Первый раз Всезнайгель очнулся под утро. Хотя вражеский колдун и подготовил Иоганна к пробуждению, волна боли мгновенно вернула Иоганна в бессознательное состояние.

Около полудня пленный вновь пришел в себя. Ломило все, кожа пылала, дышалось с трудом. Но главное – боль уже можно было терпеть. Всезнайгель собрал волю в кулак и начал восстанавливать силы.

Он черпал энергию из внутреннего запаса, купался в ней, подавляя боль. «Батарейка» паровоза похитила немало из резерва Иоганна, но оставшегося хватило, чтобы успокоить нервы, кричащие о проблемах в руках и ногах, а также в легких.

Избавившись от мук (а это было нелегко), колдун потянулся к источникам новой магии. Сейчас он не осознавал, где и в каком положении находится. Его сознание зафиксировало несколько источников энергии, и Всезнайгель медленно стал питаться ею.

Кропотливая работа над организмом продолжалась несколько часов. Наконец, колдун почувствовал, что вполне справился с обморожениями и вылечил пораженные легкие.

Теперь, все еще находясь в особом трансе, он занялся анализом окружающей действительности. Иоганн не нуждался в помощи глаз – волшебное чутье подсказывало: он лежит на теплой каменной поверхности, укрытый одеялом, но скованный, а рядом с ним сидит немолодой человек, причем маг, и все это происходит в помещении с высоким потолком и массой волшебных предметов.

Всезнайгель мысленно коснулся амулета, испускавшего красный свет в дальнем конце комнаты. Раздался хлопок – вещица взорвалась.

Иоганн на мгновение распахнул глаза, отмечая все, что увидел. Старик колдун, уставившийся туда, где лопнул амулет. Тусклое освещение. Фонарь наверху. Голые стены. Негусто. Ни помещения, ни мага пленник не знал.

– Ах, затейник, – тихо произнес старик. – Брось фокусничать. Ты очухался, я знаю.

– И что дальше? – сипло проговорил Всезнайгель.

– Ты предстанешь перед Вождем и Учителем.

Узник приоткрыл глаз:

– Кто это такие? Дункельонкель и?..

– И все. Он один, давший умереть дряхлому Зингершухерланду и воздвигнувший на его могиле Доцланд.

– Черное королевство? Вы так называете Черное королевство?

– Бедный, оставшийся в прошлом враг… – В голосе старика чувствовалась неподдельная жалость. – Мы не королевство. У нас нет короля. Мы больше, выше прежних гнилых устоев…

Седой колдун воодушевленно вещал, а Всезнайгель не слушал. «Ладно бы ты был желторотым юнцом, – подумал он. – Я бы понял, откуда эта адская одержимость».

Иоганн изучил внешность мага. Крепкий, песок не сыплется. Подбородок волевой, взгляд острый, лицо правильной формы. Одежда коричневая, просторная. На груди – талисман. Такой же, как у Марлен.

– …Но ты ни за что не встанешь на наш особый путь, – продолжал распинаться старик. – Ты слеп, ибо не замечаешь…

– Особый путь? – прервал пленник. – Куда?

– К процветанию волшебной нации, сверхчеловеческого гения. Ты по рождению маг, но отравлен ложью простолюдинов и их пейзанских правителей. Они говорят: тебе нельзя ими руководить, – а ты видишь, что ты все устроил бы намного лучше них.

– Подожди, подожди. Буллу о колдовском невмешательстве придумали и приняли маги, а не немаги, – утомленно возразил Иоганн.

– Наглая брехня и подтасовка! – Седой словно отмел аргументы взмахом руки. – Когда была принята булла, утвердившая нынешний Кодекс? Согласно всем источникам, во времена легендарного Зингершухера Дырявые Штаны. Как известно, он, покоритель и завоеватель, диктовал миру свои законы. Он был волшебником? Не был! Ему служили маги и пейзане, он всем приказывал, уразумел?

– Ну, если так интерпретировать… – со скрытой насмешкой протянул Всезнайгель.

– А как еще? О, это был великий пейзанин…

– Он не был крестьянином.

– Под пейзанами мы понимаем всех недочеловеков.

– Тех, кто не отмечен даром колдовать?

– Точно.

– А вы, значит, сверхлюди.

– Именно.

