Астроном покачал головой и тщательно проследил за тем, чтобы антенны его не разворачивались. Хотя он и не представлял себе, что с ним может случиться, если кто-нибудь прочитает его бунтарские мысли, однако был уверен, что это будет малоприятно. С такими поступали столь же беспощадно, как с драгами, и к ним моки не знали никакой пощады. Тот, кто восставал против существующего порядка, умирал для общества. Его метили дурно пахнущей жидкостью, запах которой никогда не выветривался, и выгоняли на поверхность. Ни один город больше не принимал его, никто не мог ему помочь, не подвергая себя опасности. Враг одного города автоматически становился врагом других — таков был порядок вещей. Драги, в конце концов, ловили несчастного — и при полной свободе предавали его безжалостной смерти.

Итак, свобода для мока означала смерть?..

Брал услышал робкий стук в дверь, испуганно вздрогнул и вспомнил об условленной встрече.

Пришел Арса.

Ученик, выпрямив антенны, вошел в помещение и хотел поздороваться с Бралом, но астроном сделал нечто очень странное — нечто, что происходило очень редко и было не слишком приятно. Он вытянул антенны и обнял ими гибкие антенны Арсы. Такая интимная связь означала, что никто, кроме них двоих, не мог принять их мыслей.

— Здравствуй, Арса. Очень важно, чтобы никто, кроме нас, не знал об этой встрече. Если кто-то узнает — я давал тебе личную консультацию по астрономии. Ты меня понял, Арса?

Ученик смущенно кивнул. Они осторожно сели, не расплетая антенн.

— Ты однажды сказал мне, что знаешь своего отца и тебе известно также, что он один из тех моков, кто работает над проблемой космических перелетов.

— Он принимал участие в экспедиции на Раану! — с гордостью подтвердил юный мок.

— Да, он был там, — кивнул Брал, не зная, с чего начать. Я не хочу проникать в твои мысли, и ты можешь оставить все свои тайны при себе, но я должен тебе кое-что сказать. Я должен передать тебе привет от твоего отца. Он был моим другом.

Арса чуть было не подпрыгнул, но сцепленные антенны помешали ему.

— Вы знаете моего отца?

— Я знал его, — подчеркнуто уточнил Брал. — Твой отец Ксо, герой нашего народа. Он сам сказал мне, что ты его сын. Он любит тебя.

— Он любит меня? — в импульсах мыслей Арсы появились удивление и радость. — Но он же меня едва знает. Только однажды…

— Ты его сын, и этого для него достаточно. Может быть, у него есть еще сыновья, но он любит тебя. У всех нас есть дети, это наш долг. Мы принадлежим городу, и точно так же наши дети принадлежат государству. О, твой отец прав…

— Он прав?..

Бралу показалось, что он, может быть, зашел слишком далеко. Должен ли он отравлять мальчика своими мыслями — мыслями, которые возбудил в нем и которым следовал отец этого мальчика?

— Он прав в том, что любит тебя, — продолжил Брал. — Его желание заключается в том, чтобы ты продолжил его работу. Ты должен стать астронавтом. И я помогу тебе, потому что моя дружба с твоим отцом должна найти продолжение в тебе.

— Я… ваш друг?

— Почему бы нет? Разве возраст играет роль? У твоего отца было много идей, Арса. Он был убежден, что ты его поймешь. И еще ты поймешь, почему он поступил именно так, а не иначе. Я объясню тебе все, но никто не должен узнать, кем был в действительности твой отец и какое завещание он передал тебе через меня. Ты достаточно взрослый, чтобы узнать. Однако ответь мне на один вопрос, Арса: ты счастлив в своей, всей нашей жизни?

— Счастлив? Я живу, как живут все остальные. Почему я должен быть счастлив, почему я должен быть несчастлив?

— Но твой отец хотел, чтобы мы все знали, что мы счастливы. Он видит две возможности для моков: или они перебьют всех драгов и вернутся на поверхность, или переселятся на Раану, где станут жить свободно и беззаботно.

