, то почему? Кто он, кроме как слуга Силка, которому тот платит? Если это слуга, то он опасен. Почему Тит в ней заинтересован? Лаурин не могла не заметить, как он о ней заботится, как суетится вокруг нее. Зачем? Какое ему дело, выживет она или умрет?

Возможно, слугу ждет наказание, вплоть до лишения жизни, если Лаурин хотя бы заболеет. Поэтому он и хочет, чтобы она хорошо питалась…

Девушка сидела в душной каюте и раздумывала. Потом ее мысли, наконец, обратились к Силку и тому, кем он может оказаться на самом деле. «Регент» обладал очень сильными магическими способностями. У Чувствующих с невежественной магией, как объяснял ее отец, способности слабы. Но когда похититель погружал ее в ступор, он лишь мягко направил на нее свои силы, но, тем не менее, когда они ее коснулись, Лаурин почувствовал их невероятную мощь.

Когда Силк исчез и снова появился, Лаурин тоже почувствовала сильнейшую концентрацию магии. Он мог ею пользоваться, как хотел, тем не менее, казалось, что похититель применяет лишь малую часть. Значит, это совсем не простой Чувствующий, решила она и прикусила губу. Ее охватил страх, в горле встал ком.

Внешне «регент» отличался от большинства людей. Он был выше всех, кого знала Лаурин, и обладал очень мощным телосложением. Этим он напоминал ее собственного отца, Торкина Гинта. Привлекали внимание его странные глаза фиалкового цвета — властные и неотразимые. Они были столь необычными, как и вся его внешность. Все, кто видел его, обращали внимание на глаза. Как сказала одна из придворных, когда он только появился? Лаурин вспомнила шепот той женщины. «Это бог», — с благоговейным трепетом произнесла фрейлина.