Мгновением позже мы легко коснулись земли. Это было последней легкой вещью в Денвере. Прежде чем реактивные моторы заныли на остановку, рампа хлопнулась на место и дверь широко распахнулась.

Она вышла наружу со вздохом сжатого воздуха и скользнула в сторону. Почти немедленно майор с орлиным носом, красным лицом и глазами-бусинками закашлял в кабине: — Все в порядке, Лиз, где…

И тут он увидел меня и Теда. — Кто вы?, — потребовал он. — Он не стал ждать ответа, а набросился на майора Тирелли: — Черт побери, Лиз, не разрешается быть любому тупоголовому в этом полете. — Он носил наушники Сони с подключенным микрофоном. — Задержитесь на минутку, — сказал он в него.

— Мы не тупоголовые, — сказал Тед.

Он мигал на нас с досадою.

Тед толкнул меня: — Покажи ему приказы.

— Приказы? Какие приказы? — В микрофон: — Ждите. Я думаю, это накладка.

Я достал документы из кармана куртки и передал ему. Он нетерпеливо взял их и пробежал с растущей хмуростью. Позади нас двое рядовых среднего возраста, очевидно выбранных для переноски клеток с образцами, рассматривали нас с обычной смесью любопытства и скуки.

— Что за черт, — пробормотал он. — Поганая неприятность. Кто есть кто?

— Я — Маккарти, это — Джексон.

— Верно. Маккарти. Я запомню вас. — Он вернул приказы. — Окей, хватайте ваши клетки и тащите к тому крейсеру. — Он повернулся и вынырнул наружу. — Вы двое — свободны. Они прислали своих носильщиков. — У него был весь шарм сверлильного станка.

Тед и я переглянулись, пожали плечами и пошли к коробкам. Майор Тирелли закончила отключение двигателей, заперла консоль и протиснулась за нами к двери.

Когда мы топали за ней по рампе, я заметил, что двое рядовых расположились в офицерских креслах грузового автобуса, оставив места обслуги нам. Майор — я уже невзлюбил его — стоял под навесом, разговаривая с кем-то невидимым: — Да, это должно быть оно… Хорошо, найди место, где они будут спать, пока мы не поймем, что делать с ними — мне все равно, где… Что? Не знаю. Выглядят похоже. Подожди, я гляну для верности. — Он сердито осмотрел нас. — Вы не гомики, ребята?

— О, милочка!, — стал извиваться Тед. — Когда же вы научитесь? Правильное слово — голубые! Учат чему-нибудь в знаменитых восточных школах? — Прежде чем я отреагировал или отстранился, Тед взял меня под руку. — Джимми, у нас много работы по воспитанию здесь сознательности.

— Тед! — Я вырвался и гневно уставился на него.

— Да, так и есть, — говорил майор. — Расположи их где-нибудь подальше. Не дадим нашим друзьям из четвертого мира еще немного аргументов… Правильно. Отбой. — Он глянул на двух рядовых. — Двигайте! Устройте комнату для майора Тирелли! — Нам, все так же сердито: — Спрячьте это сзади! Вам придется заползти туда же, впереди мало места. — Он устроился рядом с равнодушным водителем.

Я вскарабкался за Тедом и попытался устроиться поудобнее. Ха! Этот автобус не проектировался для комфорта. Должно быть существуют армейские правила против удобства. Мы попрыгали по полю к далекому зданию.

— Что такое? — зашипел я на Теда.

Тед, улыбаясь, пожал плечами: — Не знаю. Сейчас выглядит неплохой идеей — Не для меня!

Тед наклонился и нежно похлопал мою руку. Я уставился на него. Он сказал: — Джимбо, оглянись вокруг. Прекрасный день. Мы снова в цивилизации! Даже армия не может это испортить!

— Я не гомик!

— Я знаю, дорогой, но майор ищет повода невзлюбить тебя и я не хочу его разочаровывать. Вау! Погляди на это небо! Добро пожаловать в Денвер!

Нашей первой остановкой была Секция Образцов, ET-3. Тед и я толкали тележку по длинному, пахнущему дезинфекцией коридору секции, в то время как майор Яркие Глазки и его почетный эскорт следовали за нами, смотря сердито.

