Зажав маленький карандаш, он решил написать стихи. Как-то рифмой описать золотое свечение солнца в ее волосах и белую кожу, и то, что свет просвечивал ее насквозь — так нежна и хрупка она была. У него ничего не вышло. Стихи и рифма заморочили его еще больше. Он решил писать прозу. Письмо ей или предсмертную исповедь. Он и сам не знал, что выйдет. Это вроде стало получаться.