– Можете ли вы уехать отсюда сегодня вечером?

– Да, – был ответ Мессенджера, – если бы я мог достать 500 и обещание получить тысячи две через месяц!

– Это много!

– Зато дело нешуточное, так что игра стоит свеч. Кроме того, эти деньги, которые мне нужны, могут пойти в счет, когда придет время. Вы приведете «Семирамиду» в Лондон, как только я телеграфирую вам?

– Кстати, если я уеду, то Фишер будет вашим спутником месяца на два. Согласны?

– Хорошо, но потом он сойдет на берег, надеюсь?

– На берег? Не думаю. Разве вы захотите, чтобы он рассказывал о моей истории, когда я расстанусь с ним? Если мы уедем, то и он тоже!

Разговаривая таким образом, сообщники вышли в сад и прошли в комнату Кеннера. Через два часа Сидней Кепль поехал в Лондон, а Арнольд Мессенджер последовал за ним.

В июле паровая яхта «Семирамида» обогнула Южный Форланд и бросила якорь между судами, задержанными встречным ветром около города Диля.

В Соленте яхта взяла лоцмана, так как шкипер Роджер Берк из Сан-Франциско, высокий и здоровый мужчина, ничего не знал об английских водах, а большая часть экипажа состояла из негров и аскарцев. Помощником шкипера был тихий человек по имени Паркер; главным механиком – итальянец, которого они взяли на борт во время долгого крейсирования по Адриатическому морю. Яхта была построена на Темзе для американца Джэка Кеннера; по быстроте хода и по внешнему виду она имела мало соперниц. Говорят, она двигалась со скоростью торпеды.

Вследствие большой величины машины кормовая часть судна была тесна, хотя длина судна доходила до 200 футов, поэтому удобств было мало. Яхта имела вид корабля с экипажем в 30 человек, и находящиеся на ней знали, что она постоит за себя в случае нужды.

Якорь был поднят, и яхта спокойно плыла по зеркальному морю. Капитан Берк сошел с безукоризненного белого мостика и спустился по лестнице, ведущей в общую комнату. Там он застал Фишера, растянувшегося на бархатном диване и погруженного в героический рассказ о морских разбойниках. Юноша с любопытством посмотрел на него и задал совсем ненужный вопрос:

– Что это, якорь подняли?

– Разумеется! Разве вы приняли это за стрельбу или за погрузку угля?

– Неприветливое животное! – проворчал юноша, когда колоссальная фигура капитана исчезла за дверью, которая вела в его каюту. Он вспомнил, что они должны были прибыть в Даун. Юноша с таким интересом следил за страданием 500 христиан, работавших под игом мавров, что не замечал происходившего около него. Однако он страстно желал видеть белые скалы Англии после 3-месячного скитания в разных водах.

Кроме того, он и без того почти сердился на Принца за то, что тот оставил его на яхте Кеннера. Почему это ему нельзя было поехать с ним в Лондон? Какие это дела мог вести человек совершенно безграмотный? Эту тайну не мог отгадать 17-летний юноша с его знанием жизни; он только мог заключить с грустью в сердце, что он снова в руках злой судьбы, и его жизненный путь идет по тернистой дороге. Все это развивало в нем сильное желание приехать скорее в Англию. Конечно, если бы он знал, какие бесконечные опасности ожидали его на берегу родины, то сомнения и страх приняли бы другой характер. Но подозрение было далеко от него. Когда же он вышел на палубу, то ему бросились в глаза белые здания с холмами и домиками красивого Кента; все было зелено, цветуще благодаря благодатному лету, – и всякая грусть исчезла, уступив место радости: он знал, что снова скоро услышит голос своего друга и пожмет руку, которая сделала для него так много.

В таком настроении он стоял на корме «Семирамиды», когда Роджер Берк, шкипер, пошел в свою каюту, где сидел Кеннер. Оба вскоре вступили в серьезный разговор. Перед американцем лежало длинное зашифрованное письмо, а также телеграмма.

– Берк, – проговорил он, понижая голос почти до шепота, – в этой телеграмме сказано: «Оставайтесь в Дауне до моего приезда». Что он хочет этим сказать? Вот шифр! Можете прочесть сами! Тут ясно сказано, чтобы мы были готовы 11-го числа этого месяца, а сегодня десятое. Почему эта отсрочка? Разве только для того, чтобы предупредить об опасности?

Шкипер покачал головой.

– Дело не легкое! – проговорил он. – Очень может быть, что они одержат верх над ним раньше, чем он достигнет Лондона. Начать с того, что каждый из нас может стать покойником!

– Вы не знаете Принца! – Отвечал Кеннер, – нужно много ловкости, чтобы перехитрить его!

– Не спорю! Однако зачем ему нужен этот мальчишка?

