Ну, конечно же, он вернется. Он должен вернуться.

Иначе и быть не может. После того, что произошло между ними той ночью, Питер просто обязан вернуться к ней. Теперь их слишком многое связывало.

Все эти дни Куин постоянно была чем-то занята, но отказывалась признать, что за этой кипучей деятельностью она пыталась скрыть, как тяжело у нее на душе. Куин видела, как тетя внимательно наблюдает за ней, и понимала, что Фионе интересно, чем вызвана ее бьющая через край энергия. Возможно, старушка считала, что Куин такая веселая из-за того, что помирилась с Морин.

Куин предложила устроить в сочельник нечто особенное. Ей хотелось наверстать упущенное за ушедшие годы.

– Давай пригласим Элинор с семьей, Брэдли Вулвертона с женой, ну, и конечно, Морин с Робертом, – предложила она с энтузиазмом.

– Не уверена, что Элинор со Стэнли согласятся прийти. Они бы предпочли провести этот вечер с Эми, Патриком и их семьями.

– Давай пригласим Эми и Патрика с детьми, – сказала Куин, чувствуя, что счастье делает ее великодушной.

Семья Вулвертонов приняла приглашение на сочельник, а вот Элинор со Стэнли сказали, что не смогут прийти.

– Но мы все равно заглянем к вам на Рождество, – пообещала Элинор.

Все меньше дней оставалось до сочельника, а значит, и до приезда Питера. Куин тщательно готовилась и к празднику, и к его возвращению. За два дня до сочельника она подровняла и уложила волосы, сделала маникюр и педикюр. Сходила на презентацию косметики в «Дилларз» и вернулась домой с косметическим набором.

За день до сочельника Куин наконец выбрала подарок для Питера. Она залезла на чердак, нашла там коробку, осторожно спустилась с ней в свою комнату и открыла ее. В ней хранились всякие милые сердцу мелочи из ее детства. На самом дне лежала маленькая коробочка с отцовскими украшениями. Украшения матери перешли к Морин, потому что та была старше.

Куин достала золотое кольцо с ониксом, прижала его к сердцу. Она почти не помнила отца, но, держа в руках принадлежавшую ему вещь, почему-то чувствовала себя ближе к нему. Кольцо немного потускнело от времени, поэтому днем Куин пошла в местный ювелирный магазин, где владелец любезно согласился почистить его. Вечером она завернула кольцо в золотую обертку.

В сочельник Куин все утро готовила и накрывала на стол в столовой. Она положила свои и тетины подарки под елку и развесила веточки омелы над дверьми. Помогла Фионе нарядиться, а потом спустилась вниз, чтобы принять роскошную ванну с ароматическими маслами.

Куин не спеша оделась в кружевное фиолетовое белье. Тонкие чулки. Темно-зеленое бархатное платье. Черные замшевые туфли-лодочки. Серьги из зеленоватого австрийского хрусталя и дополняющий их хрустальный кулон. Приколола к плечу веточку остролиста, перевязанную красной лентой. Капелька духов на шею и впадинку около горла – и вот она готова.

Время шло, и напряжение внутри Куин нарастало.

«А что, если он не придет?»

Он придет. Обязательно придет.

Она посмотрелась в зеркало, прежде чем спуститься вниз. Глаза ее сияли, волосы блестели, хрустальные украшения сверкали. Зеленое бархатное платье выгодно оттеняло кожу.

Куин сделала глубокий вдох, с трепещущим сердцем представляя, как войдет в гостиную. Губы начинали дрожать от волнения, когда она представляла, как Питер поцелует ее, какое у него будет выражение глаз, когда он развернет ее подарок. Сердце было готово выпрыгнуть из груди от волнения и счастья, пока она медленно спускалась вниз.

Скоро должны были приехать гости. Куин раздвинула кружевные занавески, прикрывавшие стеклянные вставки на входной двери, и выглянула во двор. Днем начался снег. Теперь двор перед домом устилал белый ковер.

Она улыбнулась. Рождество и снег. Огоньки на голубой ели весело мигали, в то время как город окутывали сумерки. Куин зажгла в гостиной свечи. Вскоре к резкому запаху хвои добавился аромат остролиста и корицы. Куин заранее украсила новогоднюю елку гирляндами и теперь любовалась тем, как сверкают огоньки. Она взбила подушки на диване и на креслах, поправила картины и проверила, достаточно ли столиков на колесиках.