– А где же просто человек?.. Извини, я слишком слаб, чтобы продолжать нашу беседу.

– Да, ты слишком слаб, враг.

Старик наложил на Иоганна заклятье сна, но ушел не сразу. Его, мага высокого уровня, поразили способности Всезнайгеля. Еще вчера казалось, что пленник не выживет, а сейчас он был почти как новенький.

Покинув камеру, где спал Иоганн, седой колдун прямо в коридоре положил руку на кулон-пузырек и прошептал:

– Дункельонкель, откликнись.

Кулон потеплел. Маг услышал глухой голос Вождя:

– Я послал Адольфа. Пленный готов?

– Готов.

– Отлично, ты будешь награжден. Не тревожь меня больше.

Пузырек похолодел.

Вскоре прилетел черный громила. Он молча проследовал в поселковую тюрьму, взвалил на плечо Иоганна, подобно мешку с картошкой, и удалился.

Адольф не торопился: Вождь запланировал разговор с пленником на следующее утро.

Утро в Наменлосе, столице Наменлоса, выдалось солнечным. Король Томас Бесфамиллюр счел это добрым знаком. Сегодня монархи четырех королевств должны были решить судьбу военного союза.

Альбрехт Труппенплацкий и Генрих Вальденрайхский прибыли накануне. Томас успел побеседовать с каждым из них. Настрой обоих радовал. Даже король Труппенплаца, чью столицу недавно сровняли с землей, бодрился и рвался в бой.

Генрих наконец-то лично благословил брак золотоволосой падчерицы и Бесфамиллюра-младшего. Семейный ужин прошел душевно. Томас убедился: у Вальденрайха и Наменлоса общее будущее.

Вот почему нынешнее утро внушало королю Бесфамиллюру оптимизм.

Венценосного соседа из Дриттенкенихрайха Томас ждал назавтра. Безвольный Аустринкен-Андер-Брудершафт помешал бы переговорам. А вот подлинный властитель государства – Рамштайнт – должен был пожаловать с минуты на минуту. Тилль Всезнайгель заранее послал почтового голубя с сообщением о времени приезда.

Само имя Рамштайнта раздражало Бесфамиллюра. Договариваться с висельником, с жестоким убийцей, подчинившим себе не только дриттенкенихрайхских, но и часть наменлосских преступников, было унизительно. Скажи лет двадцать назад кто-нибудь молодому Томасу, что он пойдет на союз с главой бандитов, он рассмеялся бы, а то и поколотил фантазера. Однако юный рыцарь, гроза турниров, давно превратился в мудрого короля. Он понимал: Дункельонкель силен, его фокусы с армией гомункулусов, бомбежками и зеркалами – лишь начало. «Проворонили, – признавал король. – Хотя Всезнайгели предупреждали…»

Томас стоял у окна, когда в его покои вошел слуга и сообщил, что прибыла делегация Дриттенкенихрайха. Монарх распорядился разместить гостей, а через час созвать всех в тронный зал.

Коля рассудил так: покидать подземелье рискованно, ведь известный путь – туннель – длинный и темный, двигаться быстро не получится, и погоня, оснащенная факелами, мигом настигнет беглеца.

Оставалось затаиться под носом врага.

– Вскрыть ящик да залезть внутрь? – шептал солдат, шагая в глубь «квартала». – Нечем ломать, и заметно будет… Отыскать какой-нибудь тайничок-тупичок? А если не повезет? Местные-то знают помещение лучше тебя, Колян… Единственный выход – смешаться с двойниками, пробраться в казарму и не попадаться на глаза магам. Иначе проколюсь, как перед этим… Панцером. И где же чертов Всезнайгель?

Парень принял решение вернуться, пошел на размеренные звуки ударов и скрежета.

Между тем по рельсам пронеслись три дрезины с бойцами. Вероятно, кто-то толковый догадался-таки приказать обшарить туннель. Поиски вот-вот должны были переметнуться на половину, где прятался Коля.

Он ускорил движение. Далеко впереди уже маячил просвет. В сторону Лавочкина смотрел клон. Солдат резко прижался к стенке ящика.

– Блин! Оцепление же! – сквозь сжатые зубы проговорил парень. – Пойдешь прямо, начнется переполох. Или нет? Ты же в форме… Может, выманить на себя?

Солдат критически оценил меч.