И в ту же секунду в меч ударила молния.

Желтые молнии, теперь уже непрерывно вылетающие из ядра черного смерча, летели во все стороны, и одну притянул к себе меч. Она ударила в острие, и меч, накалившись, треснул.

Горен, ожидавший, что молния пройдет сквозь клинок, вопьется в его тело и сразит его наповал, от удивления застыл на месте и принялся разглядывать меч, который пылал все более светлым пламенем, как будто заряжался энергией. Потом от клинка оторвался пучок света, рванулся к тучам и вонзился в них.

Загрохотало. Горен увидел, как сияющий пучок втянул в себя тучу, расплавил ее — и туча исчезла. Свет прожигал в смерче дыру, которая быстро росла. И тут вдруг Горен увидел кусочек чистого неба. Сердце его забилось как бешеное, он почувствовал, что к нему возвращаются силы, и понял, что это не конец, что наверху до сих пор существуют ясное небо и благодатное солнце.

Огонь Тиары прорвался сквозь тающие тучи и направил в стремительно расширяющуюся дыру мощный луч, коснувшийся Горена и накрывший его.

И в этот самый момент произошло чудо.

Испуганный Горен с трудом перевел дыхание, когда доспехи вдруг начали уменьшаться, принимая его размеры, и стали словно вторая кожа, теперь уже не мешая ему двигаться. И в тот же миг они засияли почти так же ярко, как само солнце, и отбросили огонь Тиары назад.

Словно звезда упала с неба. Горен стоял у Клинка Аонира, окруженный ярким сиянием. Сейчас он совершенно точно знал, как будто свою тайну ему сообщили сами доспехи, известные под именем Серебряное Пламя: в них была вложена частичка далекого света Аонира. Доспехи являлись лишь слабым отблеском звездной мощи Путника, но, тем не менее, были сильнее, чем все сущее на Эо.

Высвобожденный звездный свет Аонира моментально заставил упасть на землю всех немертвых, отобрал у них силу и уничтожил затраченное на них Раитом волшебство.

Потом свет ударил в Раита Черного и накрыл его с головы до ног. Пение резко прекратилось, и маг без чувств упал на землю.

На краткий миг, пока отзвуки прерванной формулы еще плыли в воздухе, все замерло.

Потом постепенно свет Серебряного Пламени потух, и тут же окружающий мир изменился. Смерч начал стихать, а потом прекратился, как будто втянувшись в самого себя, а вместе с ним исчезли и черные тучи.

Магический ветер смел миллионы трупов, скинул их в укрощенный водоворот и поднял в воздух песок, который медленно опустился обратно на землю и лег на пустыню, словно блестящее покрывало.

Войско Раита превратилось в темную недвижную массу, готовую вот-вот рассыпаться в прах.

Маг Альянса, окруженный темной защитной аурой, лежал в недоступном месте и пребывал в напоминающем смерть сне. Проснется он, видимо, через несколько недель, но ему понадобится немало времени, чтобы снова приняться за магию, если это когда-нибудь вообще получится.

Свет доспехов погас, но форму они сохранили. Горен подошел к liber sinistrorum, закрыл книгу. Ему показалось, что она съежилась, но была очень тяжелой.

— Никогда больше… — прошептал он.

Ему казалось, что так он ни разу не уставал. Но сейчас просто не хотелось обращать на это внимание. Удивленный и радостный, он смотрел, как природа успокаивается, небо снова становится голубым, огонь Тиары возвращается и согревает песок пустыни. Не считая немертвых и скрытого темной магической аурой Раита, от предыдущих событий не осталось никаких следов.

Все закончилось.

— Горен! — Тяжело ступая, к нему приближался размахивающий руками Бульдр. — Молот Нитхальфа! Ты справился! Ты настоящий герой! — Он со смехом обнял молодого шейкана и похлопал его по плечу. — Смотри-ка, теперь доспехи сидят как влитые! Вообще-то вид у них потрепанный, но, может быть, теперь их можно отполировать.

— Да уж, Гламрих не разбрасывается обещаниями, — смеялся Горен. — По-моему, мне следует извиниться перед этим досточтимым гномом! Его разум все еще ясен и остр.

