Комков пожал плечами. После того как сказал главное, врать в мелочах не имело смысла.

– Он играл роль слуги. Великая Мать отправила его со мной в качестве наставника и помощника.

– Ну еще бы! Без него тебя бы здесь уже давно сожрали! – сказала Высокая. – Значит, Великая Мать все-таки вполглаза приглядывает за игрушкой своей любимицы.

– Я уже не игрушка, – буркнул Андрей. Это слово в устах Маллин его просто бесило. – Я Поднявшийся.

– Поднявшийся, – согласилась Высокая. – Но без хозяйки. Ты знаешь, что это означает?

– Не знаю и знать не хочу! – рявкнул Андрей. – Я люблю Эллинэ.

Маллин весело рассмеялась и захлопала в ладоши.

– Браво, мальчик! Какая преданность! Когда ты обтирал меня полотенцем, то постоянно задевал мои ягодицы чем-то твердым. Но наверняка думал только о ней!

Андрей опустил глаза. Маллин ударила точно.

– Ты все еще хочешь найти своих друзей? – спросила вдруг Высокая уже совсем другим тоном.

Андрей удивленно посмотрел на нее и кивнул.

– Я помогу тебе. Но не бесплатно.

Маллин наполнила два кубка вином и уселась на колени к Комкову, верхом, лицом к лицу.

– Знаешь, после того как ты убил моего Виктора, я уже переломала столько игрушек… Кстати, Виктор тоже неровно дышал на Темную Богиню. Люби ее себе на здоровье! Но пока ты здесь, ты будешь со мной. Согласен?

«Я никогда не предам тебя! Никогда», – вспомнил Андрей свои слова, произнесенные им на острове. Сколько веков назад это было?..

– А если я откажусь? – облизнув пересохшие губы спросил Андрей.

Маллин улыбнулась:

– Тогда я возьму тебя силой. И буду держать на цепи, пока не надоешь. А про своих друзей можешь вообще забыть.

Ну чего, чего ты еще думаешь? Темная давно забыла тебя! А ты все шепчешь по ночам ее имя. От тебя не убудет! С поисками помогут, в конце концов.

– Согласен, – выдавил из себя Андрей.

Голоса внутри были убедительными, и выбора у него в общем-то действительно не было. Но все равно он чувствовал себя подлецом.

– Хороший мальчик! – Маллин поцеловала его в колючую щетину щеки.

Под утро выпал снег. Андрей осторожно выглянул за полог шатра и увидел белую равнину. Часовой, что дремал, опираясь на копье, заслышав шорох, вскинулся и что-то пролопотал, глядя на Комкова с суеверным ужасом.

– Ты что там делаешь? – Откинув одеяло, Маллин встала на кровати и потянулась всем своим гибким сильным телом.

– Одежду ищу, – сказал Комков.

– Что, за порогом ищешь? – усмехнулась Высокая. – Вон она, возле стола валяется. И вообще иди сюда. Рано еще одеваться.

– Маллин, мы же только недавно угомонились! – взмолился Комков, но пошел.

На душе у него скребли кошки, но его тело, тело молодого здорового мужчины, истосковавшееся по женской ласке, радовалось тому, что произошло. В постели Маллин была то нежной, то свирепой и совершенно ненасытной. Комкову было стыдно признаться самому себе, что ему было с ней хорошо, хоть она и выжала его по полной программе.

После утренней «зарядки» они обтерлись ароматическими полотенцами – в степи привыкли экономить воду, – оделись и позавтракали.

– Языка кочевников ты, конечно, не знаешь? – спросила Маллин.

– Нет, только имперский, Мать дала мне его перед самой Дорогой.

– Плохо, но поправимо. – Высокая заставила Комкова встать на колени и сдавила его виски пальцами. – Предупреждаю, после будет больно.

Андрей ничего не успел сказать в ответ. Он словно рухнул в пропасть, а потом… Он видел табун лошадей, несущийся по зеленой степи. Чувствовал кислый вкус кумыса на губах. Стрела догоняла хищного коршуна в солнечной вышине. Два голых по пояс воина толкались и боролись под резкие удары бубна в тесном кругу зрителей. Строй всадников, ощетиненный копьями и мечами, несся навстречу врагу… Множество образов, беспорядочно сменяя друг друга, теснились в голове Комкова. В ушах нарастала какофония звуков: топот коней, чьи-то выкрики, заунывные степные песни, звон клинков. И вдруг кто-то свыше громовым голосом сказал:

– Хватит!