Потом широко раздвинула шторы, закрывавшие самое большое окно, так чтобы люди на улице могли видеть елку, а она – заметить джип Питера, когда тот подъедет.

Через несколько секунд, опираясь на ходунок, в гостиную медленно вошла тетя.

– Какая ты нарядная! – восхитилась Куин. На Фионе был комплект из темно-красной шерстяной юбки и белой шифоновой блузки. Гипс сняли еще вчера, так что она надела чулки и туфли на низком каблуке.

– Спасибо. Ты не считаешь, что эта блузка подошла бы кому-нибудь помоложе меня? – Фиону смущал плиссированный лиф.

– Конечно, нет. Она очень красивая. Женщины улыбнулись друг другу.

– Ты сегодня очень красивая, Куин, – сказала Фиона. – Это новое платье?

Куин погладила пальцами бархат.

– Да. Я его купила в городе, совсем недавно. Фиона огляделась.

– Все так красиво!

– Спасибо. Нога не болит?

– Совсем чуть-чуть, но врач сказал, что это нормально.

– Тогда сиди тут и принимай гостей.

Куин помогла тетушке усесться в ее любимое кресло, принесла маленький стульчик и настояла на том, чтобы она положила на него ногу. Потом вернулась на кухню, чтобы проверить, готовы ли жареные ребрышки с овощами – главное угощение. Она добавила последние штрихи к закускам на подносе и откупорила вино.

Куин на минутку заглянула в столовую. Она забыла поставить на стол цветы и вместо этого наполнила хрустальную вазу для фруктов сверкающими шариками, решив, что так стол выглядит праздничнее.

После этого вернулась в гостиную и стала ждать вместе с тетей.

Первые гости пришли в шесть. Питера еще не было, и Куин с беспокойством вглядывалась в пелену снега.

Она была уверена, что его задержал снегопад, но надеялась, что ничего страшного не случилось. Приветствуя Брэдли Вулвертона и его жену, Куин пыталась отогнать тревожные мысли. Брэдли с женой подарили ей две бутылки вина и знаменитые пирожные Дженни.

Куин проводила Вулвертонов в гостиную и налила им вина. Взглянула в окно. Казалось, что снегопад усилился.

– Дороги, наверное, совсем замело? – спросила она.

– Да нет. Правда, нам было недалеко ехать. «Ох, Питер, надеюсь, ты скоро приедешь». Куин отнесла вино и пирожные на кухню, взглянула на часы и прикусила губу. Пятнадцать минут седьмого.

Вернувшись в гостиную, Куин увидела, что уже приехали Морин с Робертом. В руках у них были подарки и огромное экзотическое растение. Морин хотела помочь приготовить угощение, но Куин наотрез отказалась. Сестра завтра будет готовить рождественский обед, а значит, у нее и так будет полно работы.

Куин с Морин обнялись. Роберт изумленно смотрел на сестер.

– Какое роскошное платье! – воскликнула Морин. – Ты потрясающе в нем смотришься.

Куин улыбнулась:

– Спасибо. Твое тоже очень красивое. А Джен! Вы только посмотрите на нее!

Морин прелестно выглядела в темно-синем кашемировом платье, дополненном узким атласным поясом с пряжкой из искусственного бриллианта. На Джен было платье того же цвета, а Роберт и Робби были в темных костюмах и темно-красных галстуках.

Куин подставила Роберту щеку для поцелуя. Ощущение было такое, будто ее целует дядя или какой-нибудь родственник. После этого она обняла детей. Робби Куин сказала:

– Ты сегодня ужасно элегантный. И засмеялась, когда тот покраснел. Следующие полчаса Куин болтала, смеялась, подавала напитки и закуски, но все время прислушивалась, не раздастся ли на улице шум мотора. Даже если Питера задержал снегопад, он все равно скоро должен был приехать. Но без пятнадцати семь его все еще не было.

Оставив тетю развлекать гостей, Куин попросила Морин помочь ей. Они вышли на кухню и стали накладывать еду в тарелки.

Куин зажгла свечи на столе в столовой, и в семь все сели ужинать. Она старалась не обращать внимания на сильный снег за окном. Питер приедет. Просто нужно немного подождать. Не столь важно, если он опоздает к обеду. Важно, чтобы он приехал живым и здоровым.