Помимо коллективного покаяния в грехах в "Учении" отмечаются два других кульминационных культовых момента: крещение в проточной воде, которому предшествует всеобщий пост, и священная трапеза, во время которой следует оглашение двух богослужебных формул - одной о чаше и другой - о преломленном хлебе. Это настоящий обед, уподобленный трапезе "сотоварищей" из скромного люда, с хлебом, вином, маслом и маслинами: "Когда поедите досыта, поблагодарите". Оба элемента причастия, или благодарственной молитвы, нисколько не символизируют тело и кровь Христа: хлеб, испеченный из муки собранного на холмах урожая, символизирует только единение общины, собранной с разных концов земли, чтобы войти в царство.
О распятии на кресте нет ничего и в помине. Календарь уже не традиционный иудаистский, а тот, о котором шла речь в еврейских рукописях Мертвого моря. Посту отводятся среда и пятница, а не понедельник и четверг, "как у лицемеров", вероятно у фарисеев или в других конкурирующих группах. Трижды в день полагалось читать молитву "Отче наш", "как повелел господь в своем евангелии", то есть в Евангелии от Матфея. Общая трапеза имеет место "в день господен", то есть в тот день недели, который впоследствии станет воскресеньем 2. Еще не специализируется поминание воскресения Христа в этот день; этот момент будет введен в богослужение только спустя некоторое время.
Рекомендуется заботиться о малоимущих, заблудших, безработных. Вообще, атмосфера "Учения" определяется умонастроениями многочисленных религиозных сообществ взаимопомощи, распространенных в иммигрантской среде, в городских центрах империи в первых веках.
В последней, семнадцатой главе обнаруживается обычное апокалиптическое настроение трех синоптических евангелий и двух посланий к фессалоникийцам с отсылками к библейским пророкам. Верующие призываются к бдительности, поскольку точный час конца света не известен. Прежде чем он наступит, умножится число лжепророков, возрастет ненависть и участятся предательства среди людей, пока не обнаружится "искупитель мира в образе {116} сына божьего". Не очень ясно, намек ли это на распространение культа императора или на трансформацию мистико-павловского понимания образа мессии.
Космическая катастрофа приведет каждое творение к "испытанию огнем". Многие будут им поглощены и погибнут. Но те, кто устоят в своей вере, будут спасены. И тогда они увидят явление "знамений истины", описанных в иудаистском духе: разверзнутся небеса, раздастся трубный глас, восстанут мертвые, "но не все". В конце мир увидит "господа, шествующего по облакам",- весьма близко к описанию конца света у пророка Захарии (14 : 5).
ЛИТЕРАТУРА "АПОСТОЛИЧЕСКИХ ОТЦОВ"
Богослужебный и моральный контекст "Дидахе" сближает это произведение с писаниями тех древних христианских авторов, которых начиная с XVII в. стали условно именовать "апостолическими отцами", связанными непосредственно с первыми учениками Иисуса. Конечно, эта связь не имеет ни малейшего фактического подтверждения.
Не столь уж важно установить, кому в действительности следует приписать оба послания Климента, предполагаемого третьего епископа Рима (одно верующим Коринфа, другое - просто проповедь), семь писем Игнатия Антиохийского (пять общинам Малой Азии, одно римской общине и одно Поликарпу из Смирны), послание Варнавы, фрагменты писаний Папия, епископа Гиераполя в Малой Азии, мартиролог Поликарпа, послание Диогнету неизвестного автора, "Пастырь" Гермы. Все это сочинения разной ценности, не слишком высокого уровня. К ним следовало бы добавить несколько папирусов, в частности одиннадцатую Песнь Соломона, проповедь Мелитона Сардского о пасхе и апокрифическую переписку Павла с коринфянами, в которой отражены некоторые догматические взгляды церкви в начале III в.
Только послание Диогнету выделяется из общей посредственности этих документов. Оно и относится к менее архаическим временам. Однако отцы церкви не ведают о нем.
Что касается Варнавы, персонажа павловского цикла, то для него апостолы "грешники из грешников". У Климента уже обозначается определенное представление о {117} прерогативах иерархии, сформированное под углом зрения римской военной дисциплины. Порой отмечается полемический акцент по отношению к другим культам, однако отсутствует какая-либо целенаправленная критика идолопоклонства, которая отличает апологетическую литературу второй половины этого столетия.