– Это его дело! – возразил Кеннер. – Для нас важнее знать, куда мы поедем и куда повезут деньги!

– Вот то-то и оно! – сказал Берк, пожав плечами. – Когда дело кончится, сколько человек будет участвовать в дележе?

У Кеннера был готов ответ, но он остановился, услышав голоса наверху и гул шагов на палубе. Через минуту дверь каюты открылась и на пороге появился Арнольд Мессенджер. Прошло три месяца со времени их разлуки, но его лицо было так же неподвижно, как и прежде, манеры так же спокойны.

Он был одет в костюм из синей саржи от хорошего портного; коричневые сапоги блестели, как рефлекторы; белье было безукоризненной белизны. Друзья с удовольствием встретили его.

– Кеннер, – проговорил он, запирая за собой дверь, – то, что мне надо сказать вам, рассчитано по часам: я должен быть в Лондоне без десяти минут семь!

– У вас есть полчаса! – отвечал Кеннер. – Берк, спустить лодку!

– Хорошо! Теперь дайте мне чернила! – с этими словами Принц выложил на стол какие-то бумаги.

Берк пошел к шкафу, а Кеннер, не в состоянии сдержать своего нетерпения, воскликнул:

– Принц, отвечайте скорее, будут ли отправлены деньги или вы отказались от этого дела?

– Деньги отправляются завтра, – ответил Мессенджер, не двигая ни одним мускулом своего лица, – и судно «Адмирал» везет их из Тильбери до Флессингена!

– Ну, а вам удалось узнать сумму? – продолжал американец хриплым голосом.

– Миллион стерлингов! – невозмутимо ответил Принц и затем продолжал. – Дело оказалось сложнее, чем я предполагал 3 месяца назад в Монако. Ну, да это вы знаете из моих писем, теперь не стоит терять на это время. Лучше скажите, нет ли на вашей яхте подозрительного человека?

– Это дело Берка! – отвечал Кеннер.

Шкипер, сидевший на скамье подперев рукой подбородок, при этом замечании поднял голову и спокойно ответил:

– Если бы я считал кого-нибудь из своего экипажа недостойным доверия, то просто всадил бы ему пулю в лоб, рискуя даже быть повешенным за это!

– Отлично! Теперь я не сомневаюсь. Кому из экипажа можно сказать и когда сказать?

– Полагаю, вам необходимо многое рассказать им, – ответил шкипер, – исключая стоимости груза. Это должно быть известно только нам троим!

– И шкиперу судна, – вставил Мессенджер, – он редкий человек. Имя его Кесс Робинзон, упрям, как мул. Я должен был обещать ему 20000 фунтов и около 2000 на каждого человека из его экипажа!

– Взяли ли вы со всех клятву? – резко спросил Берк.

– Зачем же теперь? – ответил Мессенджер. – Разве нам нужно, чтобы они разболтали об этом по всему городу? Выбор хорош, и если между ними будут беспорядки, то это пойдет от помощника капитана Майка Бреннана, честного малого, которого я уговариваю около месяца и не произвел на него никакого впечатления!

– Сколько из них переберется сюда? – спросил Кеннер немного боязливо. – Вы понимаете, что сколько им обещано, столько же и наши должны получить, если все будет идти гладко!

– Я об этом думал, – возразил Мессенджер, – назначим 40000 на всех! Ропота никакого не будет. У вас оружие должно быть наготове, и если они начнут сопротивляться, то нам придется стрелять.

– Понятно! – воскликнул Берк, щелкая пальцами. – Теперь нам остается получить инструкции!

– Я намереваюсь написать их, – сказал Мессенджер, взяв перо и лист бумаги с видом человека, привыкшего к тому, чтобы ему повиновались. – Прежде всего вы поднимете якорь, как только я сойду, отправитесь в Ширнес запастись углем, как можно больше, наполните палубы и лари. Вы будете стоять в устье реки до завтрашнего вечера, может быть, до десяти, а может быть, и до одиннадцати. Деньги отправят с Бишопстрит около 7 часов и повезут в специальном поезде с Фэнчирич в Тильбери, где сдадут на судно «Адмирал» в руки Сиднея Кепля и Артура Конерза, главного клерка фирмы. Я уже буду на судне, которое сразу поднимет якорь и направится вдоль реки. В Ширнесе мы возьмем несколько в сторону, тогда как вы, готовые к отплытию, последуете за нами так близко, как это позволяет здравый смысл, до тех пор, пока мы не очутимся в Северном море, минуя другие суда. Мы определим курс по направлению к северо-востоку, чтобы не быть на пути других пароходов. А когда мы будем готовы для вас, – что будет не раньше, чем мы пройдем Гулль, – то пустим две ракеты, вы нам ответите, быстро подойдете – и мы передадим деньги на вашу яхту. После этого, как я уже говорил три месяца тому назад, все будет зависеть от ловкости!