— У меня был физический тюнинг первого уровня. Здоровье, сила, иммунитет, ловкость, печень, суставы, память. Такой тюнинг стоит сейчас всего восемнадцать тысяч.

— Ого! — воскликнул Виктор.

— Почему «ого»? Для тюнинга это очень мало, — пожал плечами менеджер, взял прут, быстро связал его узлом и закинул обратно в ящик стола. — Это же делается один раз и на всю жизнь для вашего ребенка.

— А второй уровень тюнинга? — спросил Виктор, озадаченно помолчав.

— Второй тюнинг психологический: послушность, работоспособность, открытость, коммуникабельность, инициатива, скорость мышления, срок жизни от ста пятидесяти… Если б у меня был тюнинг второго уровня, разве бы я сидел в этом кабинете с копеечным окладом… — закончил менеджер хмуро.

— А можно сделать второй без первого? — спросила Оля.

— Ну и как вы собираетесь быть коммуникабельным с язвой желудка? Для тюнинга второго уровня надо менять всю систему. Чтобы разогнать мозг, нужно форсированное кровообращение, это обычные сосуды не выдерживают, нужны мощные сердечные клапаны, сверхпористые легкие с противоокислительной гормональной системой. Чтобы быть сверхкоммуникабельным, нужна мимика, тактильность, слух, запах — это значит почки, печень, ну что я вам сейчас буду рассказывать теорию из учебников?

— А сколько это стоит? — спросила Оля.

— Ну вы же видели прайс-лист? От двухсот тысяч.

— Господи! — воскликнула Оля. — Это же могут себе позволить только очень богатые!

— Да, дорогое удовольствие, — кивнул менеджер. — Но оно того стоит. К тому же есть кредитная форма оплаты, которая оформляется в рассрочку на вас и ребенка. После тюнинга второго уровня ему не составит труда найти хорошую работу и погасить налоговый пай в первые же десять лет.

— Ну а третий уровень? — спросил Виктор.

— Третий уровень — это индивидуальные программы сверхспособностей.

— Третий глаз?

— Можно и третий глаз, и третью руку — что пожелаете из списка разрешенных изменений.

— А что в этом списке?

— А там практически все разрешено, кроме встроенного оружия нападения типа ядовитых зубов. Ну и кроме элементов половых извращений и символов религиозного кощунства — крылья с белыми перьями, рога, копыта и хвост.

Менеджер пододвинул стопку цветных каталогов.

— Но почему так дорого? — простонала Оля.

— Линзу запрограммировать копейки стоит, — пожал плечами менеджер. — Вся цена — это, по сути, государственный налог на генные исправления.

— А есть какие-то льготы? — с надеждой спросил Виктор. — Скидки?

— Нет.

— Господи! — всплеснула руками Оля. — Неужели нет никакой возможности…

— Может быть, как-нибудь… — пробормотал Виктор. — Договориться?

В кабинете повисла напряженная тишина.

— Ну, вообще-то такие вещи строжайше запрещены… — сказал менеджер, побарабанив пальцами по столу.

— Государство душит налогами здоровье наших детей! — убежденно сказала Оля. — Ведь это же несправедливо!

— Я тоже считаю, что это несправедливо, — сказал менеджер. — Но законы не я принимаю.

— И ничего нельзя придумать? — вкрадчиво спросил Виктор.

— Мы такие вещи не делаем… — тихо сказал менеджер, внимательно оглядывая Виктора.

— Но ведь программирование линзы стоит копейки? Неужели ничего нельзя придумать? — вкрадчиво повторил Виктор.

Менеджер помолчал, а затем произнес тихо-тихо:

— Хорошо. Я сделаю вам полный тюнинг всего за двадцать тысяч…

Виктор и Оля посмотрели друг на друга, затем перевели взгляд на менеджера и синхронно поднялись с кресел. Виктор резко протянул руку с маленькой прямоугольной карточкой.