— А чужаки…

— Он попытается установить с ними контакт. Мы, возможно, еще узнаем, добился ли он успеха. Если чужаки явятся в наш мир и помогут нам уничтожить вымыслы, над которыми мы больше не властны — может быть, тогда и с драгами будет покончено.

Глаза Арсы округлились и расширились, словно пытаясь заглянуть далеко, в будущее.

— Расскажите мне о моем отце, — попросил он.

Чужаки совершили посадку три дня спустя.

Словно ведомые безошибочным инстинктом, они выбрали место космодрома. Гигантский корабль несколько раз пролетел над опущенными лифтами и расположенными под землей ангарами. Потом он исчез, чтобы примерно через час появиться снова. Он опустился на самой опушке леса и неподвижно застыл там, словно гора из блестящего металла.

Подвижной перископ моков был, осторожно поднят вверх, телекамеры направлены на летящее чудовище, принадлежавшее пришельцам, и по электронным цепям изображение передано глубоко вниз, в подземный город, где его можно было увидеть на экранах.

Между городами была налажена связь. Корабль чужаков находился точно в центре семи подземных поселений, и его можно было наблюдать со всех сторон одновременно. Но, к сожалению, посадка не обошлась без потерь со стороны моков.

Восьмой город находился точно под стальной горой, телескопические опоры которой вонзились глубоко в почву. В некоторых местах массивные переборки над жилыми зонами были разрушены, а они большей частью находились на глубине двадцати метров под поверхностью. Здания рухнули, раздавив по меньшей мере двести моков и уничтожив вентиляционные шахты. Большее число жителей пострадавшего поселения смогло эвакуироваться в более глубокие районы города, другим удалось выбраться на поверхность.

Они спрятались от дождя в желоб.

Тем временем, к их общему удивлению, драги попрятались в лесах. Они, должно быть, сочли чужой корабль новым чудом техники моков, может быть, даже каким-то необычным вызовом. Затем, размахивая дубинками и бросая копья, они выбежали из чащи леса на освещенное место, напрасно пытаясь пробудить чудовище к жизни. При этом они раздавили убегавших моков, просто не заметив их.

Жители не пострадавших городов наблюдали за ужасной катастрофой. Теперь они не осмеливались воспользоваться своим правом на самозащиту, потому что никто не мог предугадать, какова будет реакция чужаков. Многие закрывали глаза, увидев, как несколько драгов нагнулись, чтобы подобрать убитых или раненых моков, которых они бросили в подвешенные к поясам сумки…

Чудовищам давно уже не представлялось такой возможности. Казалось, что они почти забыли о чужом корабле.

Восемь космических путешественников были приглашены Сенатом в центр наблюдения в качестве экспертов. Брал — к счастью или несчастью — остался в своем городе. Отсюда, находясь всего лишь в десяти километрах от совершившего посадку гиганта, у него была возможность тщательно рассмотреть каждую подробность. Полный ужаса, он смотрел, как драги, казалось, забыв о своих первоначальных намерениях, с пылающими от жадности дикими глазами, бросились на беззащитных моков. Их огромные сумки быстро наполнялись.

Страшное предположение о плотоядности драгов подтвердилось самым ужасным образом. Еще никогда голое предположение не подтверждалось так быстро ужасной реальностью.

И чужаки наблюдали за этим с полным безразличием.

Брал внезапно почувствовал неудержимую ненависть ко всему чужому. Почему пришельцы должны быть иными, чем эти дикие великаны из лесов? Разве они не вели себя подобным же образом, когда тысячи лет отделяли их от цивилизации? Нет, между моками и драгами не могло быть никакого взаимопонимания. Ксо напрасно пожертвовал жизнью.

Ход его мыслей прервался, потому что он увидел то, чего так долго ожидал. Часть блестящей обшивки на борту стальной горы сдвинулась в сторону. За ней было видно темное помещение, в котором двигались тени огромных фигур.

А потом, в свет солнца Регус, наружу, вышел один из чужаков. В руке он сжимал блестящее лучевое оружие, ствол которого, должно быть, составлял все шесть метров в длину. Бесстрашно, делая знаки драгам другой рукой, он начал спускаться по ступенькам лестницы, которая связывала люк с почвой.