Все еще в рамках иудаистского религиозного опыта обозначается тенденция к аллегорической интерпретации Библии, позже возобладавшая в александрийской школе, особенно у Оригена. Она нередко граничит с гротеском.
Согласно Варнаве, например, число обрезанных Авраамом сначала 18, а затем 300 мужчин его племени дает числа, отвечающие порядку букв греческого алфавита, образующих слово "Иеосус", так как число букв от "йота" до "эта" равно числу 18, а название изображения креста в виде буквы "Т" ("триакосой"), по наименованию букв этого слова, число 300. По этой детали, кстати, можно заключить, что крест в те времена был в форме буквы "Т" ("тау" по-гречески), так называемый "пятибулярный", а не латинский (или пресловутая "капитата"), который затем стал преобладать в католическом и протестантском искусстве. Получает подтверждение также процесс "конструирования" в библейских текстах основных эпизодов жизни Иисуса.
Один из двух агнцев, принесенный великим жрецом Аароном в жертву, согласно Моисею, украшенный терновым венцом и покрытый пурпурной шерстяной тканью, стал символом мученичества Христа. Когда Моисей сказал: "Будете есть жвачное животное с раздвоенным копытом" (Лев., 11 : 3) одно из запрещенных к употреблению в пищу животных в древнем иудаизме, на деле, согласно Варнаве, это означало призыв почитать праведников и следовать за теми, кто "пережевывает божественное слово" и шествует по миру в ожидании наследства (Варнава, Х : 11). Христиане же и являются законными получателями этого наследия.
Слово книги Бытия о том, что бог завершил дело творения за шесть дней и прекратил его в день седьмой, означают, что мироздание просуществует шесть тысяч лет, на седьмой тысяче, в великую космическую субботу, бог будет отдыхать, после того как его сын придет преобразовать солнце, луну, звезды и судить нечестивых. На восьмом тысячелетии все будет обновлено и благочестивые будут славить "святой день иного мира". {118}
Таким способом пытались оправдать практику соблюдения "дня господня", связанную отныне с празднованием воскресения и вознесения мессии, которая отличала христиан от евреев (Варнава, XV).
КОНЕЦ НАЦИОНАЛЬНОГО
И ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО ЕДИНСТВА ИУДЕЕВ
К этому именно периоду относится окончательная редакция четвертого евангелия.
Основные общины претендовали на то, что берут начало от легендарных основателей: обоих Иоаннов, апостола и старейшины,- в Эфесе; во Фригии - от Филиппа и его дочерей-пророчиц; в Сирийской Антиохии, в Палестине и Риме - от Петра; в Акае и Вифинии - от Луки; от Марка - в Египте; от Павла - каким-то образом тоже в Риме.
Серьезные события тем временем назревали у границ Иудеи. Они усиливали процесс дифференциации между иудеями и христианами. Необходимость противостоять опасности, которую создавала для империи борьба партий, и потребность иметь на Востоке надежные тылы побудили римлян положить конец плохо погашенному брожению в Иудее, которая сплачивала вокруг себя недовольных большей части Палестины и Малой Азии. В 113 г. Траян начал войну и по истечении трех лет пробился до Персидского залива, захватив Армению и Месопотамию; но это предприятие истощило его ресурсы в людях и средствах и оставило незащищенным тыл.
Соединившись с другими, только что завоеванными народами, евреи восстали, чтобы отомстить за разрушение Иерусалима в 70 г. Траян был вынужден убраться и умер в Салинунте Киликийской, в Малой Азии, в 117 г., еще до того, как восстание было подавлено.
В репрессиях которыми сопровождались все эти события, вероятно, пострадали также некоторые руководители христианских общин. Существует известная историческая нить, связывающая осуждение на смерть Игнатия, главы антиохийской церкви, раба по рождению и потому отправленного в Рим для высшей муки, с участью Поликарпа из Смирны и Климента Римского, осужденных на растерзание хищными зверями в римском цирке. (Римские граждане обрекались на обезглавление.)