В одном месте мы миновали тяжелую стальную дверь с пугающей надписью:

Изучение живых хторров Только допущенный персонал

Проходя мимо, я вытягивал шею, надеясь заглянуть сквозь окошечко в двери, но ничего не было видно. А майор Пустоголов за мои старания удостоил меня грозным взглядом.

Мы прошли весь путь до конца коридора через пару двойных дверей с надписью «Надзиратель». Персона на службе в секции неожиданно оказалась маленькой невоенной старой леди, которая всматривалась в нас поверх очков в тонкой оправе. — Ну, привет! — Она мерцательно-сладко улыбнулась. — Что вы принесли мне сегодня? Она взяла у майора папочку и уставилась в нее, улыбаясь и помаргивая. — У-гу, да… да, очень хорошо. — У нее были розовые щеки и блестящие седые волосы, собранные на макушке. Не ней был белый лабораторный халат, но на шее он был распахнут и я видел воротничок зеленого платья с голубыми цветами. Карточка с именем гласила: «М. Партридж, д. ф.» — Тысяченожки, да… у-гу, яйца… у-гу, соскобы стен… — Она провела пальцем до конца списка, тщательно укладывая каждую страничку в папку. — А это что? Пурпурный Колеус? Чья это классификация?

Я поднял руку: — Моя.

— О, да. — Она подняла взгляд на меня. — И вы?…

— Маккарти, Джеймс. Специальные Силы.

— Ах, да, — сказала она. — Хорошо, Джеймс, но, пожалуйста, больше не классифицируйте образцы. Оставьте тем, кто лучше подготовлен к такой задаче. Я знаю, вы всего лишь пытаетесь быть полезным…

— Извините, мэм, — прервал я ее, — но я подготовлен.

— Да? — она подняла на меня глаза. И моргнула.

— Я из Специальных Сил, мэм. Внеземная секция. Я сам собрал эти образцы. С определенным риском. И у меня было несколько дней для наблюдения за ними. У меня также был доступ ко всему научному каталогу Библиотеки конгресса. «Пурпурный Колеус» — аккуратное описание растения, независимо от квалификации лица, указывающего на него. — Я поглядел на Теда, но он восхищался потолком. Тот был очень хорошо оштукатурен.

Майор свирепо уставился на меня. Доктор Партридж жестом утихомирила его и повернулась ко мне: — Джеймс, мы получаем много, много образцов каждую неделю. У меня нет возможности узнать, в первый ли раз мы видим эти конкретные образцы, или нет. Это могут быть вообще не хторровы виды…

— Он рос в тщательно возделанном кольце вокруг всего иглу хторров…. — начал я было объяснять.

— Да, да, я знаю. — Она подняла руку. — Но, пожалуйста, предоставьте нам делать такие подтверждения. Если мы станем принимать классификацию каждой персоны, которая принесет образцы, у нас будет пятьдесят различных описаний каждого отдельного растения и животного. — Она похлопала по моей руке, словно прощающая бабушка. — Я знаю, что вы вспомните это со следующей партией образцов, принесенных вами.

— Э-э, мэм… — Я снова вытащил приказы из кармана. — Мы переназначены сюда. Мы откомандированы из управления округа «Скалистые Горы» для работы в качестве независимых исследователей в Национальный Научный Центр, внеземное подразделение.

Она мигнула. И снова мигнула. — Боже, — сказала она. — Что ж, это не было согласовано со мной. Как, они думают, буду я руководить секцией, если меня не информируют? — Она взяла розовую копию моего приказа, водрузила на нос очки и опустила на него глаза. Она держала его почти на расстоянии вытянутой руки. Окончив, произнесла очень тихо: — Хм, — и вернула бумаги назад почти рассеянно. — Да. Что ж, я уверена, мы сможем найти что-нибудь, что вам делать, ребята. Приходите ко мне, э-э, во вторник. Нет, погодите минутку — куда я положила календарь? — о, вот он. Посмотрим, посмотрим. Нет, четверг будет лучше…

— Э-э, мэм? — Она запнулась, моргнула и снова посмотрела на меня широко открытыми глазами. — Нам лучше начать работу немедленно. Не могли бы вы выделить нам терминал?…

— Боже мой, ребята из Специальных Сил всегда в такой спешке?

— Да, мэм. Идет война. — Я вспомнил, что говорил Шоти, и добавил: — Это вообще первое в истории вторжение на американскую территорию. — Я многозначительно поднял свою дискету. — Терминал? И где нам разместить наши живые образцы?