Бульдр кивнул:

— И ты ему доверился, Горен. В конце концов, ты никогда не оставлял надежды, что доспехи действительно пригодятся. Хотя твердо знать ты не мог, но все равно не побоялся приблизиться к Раиту. До последней секунды ты рассчитывал, что ситуация изменится в твою пользу. Но скажи мне одну вещь, Горен, мне очень интересно: если бы ничего не получалось, воспользовался бы ты своей магией?

— Не знаю, — честно ответил Горен. — Не знаю, что бы я сделал, все произошло так быстро. И я думал… я думал, что умру.

— Ничего ты не умер, это я тебе твердо говорю. — Бульдр снова похлопал его по плечу. — Тебя еще ждут приключения, давай поспорим? — С довольным видом он потер руки. — Правда, момент сейчас неподходящий: нам нужно отправляться в обратный путь. Наверняка он лишит нас последних сил, а может, нас хватит тепловой удар или мы погибнем от жажды, не успев одолеть и половину пути.

— Бульдр! — перебил его Горен. — Давай ближе к делу!

— Я рад, что мы сможем выпить пива! — сиял гном. — Огромную кружку темного пенистого, прохладного, терпкого пива, оно промочит мне горло, и мое ссохшееся тело расцветет!

Горен покачал головой, но все-таки не выдержал и расхохотался.

В этот момент они услышали зов эльфийки, и ее расстроенный голос сразу же испортил радостное настроение.

— Приятели, лучше идите сюда.

Она махнула им рукой и пошла вперед к входу в подземелье.

Войдя в Клинок Аонира, Горен почувствовал, как сильно бьется его сердце. Всем своим телом он ощутил мощную магическую ауру, которая метнулась ему навстречу. Невольно он крепче прижал к себе книгу. И отчетливо понял, что здесь он нежеланный гость. Но Звездный Блеск шла вперед, так что ему не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ней.

Хотя над ними вздымалась скала, темно не было. Удивительный камень пропускал свет, окрашивая подземелье необыкновенным золотистым цветом. Земля была песчаной, стены сухими и пористыми, потолки высокими, коридоры с многочисленными ответвлениями широкими, обрамленными арками.

Здесь, как и в пещерах гномов, царила тишина. Внешний мир отдалился. Камни поблескивали на свету. Магическая аура прижимала Горена к земле и давила прежде всего на liber sinistrorum, которая теперь весила как целая гора. Но он боялся выпустить книгу из рук.

Бульдр был необычайно молчалив, казалось, здешняя аура угнетает и его тоже. Звездный Блеск вела их вглубь скалы, вокруг постепенно темнело.

Наконец Горен увидел перед собой черную дыру в земле.

Это наверняка вход в тюрьму Фиал Дарг.

Звездный Блеск свернула направо и привела друзей в мрачную пещеру.

Молча показала на противоположную стену.

Горен почувствовал, что сердце его на минуту остановилось. В пересохшем горле застрял комок.

В стену были вбиты огромные кольца, на которых висели не менее огромные цепи. С вырванными из скалы концами.

В цепях никого не было.

Горен развернулся и, спотыкаясь, побрел обратно, прочь из подземелья. С него хватит. Снаружи он упал на колени, хватая ртом воздух, книга вывалилась у него из рук и зарылась в песок. Хрипящий Горен лежал с закрытыми глазами и ждал, когда ему станет лучше. Ему казалось, что некто высасывает из него жизненные соки, ему было даже хуже, чем под горой. Лицо посерело, руки дрожали.

Через какое-то время он почувствовал, что Бульдр и Звездный Блеск рядом, но говорить пока не мог. Его тошнило, он наклонился, но в пустом желудке ничего не оказалось.

— Они же были прокляты, — тихо проворчал Бульдр. — Как это случилось? Ведь ритуал не закончился!

— Исчезли всего двое, — пояснила Звездный Блеск. — Поскольку они лежали в первом подземелье, то и проснулись, по всей видимости, раньше, потому что заклятие было не таким сильным. Но это только мое предположение. Точно я не знаю, Бульдр. Во всяком случае, теперь они свободны.

Она опустилась перед Гореном на колени и накрыла его горячий лоб рукой. Он почувствовал, что ее прохладные прикосновения помогают ему исцелиться, и преисполнился благодарности к ней.