Особенную озабоченность он высказал по поводу возможной ракетной атаки Саддама против Израиля и Саудовской Аравии. И Рамсфельд и Фрэнкс понимали, что, случись это, разразится такой скандал, что им не поздоровится. Решили, что необходимо скрытно подготовить танковый полк в 6-7 тыс. человек для ночного броска из иорданского порта Акаба в западный Ирак, где неподалёку от границы с Израилем Саддам расположил свои ракеты. 5-й вариант был доставлен в рабочий кабинет Буша. Это означало, что он готов к исполнению. В последующие месяцы генерал Фрэнс разработал еще 20 различных вариантов. 24 января 2003 года он представил наконец Рамсфельду последний вариант, названный “План Гибрид”. Согласно ему Ирак должен быть оккупирован и усмирен за 157 дней. 21 марта 2002 года генерал Фрэнкс собрал на гигантской американской базе Рамштейн в Германии всех командующих — сухопутных войск, флота, ВВС, морской пехоты. На совещании обсуждались задачи тайных операций в предстоящих военных действиях. С этой целью было создано “Подразделение особого назначения 20” под командованием дивизионного генерала Дел Дейли. Оставался ровно год до нападения на Ирак.
Буш о целях своего президентства
Работа над планом войны вовсе не означала, что Буш принял окончательное решение о военной оккупации Ирака. Он колебался, изучая иные меры, которые могут быть приняты против Саддама. Среди них такие, как ужесточение блокады, покушение на Саддама, изгнание Саддама и его семьи в Египет, Ливию или Сирию. Выбор зависел от того, какие цели в Ираке преследовали США и лично Буш. В этом вопросе до сих пор нет ясности. Возможно потому, что в окружении Буша среди министров и советников не было единства. Разные группировки преследовали свои тайные цели и пытались перетянуть колеблющегося президента на свою сторону. Президент США по своим полномочиям — это некоронованный монарх, который, как показала история войны с Ираком, может принимать важнейшие решения в обход Конгресса, ООН и прочих инстанций. Для закулисы поэтому важно было не только составить психологический портрет Буша, но постепенно, шаг за шагом формировать его воззрения, а затем и его цели и таким образом подводить к принятию нужных политических решений. Опыт показывает, что роль личности в истории велика, особенно если личность наделена огромной властью.
Кто-то обратил внимание, что среди 42 президентов США Буш выделяет не своего отца, а Рейгана и особенно восхищается Рузвельтом. Но не Франклином, а Теодором Рузвельтом, правившим Америкой в начале ХХ века. В историю он вошел как теоретик и практик “дипломатии большой дубинки”. Случилось так, что некто в самом начале президентства уговаривает безумно занятого и мало читающего Буша прочитать 555 страниц книги о Теодоре Рузвельте1, о его напористости, жизнерадостности, волевом характере и его взглядах на миссию США в мире.
Черты характера и цели, которые выделяет сам Буш, наиболее ясно проявились в тех требованиях, которые он ставит при подготовке своих речей. Речи ему пишет Герсон, религиозный и высокообразованный человек. Кропотливая работа над ними (порой Герсон выдаёт 20 и более вариантов) становится важнейшим этапом формирования политических решений. Многие из наставлений Буша Герсону в ходе работы над речами записаны Герсоном. Однажды Буш сказал: “Я использую свое президентство, чтобы свершить великие дела”. Налицо, следовательно, озабоченность Буша тем, какой след он оставит в истории. “Я глубоко убежден, — постоянно повторяет Буш, — что США — это светоч свободы для народов всего мира. Я полагаю поэтому, что мы обязаны распространять свободу во всем мире, что это такой же долг, как обязанность защищать американский народ, ибо обе эти задачи неразделимы. Нет, действительно, очень важно, чтобы вы (Герсон) четко поняли задачи моего президентства”. В другом разговоре с Бобом Вудвордом Буш уточнил свои взгляды: “Я просто хочу сказать, что не Америка дает свободу миру. Свобода это дар Божий, дар всем людям планеты… И потому я верю, что мы, американцы, обязаны освобождать людей. Конечно, я бы предпочел не делать этого с помощью военной силы, но тем не менее это наш долг”.
