Четыре года за решеткой — хорошая школа жизни. Зона научила жрать что дают, спать когда можешь и не сдыхать когда больно. Мы держали свой угол, разбирались с мразями, наводили свои порядки. А меня грыз один вопрос — где Катя? Ради неё я сел. Угробил свою жизнь, похерил все планы. А она слилась без слов. Ни одного письма, ни хрена. Четыре года для неё — как будто меня не было. Стерла как грязь с подошвы. Сейчас даже думать о ней — как плевок в душу. Потом приполз Зорин. Бывший корешок, теперь мент в погонах. Явился поглазеть на меня, как на зверя в клетке. Думает, я сломался? Хрен тебе. Я не сломался — я заточился. Выхожу не на свободу — на охоту. Плевать, с кем она там крутится, что в башке у неё варится. Она моя была и останется моей. Забыла? Сейчас вспомнит. Потому что я вернулся. Зареченские свое просто так не отдают. Забирают обратно. Выдирают с мясом и кровью.