— Всем оставаться на своих местах! — рявкнул он. — Майор Соловчик, департамент по борьбе с незаконной евгеникой!

— Старший сержант Парамонова! — привычно отчеканила Оля. — Наш разговор записан! Вы арестованы по статье шестьсот три: подпольная евгеника.

— Ну? Что мы теперь делать будем? — усмехнулся Виктор.

Менеджер молчал.

— Есть какие-то идеи? Предложения? — спросила Оля.

Менеджер молчал, остолбенело глядя на поблескивающую карточку удостоверения. Виктор быстро посмотрел на Олю, затем снова на менеджера.

— Собираем вещи, едем в департамент, — сухо сказал Виктор. — Но предупреждаю: подпольная евгеника — это как минимум восемь лет тюрьмы.

— Думаем, думаем… — сказала Оля. — Быстрее думаем…

— А что тут думать? — сказал менеджер, медленно вставая из-за стола и широко разводя в стороны свои ручищи. — Сейчас я вас обоих гавриков сдам в милицию, и на этом все кончится. Удостоверение-то фальшивое. Все Дома ребенка по очереди обходите, деньги рубите?

— Как так себе позволяете нам вы хамить?! — крикнул Виктор, путаясь от возмущения.

— При исполнении! — неуверенно добавила Оля, делая шаг назад.

Но в следующий миг менеджер уже стоял рядом с Виктором, заламывая ему руку, а еще через секунду карточка была у него.

— Тонкая работа, — сказал менеджер, рассматривая карточку на свет. — Редкая штука, кто вам такую сделал? Болванка с чипом настоящая, печать с голограммой, кажется, тоже настоящая… Вот только нету ультрафиолетовых знаков. Вы видели когда-нибудь удостоверение без ультрафиолетовых знаков?

— Вы ответите за все, — сказал Виктор. — Там есть знаки!

— Ну мне-то не надо ля-ля, — хмыкнул менеджер. — Вы не учли всего лишь одну вещь…

— Витя, он нас хочет взять испугом! — крикнула Оля.

— У меня, кроме тюнинга первой степени, был бесплатный экспериментальный тюнинг — расширенный диапазон зрения. Я отлично вижу в инфракрасном и ультрафиолетовом. Можно сказать, я вас насквозь вижу.

В кабинете повисла тишина.

— С-с-скотина мутантская! — с чувством прошипел Виктор, и тут же получил по уху.

— Не смейте его бить! — взвизгнула Оля. — И только попробуйте нас сдать в милицию! Мы расскажем, как нам тут предлагали подпольный тюнинг!

Вместо ответа менеджер взял обоих за воротники, резко поднял и понес к выходу. Оля и Виктор почти не сопротивлялись. Менеджер пронес их мимо ошеломленного охранника, распахнул дверь и вышвырнул на улицу. Виктор и Оля рядышком грохнулись в снег.

— Удостоверение отдай… — хмуро попросил Виктор, поднимаясь и отряхиваясь. — Пожалуйста!

— Вот это видел? — Менеджер сжал кукиш.

Виктор с замиранием сердца скорее почувствовал, чем услышал, как внутри этого стального кукиша хрустнула и раскололась на кусочки карточка-удостоверение.

— Не унижайся, Витя, — с достоинством произнесла Оля. — Пойдем отсюда!

— Но это же конец! — с отчаянием сказал Виктор. — Чем мы теперь будем заниматься?

— Пойдем, пойдем. — Оля решительно взяла его под руку. — Устроимся на работу… Слушай, а может, правда заведем ребенка? — Она вдруг обернулась к двери и крикнула: — Здорового!!! Сами!!! Без ваших сволочных тюнингов!!!

Но менеджера уже не было.

А через год у них действительно появилась веселая румяная Сонечка с заячьей губой и врожденным косоглазием. Сонечка выросла, окончила училище и сейчас работает лаборанткой в Центральном Доме ребенка.

10 февраля 2003, Москва