Буш идет дальше Рейгана. Тот повторял, что “Америка Божьей милостью избранная страна”. “Мы первые, мы лучшие”, — часто утверждал Рейган. Объявив Советский Союз “империей зла”, он тем самым в моральном отношении отказался даже сравнивать ее с США. Буш пытается дать народам свои десять заповедей, навязать свое понимание свободы. Видимо, он никогда не читал у Достоевского “Легенды о Великом Инквизиторе”. Вот его собеседник Вудворд знает и Достоевского, и немецких философов, и Эмерсона. И поэтому в ответ замечает Бушу:
“А Вы не думаете, что такая политика может показаться опасным патернализмом в отношении народов других стран?”.
“Нет, — отвечает Буш, — если вы один из тех, кому вы несете свободу”.
У Буша нет и тени сомнения в своей правоте, у него во всем наблюдается пугающая фанатическая убежденность. А ведь можно поразмыслить, вспомнить уроки истории. Гитлер тоже был убежден, что немцы “первые и лучшие” и что они несут новый порядок — свободу европейцам от “паразитизма банков”, свободу народам России от “еврейского засилья” и от “колхозного рабства” и т. д. Гитлеровская авантюра стоила Европе 50 миллионов жизней. А свобода американского образца, насаждаемая на просторах бывшего СССР, принесла большинству наших людей экономическое закабаление и обнищание, гигантскую безработицу, разрушение одной из лучших систем социального обеспечения, отмену равенства возможностей и т. д. Бушу следовало бы все это знать, раз он намерен и далее по всему миру насаждать свое понимание свободы и “рыночной демократии”.
Меня и по сей день поражает зашоренность моих коллег из англосаксонских стран. При случае я рассказываю им о том, что происходит в бывшем СССР. Они слушают, поражаются, сострадают, услышав, например, о миллионах беспризорных детей, о наркомании, алкоголизме, бандитизме и проституции, о том, что Россия по числу миллиардеров и по неравенству доходов вышла на второе место в мире. О том, что экономика стагнирует, разваливаются наукоемкие производства и как, почему и у кого растут доходы от газа и нефти. Выслушав, они бодро подводят итог: а все-таки главное, что у вас экономика растет на 7% в год. И всякий раз я прихожу к выводу, что передо мной стена: головы, полностью забитые пропагандой, такая фанатичная убежденность, какая и не снилась пресловутому коммунистическому агитпропу в лучшие его годы. У советских людей все-таки были сомнения, что “мы первые, мы лучшие”. У них сомнений нет!
…Где-то на втором году президентства Бушу напомнили, что пора готовиться к переизбранию на новый срок. Шеф его кабинета Карл Рове (тот самый, вокруг которого ныне разгорелся скандал) приехал к Бушам на их техасское ранчо в Кроуфорде и, открыв свой ноутбук, дал ему прочитать на экране, какие черты характера президента нравятся избирателям. Среди них Poвe выделил: “сильный лидер, склонный к дерзким акциям, с амбициозными идеями, защищающий мир и солидарность американцев, склонный делать людям такое же добро, как и себе, окруженный решительными и талантливыми соратниками”. В числе жизненных ценностей были: “солидарность, высокая нравственность, ответственность, равенство возможностей, частная собственность”. Среди первостепенных задач: “борьба с терроризмом, безопасность американцев, процветание экономики”.
И как-то само собой выходило, что все эти задачи решались одной “дерзкой акцией”, еще одной небольшой победоносной войной наподобие Афганистана. Исследуя мотивы и цели нападения на Ирак, нельзя, конечно, ограничиваться личными амбициями Буша-младшего, только его желанием оставить след в истории. Захват иракской нефти более значительная цель, особенно для политиков, чьи финансовые интересы, как, например, у Чейни, семьи Бушей и других, издавна связаны с нефтяным бизнесом.
Геополитические координаты
интервенции в Ирак
