– Можно почтить госпожу поклоном? – спросил ее Симэнь, отпивая чай.

– Откушайте чайку, батюшка, – потчевала Вэнь. – А госпоже я доложила.

Хозяйка между тем из-за ширмы украдкой разглядывала Симэня, человека солидного, представительного, изъясняющегося языком изысканным, словом, особу необыкновенную. На нем была парадная чиновничья шапка из белого атласа, теплые наушники из соболя, пурпурный халат из козьей шерсти, расшитый журавлями, а на ногах черные сапоги с белой подошвой. Поверх халата была надета зеленая бархатная куртка всадника, украшенная львами и застегнутая на пять золотых пуговиц.

В самом деле

Обрадованная госпожа Линь подозвала потихоньку сводню. — По ком же это он носит траур? — спросила она. — По шестой госпоже, — объясняла тетушка Взнь. — Совсем недавно, в девятой луне скончалась. Правда жен у него и сейчас не меньше, чем пальцев на руке. Вы, может быть, не заметили, сударыня, но он как есть перепел, вырвавшийся из клетки, — так могуч в поединке.

Еще больше повеселела госпожа Линь. Сводня стала просить ее выйти к гостю.

– Но мне неловко! — отнекивалась хозяйка. — Может, пригласить его ко мне в покои? Тетушка Вэнь вышла к Симэню.

– Госпожа просит вас, батюшка, пройти к ней в спальню, — сказала она и отдернула занавес. Симэнь вошел в спальню.

Только поглядите:

 Свисали красные пологи и занавеси. На полу красовался мягкий шерстяной ковер. Веяло ароматами мускуса и орхидей. Было в спальне уютно, точно весной. Постель высокая — на ней узорные накидки, покрывала. На парчовой ширме среди цветов играют лунные лучи.

Прическу госпожи Линь держала сетка из золотых нитей[10] с бирюзовыми листиками. На ней была белая шелковая кофта с широкими рукавами, поверх которой была надета атласная цвета алоэ накидка с вышитыми золотом цветами и ярко-красная широкая юбка из узорной дворцовой парчи, отделанная бахромою, из-под которой выглядывали расшитые цветами черные, как ворон, шелковые туфельки с белыми каблучками.

В самом деле,

При появлении госпожи Линь Симэнь почтительно склонился. — Сделайте одолжение, сударыня, займите подобающее вам место на возвышении, —– говорил он, — с тем, чтобы я смог почтить вас земным поклоном. — К чему такие церемонии, сударь? — возразила она.

Но Симэнь все же отвесил ей два земных поклона. Хозяйка поклонилась ему в ответ. После взаимных приветствий Симэнь расположился в кресле, а хозяйка присела сбоку пониже его на край кана, так что взгляд ее оказался обращенным не прямо на гостя.

Тетушка Вэнь позаботилась заблаговременно запереть внутренние ворота, а также калитку, ведущую к Вану Третьему, поэтому к ним не мог проникнуть ни один слуга.

Молоденькая горничная по имени Фужун подала на красном лаковом подносе чай. Когда Симэнь и хозяйка выпили по чашке, горничная с подносом удалилась. Разговор начала тетушка Вэнь.

– Зная, что вы, сударь, занимаете пост судебного надзирателя, — обратилась она к Симэню, — сударыня и попросила меня пригласить вас. Дело в том, что сударыня решилась обратиться к вам с одной просьбой. Согласны ли вы будете, сударь, оказать содействие?

– Но, что, собственно, у вас случилось, сударыня? — спросил Симэнь. — Готов исполнить все, только прикажите.

– Не скрою, почтеннейший сударь, — начала свой рассказ госпожа Линь, — род наш потомственный, титулованный, но после кончины моего мужа, полководца, солидное состояние наше оказалось прожитым. Сын же мой, избалованный с детства, так и не сумев сдать экзаменов, бросил учение, хотя и числился в военном заведении. Он оказался жертвою обмана. Ловкие повесы заманили его в свою компанию и теперь, бросив дом, он пропадает с ними у певиц. Я не раз собиралась подать на них жалобу властям, но как женщина, не покидающая внутренних покоев дома, как верная покойному супругу вдова, я, разумеется, не решилась показаться на людях. Вот почему я и позволила себе побеспокоить вас этим приглашением. Излить вам душевные волнения, надеюсь, все равно что обратиться к властям. Войдите в мое положение, сударь, умоляю вас! Постарайтесь как-нибудь оградить сына от дурной компании, помогите ему исправиться и вернуться на стезю учения, подвигов и славы, коими отмечены деяния наших предков. Я буду вам безгранично благодарна и многим обязана за возрождение сына.

– О какой благодарности может быть речь! — заверял ее Симэнь.— Больше не поминайте при мне этого слова! Ваш досточтимый род, прославленный своими полководцами и высокими сановниками, не чета другим. Ваш сын обучается в военном заведении, и он, безусловно, не поддастся на обман бездельников и гуляк, но приложит все силы, чтобы не уронить военной доблести предков, их чести и славы, А дурные увлечения — это обычные грехи молодости. Но если вы просите, сударыня, я без промедления вызову в управу всю эту компанию и накажу как полагается. Такая встряска и вашему сыну послужит предостережением. Тогда он свернет с опасной колеи и остепенится. Выслушав Симэня, госпожа Линь встала и поклонилась ему. — Я непременно отблагодарю вас, сударь, — сказала она. — Ну что вы, сударыня! — прервал ее Симэнь. — Я для вас постараюсь, как для друга.

Так, слово за слово, их взгляды становились все более многозначительными. Тетушка Вэнь накрыла стол и поставила вино.

– Это мой первый визит, — для вида начал отказываться Симэнь.— Я пришел к вам с пустыми руками и было бы неприлично злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Я не ожидала, что вы удостоите меня визитом, сударь, — заверяла его хозяйка, — и не приготовилась должным образом к приему. Но выпейте хотя бы чарку простого вина, чтобы разогреться в такой холод.

Горничная стала разливать вино. Когда она наклонила золотой кувшин, в нефритовых кубках запенился искристый дорогой напиток. Госпожа Линь поднесла кубок Симэню.

– Разрешите прежде мне угостить вас, сударыня, — говорил он, вставая из-за стола.

– Вы еще успеете поднести, батюшка, — вставила тетушка Вэнь. — Пятнадцатого будет день рождения хозяюшки, вот тогда поднесете подарки и пожелаете сударыне долгих лет жизни.

– О! — воскликнул Симэнь. — Что ж ты раньше не сказала? Сегодня уж девятое. Шесть дней остается. Непременно воспользуюсь случаем засвидетельствовать почтение.

– Не стоит, право, так утруждать себя, — говорила, улыбаясь, Линь.— Вы так великодушны, сударь!

На столе появились огромные блюда и шестнадцать чаш. От горячих яств шел аппетитный аромат. Были тут разваренный рис, вареные куры и рыба, жаренные в масле гуси и утки, изысканные закуски, свежие фрукты и редкие плоды. Рядом в высоких подсвечниках ярко горели красные свечи. На полу из золотой жаровни вздымались языки пламени. Над столом порхали кубки. Веселым смехом и шутками сопровождались тосты и игра на пальцах. А вино ведь будит чувства и страсти. Шли часы, и в окно заглянула луна. Одним желаньем горели их сердца, одна и та же страсть их волновала. Тетушка Вэнь вовремя удалилась. Ее не раз звали, чтобы принесла вина, но она не откликалась.