Саул начал изучать информацию Тима в своем кабинете на 5-м этаже в Ленгли. “Боже милостивый! — повторял он, читая. — Если даже половина из всего этого вздор, улов необычайный!”. И он поспешил к Тенету. Сутки спустя важнейшие разведывательные данные появились на рабочем столе Буша под кодом DB/Rockstar. Считают, что они стали для Буша еще одним доводом в пользу нападения на Ирак: он более не опасался больших потерь.
Некоторые эпизоды, о которых рассказывалось в прессе вскоре после окончания военной операции в Ираке, дают представление о том, как много изменников оказалось даже в ближайшем окружении Саддама. Показательна охота на Хусейна и его семью. Война должна была начаться со дня на день, с часу на час. И тут поступило сообщение, что агент Рокан и его осведомитель из близкого окружения Саддама сообщают, что вся семья диктатора — жена, два сына с женами и детьми в 2.30 пополудни собираются на ферме Дора, где находится их бункер. Сам Саддам прибудет в 3 часа. Немедленно была задействована спутниковая разведка, которая подтвердила, что в указанном месте наблюдается скопление автомашин и вооруженных людей. Буш потребовал сведений об агентах. Один из них оказался начальником службы связи безопасности SSS и не вызывал у Тенета и Саула особых подозрений. От агентов потребовали дополнительных данных о бункере, о толщине бетонных стен, о глубине и т. д., чтобы подобрать нужные калибры бомб и ракет. Военные спорили, что эффективнее, бомбы или ракеты? Буш боялся, что этот удар насторожит иракцев и сорвет внезапность нападения.
“Узнайте мнение Томми (генерала Фрэнкса)”, — приказал Буш Рамсфельду. В конце концов, был нанесен мощнейший ракетный, а затем и бомбовый удар по бункеру. Саддам уцелел, один из его сыновей был легко ранен, многие погибли. Саддам понял, что наводчики-предатели прокрались в его ближайшее окружение. Но было поздно. В ночь с 20 на 21 марта американцы напали на Ирак.
Объявление войны
Буш немедля созвал в зале Рузвельта экспертов по вопросам энергии. Обсуждался важнейший вопрос: влияние войны в Ираке на поставки нефти. Саудовцы заверили, что, используя свое влияние в ОПЕК, они сумеют стабилизировать цены. Эксперты радостно сообщали, что за один день цены на нефть упали с 37 долларов за баррель до 31 и будут снижаться далее, так как приняты меры наращивать производство нефти. Саудовцы обещают давать 10,5 млн баррелей в день.
Американцы обычно тешили тщеславие саудовского посла Бандара различными знаками внимания. Вот и в тот день Райс выполнила обещание — Бандар первым узнает о начале войны. Несколько недель назад он озадачил и рассмешил сотрудников Белого дома, заявив Бушу, что не станет бриться до тех пор, пока Буш не перестанет колебаться и не нападет на Ирак. Сдерживая обещание, Райс вечером, часов в восемь, позвонила Бандару и пригласила на беседу. За 15 минут до этого звонка она связалась с министром финансов Израиля Натаньяху и намеревалась обсудить текущие вопросы. К удивлению Райс, Натаньяху уже знал о начале войны. Кто-то уже связался с ним и неофициально доложил о решении Буша, которое было принято всего лишь несколько минут тому назад. Райс, конечно, не стала разуверять Бандара, что не он, а израильтяне первыми узнали о начале войны. Бандар прибыл к Райс и спросил: где президент?
— Он в данный момент ужинает с первой дамой и хотел, чтобы его оставили одного, — ответила Райс.
— Передайте ему, что он будет в наших молитвах и в наших сердцах, — горячо заверил Бандар.
Он еще не ушел, когда зазвонил телефон. Говорил Буш. Райс, переговорив с ним, обратилась к Бандару и с улыбкой сказала: “Президент просит вас неустанно молиться”.
Мир, за исключением Израиля и Саудовской Аравии, еще не знал о начале войны. За час до истечения 48-часового ультиматума Саддаму генерал Фрэнкс приказал приготовиться к вылету с базы в Катаре двум штурмовикам-бомбардировщикам F-117. Они должны были нанести бомбовый удар по бункеру, где, по данным разведки, якобы находится Саддам. Как позже выяснилось, и бомбы и ракеты уничтожили не Саддама, а многих мирных жителей Багдада.