И Комков пришел в себя, жадно хватая ртом воздух. Он лежал на ковре шатра. В висках бухала кровь. Очень сильно болела голова. Когда Маллин слегка приподняла ее и подсунула к его рту чашку с какой-то гадостью, он невольно скривился от боли.

– Пей! Пей, я сказала! – Край чашки ткнулся в зубы.

Комков глотнул вязкую горечь. Потом, понукаемый Высокой, еще раз. Ему сразу стало немного легче. Боль не ушла, но потеряла свою режущую остроту. Высокая помогла ему взобраться на тахту. Сил на это у Комкова ушло столько же, сколько бы ушло при восхождении на Эверест.

– Великая Мать делала это иначе, – пробормотал он слабым голосом.

– На то она и Великая! – усмехнулась Маллин. – Кто же может сравниться с Огненной Иллой?

Скосив глаза, Комков наблюдал, как Маллин, прекрасно обходясь без посторонней помощи, надевает свои доспехи.

– Ты куда? – спросил Комков.

– На военный совет. Ханы и начальники тысяч уже ждут.

Она взяла перевязь с длинным изогнутым мечом и свой шлем с пугающей личиной хищной птицы.

– Отдыхай, мой ненасытный тигр! – Маллин нежно погладила Андрея по лицу. – Меня ждут дела.

Как только Маллин ушла, Комков сразу заснул. Растолкал Андрея тот самый высокий воин, что вчера встретил его у шатра Высокой. Как оказалось, это был начальник сотни личных телохранителей Черной Вдовы.

– Мы скоро выступаем. Госпожа приказала подобрать вам доспехи, оружие и коня, – сказал он.

– А могу я вернуть свое? – поинтересовался Комков. Он чувствовал себя на удивление хорошо. И, судя по тому, что они со степняком прекрасно понимали друг друга, Маллин истязала Андрея не зря.

– Невозможно! – Воин сделал резкий отрицательный жест рукой. – Это добыча. А добыча священна. Она принадлежит тому, кто ее взял.

Они вышли из шатра и направились к большой крытой кибитке, игравшей роль походного арсенала. Солнце, что накануне светило так ярко, теперь пряталось за низкими сплошными тучами, из которых медленно опускались редкие снежинки. Лагерь гудел, словно потревоженный улей. Снежная равнина, которую Андрей увидел утром, была истоптана тысячами копыт. Гортанные выкрики, ржание лошадей, тусклые отблески на полированных пластинках броней. Дым костров и запах жареного мяса мешались с крепкими ароматами конского пота и навоза. Беспорядочный на первый взгляд, табор большого войска подчинялся жестким правилам: воины сотен и тысяч собирались под хвостатыми знаменами своих цветов. Цвет одежды и даже масть лошадей подбирались в тон. Среди воинов было четкое разделение обязанностей, каждый знал, что должен делать и в бою, и на отдыхе. Наверное, так, или примерно так, выглядел лагерь железных туменов Потрясателя Вселенной Чингисхана, подумал Комков.

В кибитке было аккуратно разложено трофейное оружие и доспехи. Судя по богатому убранству, эта часть добычи принадлежала лично Черной Вдове. Комков, отбросив мысли о судьбе прежних хозяев этих трофеев, перебрал несколько кольчуг, пока не нашел одну, не такую роскошную на вид, как остальные. Она выделялась лишь посеребренными металлическими пластинами, вплетенными в кольчужную ткань на груди. Шлем Андрей взял простой, без личины. К доспехам он прибавил излюбленный полуторный меч, хорошо приспособленный и для укола, и для рубки, а также пару легких ножей. Ножи были великоваты, но вполне годились для броска. Начальник телохранителей следил за Комковым со странным выражением на лице.

– Что? Что-то не так? – спросил он.

– Все так. Хорошее оружие, – одобрил тот.

– А почему ты так смотришь?

Воин на секунду опустил глаза. Казалось, он смутился, но все-таки ответил:

– Вся Орда вчера после захода солнца подняла чаши с кумысом в твою честь. Мы молимся, чтобы тебе надолго хватило сил.

– Что? – Теперь странное выражение было на лице Комкова. – Это еще почему?

– Госпожа всегда пожирает тех, кого берет для наслаждения, часто сразу после первой ночи.