Я силился скрыть удивление. Чтобы Верджил вот так, с ходу, взял и вручил мне всю полицейскую информацию по делу Терли?! Хоть бы для виду поартачился немного… Почему-то вспомнилось: «А ларчик просто открывался».

Видимо, я переборщил в своих стараниях скрыть изумление, потому что в следующий момент Верджил с горестным вздохом прошептал:

– Мы в тупике. Может ты до чего додумаешься.

Я раскрыл папку, намереваясь изучить ее от корки до корки, но не тут-то было. Верджил, как выяснилось, кое-что приберег, чтобы мне жизнь совсем уж малиной не казалась. Протянув громадную загорелую ладонь, он выразительно похлопал по первой странице дела и заявил могильным басом:

– Это я не к тому, что нашим парням нужна помощь всяких столичных умников. – И приподнял седую бровь. Уразумел, мол?

Я кивнул.

– У вас классные ребята.

Верджил тоже кивнул и снова откинулся на спинку.

– Точно.

Уладив этот вопрос, он позволил мне наконец приступить к чтению материалов по делу Терли.

Из отчета о результатах вскрытия, приколотого с внутренней стороны обложки, я узнал, что бабуля скончалась от удара тупым предметом. Миссис Терли ударили дважды. Смертельным оказался второй удар. Орудие убийства найдено не было.

Я перелистал страницы.

– А что, вскрытия трупов кота и попугая не производили?

Во взгляде Верджила читался укор.

– Не знаю, как там у вас в Луисвиле, но в Пиджин-Форке мы, как правило, ограничиваемся вскрытием человеческих трупов. – Он пожал плечами. Уму непостижимо, но шерифу этим простым жестом удалось выразить безграничное горе. – Такие уж мы старомодные.

Я улыбнулся.

– Да нет, это я так, на всякий случай. – И углубился было в чтение.

– К тому же мы не смогли бы сделать вскрытие, даже если б и захотели, – добавил Верджил тоскливым тоном человека, навсегда потерявшего большую и светлую любовь. – Джо Эдди в тот же день их похоронил.

Я поднял голову. Вообще-то существует такая штука, как эксгумация. Но вместо того чтобы напомнить об этом Верджилу, я лишь сказал:

– Видно, торопился, да?

Джо Эдди, нужно сказать, как-то не произвел на меня впечатления неутомимого работяги. Верджил опять пожал плечами.

– Как посмотреть. Зависит от того, как долго человек способен вытерпеть в доме дохлых котов и попугаев. – Он одарил меня еще одним из своих скорбных взглядов. – По мне, так и полдня хватит с лихвой.

По мне, так тоже.

– А вы случайно не знаете, чем Джо Эдди на жизнь зарабатывает?

Верджил поскреб лысеющую макушку.

– Толком не скажу… Прибить-починить, что ли… Слышал, он за все берется. Эдакий мастер на все руки. – Шериф нацелился ножницами на «Курьер». – Одно ясно: специалист он, видно, отменный. С финансами у него порядок. Лучше, чем у многих.

Еще бы. На месте какой-нибудь домохозяйки, которой понадобилось что-либо починить и которая вызвала мастера, я бы тоже заплатил вдвое, лишь бы Джо Эдди не входил в мой дом. Да уж, Джо Эдди достаточно только объявиться на крылечке, помахивая чемоданчиком с инструментами, и дневная выручка в кармане. Всего и забот-то – не нарваться на Мельбу Холи.

Я вернулся к папке с делом Терли. В кармашке на задней обложке обнаружилось несколько снимков места убийства. Бедная бабуля лежала ничком на полу кухни. Именно там, куда указывал дедуля. Жуткие детали врезаются в память против нашей собственной воли. Стоит ли удивляться, что дедуля Терли точно запомнил место, где обнаружил жену убитой.

Бабуля была в цветастом халате и мягких домашних тапочках с помпончиками. Задорные шарики являли безрадостный контраст с темной лужей, расплывшейся вокруг головы жертвы. Казалось, что на стерильном дедулином линолеуме разлит жирный мазут.

Рядом с телом бабули распластался очень крупный, смахивающий на тигра, полосатый кот с окровавленной головой. Кота прихлопнули «тупым предметом», словно громадную мохнатую муху.

Попугай нашел свой конец футах в трех от кота. Несчастную птицу не просто прихлопнули. Ее размазали по полу. Честное слово. Уж и не знаю почему, но даже тело бедной бабули не производило столь жуткого впечатления, как вид этого разноцветного блина из попугая.

Я судорожно сглотнул. Сделал несколько глубоких вдохов. Кажется, я еще не упоминал о том, что и сам держу дома живность? Так вот, у меня временами возникают мысли сотворить со своим псом нечто подобное. Особенно чесались руки в тот день, когда это чудовище сжевало мои новехонькие итальянские ботинки из кожи ручной выделки… Но одно дело рисовать всякие радужные планы в воображении, и совсем другое – увидеть это наяву!

На миг отведя от снимка глаза, я встретился с пристальным взглядом Верджила.

– Кошмар, да, Хаскелл? – В первый раз за все время встречи похоронный тон прозвучал более чем уместно.

Я молча кивнул.

– Вот тебе еще одна причина, почему мы отказались от вскрытия, – монотонно сообщил шериф. – Рискнули, знаешь ли, поставить диагноз на глазок. Как думаешь, не ошиблись?

Сарказм Верджила резал слух, но я парень тактичный. Сделал вид, что ничего не заметил, и отложил первый снимок. На следующих двух тела уже были прикрыты чем-то белым. Простынями, наверное. А на попугая набросили носовой платок, из-под которого торчала только парочка ярких перьев.

Понятия не имею, что на меня нашло, только при взгляде на этот снимок меня разобрал смех. Безобразная реакция, сам знаю. Чтобы не расхохотаться вслух, я быстренько схватил следующую фотографию. Не помогло. Наоборот, стало еще хуже. Я смотрел на сверкающий дедулин линолеум и давился от хохота. Полицейский фотограф сделал этот кадр уже после того, как трупы убрали. На полу остались только очертания тел. Бабули. Кота. И попугая.

Я так старался загнать внутрь дурацкий смех, что едва не расплакался. Кожей ощущал на себе угрюмый взгляд Верджила, но глаза на всякий случай так и не поднял.

Следующий снимок, к счастью, увековечил уже не линолеум, а кухонный стол с принадлежностями, которые дедуля сохранил в столь трогательной неприкосновенности. Блокнот со схемой цветника и перечнем семян. Прошлогодний каталог. Карандаши. Один карандаш дедуля, кажется, все-таки поднял с пола, но в остальном все выглядело точно так же, как во время моего визита.

Со снимками было покончено. Я убрал их обратно в кармашек и облегченно вздохнул. Чем бы я, скажите на милость, объяснил свое неуместное веселье Верджилу, если б, не дай бог, не сдержался? Поди потом доказывай, что ты вовсе не бесчувственный чурбан. Боюсь, шериф не изъявил бы желания сотрудничать со «столичным умником», для которого убийство в Пиджин-Форке – образно выражаясь, развлекаловка.

После снимков я взялся за протоколы допросов Джо Эдди, дедули и Юнис. Ничего нового. Все это я уже слышал. А вот заявление Делберта Симса оказалось более чем любопытным. Друг семьи особенно напирал на то, что не отлучался из гостиной. Ну разве что, мол, разок – за пивом. Всего на несколько минут. Несколько минут. К этому факту Симс возвращался снова и снова. Отвечал на очередной вопрос – и повторял свои «несколько минут». И опять. И опять.

Ни слова о том, что он когда-то был помолвлен с жертвой. Скорее наоборот. Исходя из протокола допроса, можно сделать вывод, что с бабулей у Делберта было шапочное знакомство, а дружил он главным образом с дедулей Терли и Джо Эдди.

Однако Симс признал, что кота и попугая терпеть не мог. Иначе как «гаденыши» их не называл. «Вечно один гаденыш путается под ногами, а другой норовит крылом в глаз заехать. И какого черта старуха с ними возилась! Будь моя воля, в два счета бы пристукнул».

Откровенно, однако. Не принял ли он для храбрости перед допросом? Маловероятно, чтобы в трезвом виде Симс выдавал такое шерифу.

Когда я поднял голову, Верджил стал богаче еще на пару купонов.

– Вы что-нибудь слышали о неких Рэе Петерсе и Мэрилин Блимел? – спросил я.

Верджил озадаченно уставился на меня.

– Дай-ка припомнить… – протянул он наконец. – Рэй Петерс… Скончался что-то около года тому. В «Газетт» была заметка на первой странице. Ну, ты-то не знаешь, потому как тогда еще в Луисвиле жил… – То ли мне показалось, то ли в тоне Верджила и впрямь прозвучал легкий укор. – Если мне память не изменяет, Рэй упал с лестницы в подвале своего дома. Несчастный случай.