В ситуации со шпионским скандалом в США случайных жертв было неизмеримо больше - три с лишним тысячи человек погибли в результате терактов 11 сентября 2001 года и бездействия "дружественной" израильской разведки, утаившей имевшуюся у нее информацию. В комплексе свидетельств, подтверждающих этот факт, особо выделим следующие.

В день терактов в одном из парков Нью-Йорка была замечена группа из пяти человек в арабских одеждах, которые заранее установленной на штатив видеокамерой снимали первую атаку самолета на башни-близнецы и при этом радостно приплясывали. За подозрительной группой установили наблюдение, и, когда она погрузилась в автофургон и уехала из города, было принято решение об аресте. Все задержанные оказались вовсе не арабами, а израильтянами, имевшими кучу наличных и по несколько паспортов на человека. Впоследствии стало известно, что двое из них были кадровыми сотрудниками Mossad. Израильтян допросили, после чего все задержанные были отпущены и высланы из страны.

Факт второй. За два часа до первой атаки несколько сотрудников израильской софтверно-коммуникационной фирмы Odigo, базирующейся в Нью-Йорке, получили по интернет-пейджеру странное предупреждение о близкой и большой опасности. Офис Odigo находился всего в двух кварталах от башен-близнецов, и когда произошли атаки, смысл предупреждения стал очевиден. Не ведая, кто мог отправить подобное послание, руководство Odigo сообщило о нем израильским спецслужбам, а те известили ФБР. Следователям был предоставлен IP-адрес отправителя, разославшего предупреждение, однако никаких известий о дальнейшем развитии этого расследования больше не появлялось. Вскоре фирма Odigo прекратила свое самостоятельное существование, поскольку ее поглотила уже известная нам Comverse. И еще один штрих: израильский центр исследований и разработок Odigo находился к северу от Тель-Авива в маленьком городке Герцлия, где расположена штаб-квартира разведки Mossad.

О том, что централизованные шпионские системы для тотального прослушивания и мониторинга коммуникационных сетей - это не только удобное, но и очень опасное обоюдоострое оружие, чреватое злоупотреблениями, давно предупреждают многие видные эксперты по безопасности. Не секрет и то, что хайтек-фирмы Израиля по давно сложившейся традиции имеют тесные связи с национальной разведкой и военными.

Качественные системы фирм Amdocs и Comverse (известной отнюдь не только оборудованием прослушивания) тем временем продолжают внедрять все больше и больше стран, включая и Россию. Все подозрения о тайных "черных ходах" в израильской технике связи по сей день формально остаются лишь домыслами, поскольку ни одной закладки еще никто и нигде публично не продемонстрировал. Впрочем, никто их пока всерьез и не искал.

Оборудование Comverse/Verint для легального перехвата коммуникаций используют правоохранительные органы десятков стран. Включая и Нидерланды, где хватает политиков, свято чтящих принципы демократии и пытающихся вынести на открытое обсуждение деликатные моменты в тайной работе полиции и спецслужб. Благодаря этому стало известно, что голландцы получали первые предупреждения о "черном ходе" в израильской аппаратуре прослушивания еще в 1998 году. Но главный скандал разразился в 2002-м, очевидно под влиянием взрывной публикации Fox News в США.

При новых разборках стало известно, что между голландской спецслужбой перехвата LIO и разведкой AIVD с одной стороны и израильтянами с другой было заключено "джентльменское соглашение", согласно которому оборудование Comverse продается со значительной скидкой, но за это доступ к обслуживанию техники будут иметь только специалисты компании. О предоставлении исходных текстов программ речи и тут не шло.

В итоге израильские специалисты получили постоянный доступ к аппаратуре прослушивания, причем все процедуры регулярного обслуживания (включая замену магнитооптических дисков) проходили исключительно с использованием национального языка Израиля (вплоть до специальных клавиатур на иврите). Короче говоря, голландцы не имели ни малейшего представления о том, что происходит при сервисных манипуляциях. При этом оплата израильского премиум-обслуживания обошлась гораздо дороже самого оборудования.

Автор: Дмитрий Шабанов

Пришлось мне на днях посетить круглый стол, посвященный внедрению в университетскую практику биоэтичных методов. Речь шла вот о чем. Можно учить студентов брать кровь у крысы из хвоста на настоящих, живых крысах. То же можно делать на "игрушечной", пластиковой крысе. Можно набивать руку, зашивая разрез на коже живой крысы под наркозом. Можно делать то же самое на искусственной коже. А знаете, сколько стоит пластиковая крыса? Полторы тысячи долларов. И это не так много. Пластиковая собака для упражнений ветеринаров стоит пятьдесят тысяч.

Физиолог, который представлял новую методику, был весьма умерен в своем стремлении заменить работу с крысами работой с моделями. Он считает, что работать с живыми объектами нужно все равно, а задача моделей - лишь сокращать расход животных и уменьшать их страдания. Я полностью согласен с таким подходом, но кому-то он кажется малодушным. Уж если избавлять крыс от страданий, то избавлять до конца! А тут еще один из студентов спросил, что дешевле - резать живых крыс или использовать дорогую, но многоразовую игрушку. Его осудили за цинизм: речь идет о милосердии, а он думает о деньгах…

Думаю, прежде всего тут следует решить - абсолютной или относительной ценностью является жизнь экспериментального животного и вообще иного существа. Для профессиональных борцов за права животных ситуация ясна: убийство живого существа является разрушением абсолютной ценности! Для характеристики способа мышления природоохранников приведу выдержку из работ Владимира Борейко[Сам Борейко допускает ситуации, когда причинение ущерба другим существам оказывается простительным, но при этом поддерживает бескомпромиссных борцов с действительностью.], яркого пропагандиста "экологической этики": "Сторонников экологической этики часто критикуют, что большинство их предложений неосуществимо. <…> Этика - это наука о должном, а не о возможном"[ www.ecoethics.ru/b06-4.]

Почему я пишу эту колонку? Полагаю, когда речь идет о похожих проблемах, никакое из решений не может быть этически безупречным. Наверное, существуют ситуации этического выбора, в которых один из способов действия однозначно хорош, а другой - однозначно плох. Я мог бросить спасательный круг тонущему, а мог отойти в сторону, чтоб его крики не мешали мне любоваться ландшафтом. Выбрать этичный способ действия из двух таких вариантов проще простого. Но мы сплошь и рядом оказываемся в ситуации этического конфликта, при котором одни приоритеты требуют от нас одних действий, а другие - других. Политический пример, который сейчас на слуху. Рассматривая случаи наподобие Косово или Южной Осетии, мы сталкиваемся с конфликтом между принципами государственного суверенитета и незыблемости границ, с одной стороны, и с правом человека на жизнь и правом нации на самоопределение - c другой. Либералы поставят выше всего права человека, националисты - права нации, державники - права государства. А какой выбор правильный? С моей точки зрения - либеральный, но кто-то может думать иначе. Правильного решения, которое представлялось бы естественным для всех сторон, здесь просто-напросто нет. И нет процедуры для эффективного сравнения, предположим, интересов личности и интересов государства - как нет процедуры для сравнения величин, одна из которых измерена в гектопаскалях, а другая - в амперах.