Между тем Буш еще не решил, когда ему выступить по телевидению — вечером или утром 21 марта. Речь была готова, Буш репетировал выступление: “Опасности, с которой мы сегодня столкнулись, противостоит наша армия, наша авиация, наша морская пехота, наша береговая охрана. Мы не допустили, чтобы на наших улицах опять появились армия пожарников, полицейские и медики”. Речь должна была напоминать простым американцам ужасы теракта 11 сентября, связать Саддама с Аль Каидой и бен Ладеном. И американцы клюнули на эту клюкву. В 22 часа 16 минут Буш появился на экранах телевидения и объявил миру о начале этой самой опасной за полстолетия войны. “Более 35 стран оказывают нам содействие”, — говорил Буш. В бой вступили 241516 военнослужащих, из них 183 тысячи американцев, 44 тысячи англичан, 2000 австралийцев и 200 поляков. 20 марта стало первым днем войны. Иракская армия отступала.
В первую очередь были оккупированы провинции, откуда мог быть нанесен иракский ракетный удар по Израилю. Англичане овладели 85% нефтедобычи. Это были как раз две главные причины нападения на Ирак: охрана Израиля и захват нефти. У стратегов и геополитиков были, конечно, более глобальные цели.
Утром 24 марта 2003 года в кабинете Буша раздался звонок. Звонил Путин. Вместо поздравлений он прямо, без обиняков сказал Бушу: “Это будет для вас ужасным испытанием. Я так за вас огорчен, я очень сожалею”.
— Почему? — недоуменно спросил Буш.
— Потому что страдания людей будут ужасными.
— Нет, у нас великолепный план. И спасибо, что вы тревожитесь, — заключая разговор, сказал Буш.
Позже Буш, вспоминая об этом разговоре с Путиным, сказал: “Это было сделано очень искренне. Он не сказал мне: “Я вас предупреждал”. Это был дружеский разговор. Я это очень, очень оценил”.
Обмен мнениями двух президентов скоро стал известен во всем мире. Можно только порадоваться, что в данном случае Путин оказался прав. Не только Путин, но и Шрёдер и Ширак говорили Бушу, что не нужно, опасно развязывать войну на Ближнем Востоке. В самих США нашлись весьма влиятельные политики, которые публично выступили против войны. Среди них сенатор-демократ Боб Грэхем, намеревавшийся выставить свою кандидатуру на пост президента. Выступая по телевидению, он разъяснял американцам, что война против Ирака станет самой большой ошибкой, которую совершили США после 1945 года.
Гром победы раздавался
Три недели спустя Америка торжествовала победу. Казалось, что в Ираке сломлены последние очаги сопротивления. Вице-президент Чейни и его супруга Линн 13 апреля 2003 года принимали у себя близких друзей — самых последовательных сторонников интервенции в Ирак. На ужин были приглашены Вульфовиц, Либби и Эдельман. Кен Эдельман за три дня до этого опубликовал в “Вашингтон пост” передовицу, в которой “гром победы раздавался”: Ирак, по его мнению, лежал как сладкое пирожное на блюдечке с голубой каемочкой. Он посмеивался над противниками войны, которые предсказывали различные опасности. Старый адмирал Брент Скоукрофт достоин, писал Эдельман, “первой премии среди многочисленных Кассандр”. Он хвалил дальновидность и настойчивость Чейни, Рамсфельда и Вульфовица. За ужином Эдельман повторял, что весь мир восхищен и радуется освобождению 25 миллионов иракцев. Провозгласили тост за здоровье Буша. Эдельман делился с друзьями, что он очень боялся, что война не состоится, но Буш все-таки решился!
— Помолчите немного, — сказала Линн, — послушаем, что скажет Либби.
— Это было великолепно, — начал тот. — Невероятный успех, особенно если учесть, как упорствовали противники войны. И среди них такие столпы американской внешней политики, как Брент Скоукрофт, Джим Бейкер, Лоуренс Иглбергер. Последний прямо обвинял Чейни…
Вспомнили Пауэлла и долго над ним смеялись. Он так заботится о своей популярности. “Конечно, он любит популярность”, — заметил непопулярный Чейни. Вульфовиц признал, что в Америке Пауэлл — символ верности и надежности. Он остался верен президенту. Чейни опустил взор:
