Ее плечи были обнажены, он потянул за бретельки сорочки, открыв груди, наслаждаясь их тяжестью в руках. Он гладил соски, заставляя ее стонать, извиваться. Задохнувшись и испытывая глубокое смущение, она прервала их поцелуй.

– Пожалуйста, не надо, – умоляюще произнесла она. – Я не могу больше наслаждаться.

– Я не могу остановиться. Я должен овладеть вами. – У нее вырвался тихий стон – радости или отчаяния, – но он не обратил на это никакого внимания.

– Чего вы хотите от меня? – простонала она.

– Не знаю, – честно признался он.

– Куда мы направляемся?

– Не имею ни малейшего представления.

– Чем это кончится?

– Не могу догадаться.

– Вы сумасшедший, – заявила Эмили.

– Вполне вероятно.

В тот момент Майкл действительно чувствовал себя слегка сумасшедшим, способным на самый гнусный поступок. Он развернул ее, понес к кровати и бросил на нее.

Эмили не могла понять, в чем дело, но неожиданно их обоих охватила бешеная страсть. Он прижал ее, чтобы она не могла вырваться, но она и не собиралась убегать. Удивительно, как ей не терпелось поскорее развлечься, и она едва могла дождаться, когда же наступит ощущение экстаза.

Она попробует все, чтобы только забыть Реджиналда и ужасный день, который пережила.

Ее колени были согнуты, стопы свешивались с края матраца, а он стоял коленями на полу, разместившись между ее ногами. Он снял с нее ночную сорочку, обнажив бедра, чресла, живот, и она позволила ему разглядывать себя всю целиком.

– Что вы делаете?

– Я собираюсь поцеловать вас. – Он проник двумя пальцами в нее. – Здесь, где вы больше всего нуждаетесь.

– Нет, это… это дурно.

– Это не дурно, Эмили. – Граф пристально смотрел на девушку. – Когда мы вместе, так, как сейчас, все разрешено. Все!

– Но я не хочу, чтобы вы узнавали меня таким образом.

– Вы уже ничего не можете решать.

– Майкл!

– Замолчите!

Он наклонился вперед и лизнул языком, пробуя ее, проникая в ее тесные, влажные ножны. Он обнаружил ее сексуальный центр и ласкал ее там, бедра раскрылись, и она начала изгибаться в отчаянной попытке избавиться от ощущения, которое он создавал в ней.

– Перестаньте! – молила Эмили. – Я не могу больше выносить это.

– Ну-ну, – уговаривал Уинчестер.

– Нет… Я… я не могу…

Ее разум и тело сопротивлялись друг другу. Когда между ними вспыхнула страсть, ее тело приветствовало это, но ее разум не мог отрешиться от моральных устоев, которые были внушены ей с детства. Она понимала, что их поведение порочно, но в предвкушении того, что он мог дать, ограничения казались лишними.

Она застыла от желания, ее женская суть плакала от потребности освободиться.

– Ну, давай же, Эмили, – уговаривал Уинчестер.

– Не могу.

– Сделай это для меня.

Он сосал тугой бутон ее груди, массируя мягкую плоть. Через мгновение она очутилась в аду, а он прижимал ее к кровати, пока она боролась и вскрикивала.

Спираль наслаждения вилась и вилась, и когда она достигла конца и Эмили опустилась на землю, Уинчестер водил носом по ее телу. Он проложил дорожку к ложбинке на груди, шее, подбородку, рту, целуя ее, и девушка ощутила свой вкус на его губах. Это средство, усиливающее половое влечение, воспламенило ее, и она покорно вздохнула.

– Мне не верится, что я позволяю вам делать все это со мной.

– Я просто не оставил вам выбора.

– Я ненавижу вас, – заявила Эмили.

– Неправда.

– Да-да. Вы изводите и принуждаете меня, так что я не могу сказать «нет».

– А почему вам хотелось бы сказать «нет»?

– Потому что мне больно. Мне невыносимо, что вы так много значите для меня, а я для вас ничто.

Он нахмурился:

– Вы думаете, что ничего не значите для меня?

– А как я могу думать иначе? Вы – словно султан с гаремом.

– Ничего подобного, Эмили.

Она предположила, что они могли бы затеять длинное обсуждение на тему, испытывал ли он к ней искренние чувства, почему он развлекался с ней и в то же время с другими, но рассуждать, какой он мужчина, а она – женщина, было бессмысленно. Они были словно вода и масло.

– Впрочем, меня это не заботит, – сказала она, как бы отметая любые заявления, которые он мог сделать и которым она все равно бы не поверила. – Меня это совсем не волнует.

И это было правдой. По крайней мере в тот момент. Позже она будет сожалеть и раскаиваться, но сейчас, когда она все еще дрожала от удовольствия, трудно было сосредоточиться на чем-то, кроме бесконтрольной, необъяснимой тяги к нему.

Граф взобрался на постель, таща ее с собой, так что девушка оказалась словно обернутой вокруг него.

– Сними с меня одежду, – скомандовал граф.

– Что?

– Ты все прекрасно слышала.

– Но если я сниму с вас одежду, мы… вероятнее всего…

– Вот именно.

Она поняла, что он планировал. Не было нужды ни в разговорах, ни в продолжительных раздумьях.

– Я потеряла рассудок.

– Отлично.

– Вы искушаете меня совершать грехи, которые никогда не приходили мне в голову.

– Ты абсолютная распутница. Я убежден в этом. – Граф повернул ее так, что она оказалась внизу, а он сверху.

– Мы собираемся совокупиться? Прямо здесь? Прямо сейчас?

– Да.

– Я не готова.

– А я готов.

Граф стянул с себя куртку, галстук, рубашку, обнажив, таким образом, верхнюю часть тела. Он приподнялся, поднеся свою грудь к ее рту.

– Полижи меня, – начал наставлять он свою партнершу. – Как я это делал с тобой.

Эмили попробовала, высунув язычок и смочив шагреневую шишечку.

– Так?

– Да, возьми его в рот и пососи. – Она повиновалась, и он добавил: – Сильнее.

Девушка пощипывала его соски, играя с ними, и у него уже больше не было сил выносить это; тогда он ослабил брюки и спустил их с бедер. Если раньше она бы запаниковала и отступила от края пропасти, в этот раз она не сделала ничего, чтобы остановить Майкла. Куда бы он ни вел, она с радостью следовала за ним.

Она обнимала и гладила его, затем, взяв в руку его фаллос, начала большим пальцем гладить его завершение. Майкл весь дрожал, на лбу выступили крупные капли пота, он сжал бедра девушки и опустился между ними. Его фаллос прижался к ней.

– Я должен кончить. Я не могу больше терпеть. – Эмили подумала было запротестовать, но какой был в этом прок? Она тоже стремилась к этому единению. Казалось, что она всегда искала его, словно вся жизнь была цепью событий, приведшей ее в это место.

– Ты уверен?

Как ни удивительно, она больше беспокоилась о его последующей реакции, чем о своей собственной. Она не была уверена, что Майкл пойдет дальше, но у нее не было сомнений, что он не задумывался о результатах своего возможного поступка и позднее почувствует себя ужасно.

– Абсолютно уверен. – Он распрямил Эмили и толкнулся в нее. – Будет больно. Но только в первый раз.

Затем он проник глубже, и она вскрикнула, взволнованная таким напором. Она думала, что настроилась на то, что должно было случиться, но все происходило слишком быстро. Ей хотелось обсудить их единение, узнать побольше деталей или поближе прижаться к партнеру и решить, с чем же она расстается.

– Мы можем поговорить минуту?

– Нет.

Девушка попыталась сбросить с себя Майкла, но ей не на что было опереться.

– Я передумала.

– Это невозможно.

– Он слишком большой. Ты ни за что не уместишься во мне.

– Ш-ш. – Он поцеловал ее, каждая клеточка его существа сосредоточилась на совершении любовного акта.

– Я боюсь.

– Не бойся.

– Майкл!

Он на секунду остановился, любуясь ее обнаженной фигурой, и улыбнулся ей – роковой улыбкой собственника, что вызвало в ней трепет, но и глубоко напугало ее.

– Ты моя, Эмили, – заявил граф. – Вся моя отныне.

Плавным, точным движением он разорвал девственную плеву и целиком вошел в нее. У нее на глазах выступили слезы, пролилась струйка крови, она вскрикнула и изогнулась.