| | | |  |
Поломала жизнь, поломала, вот уже слегка надломила:
она любит лётчика, мама, я опять пролетаю мимо -
он крылами качает нежно, он заходит в пике над домом,
столкновение неизбежно, всё, прощайте, привет знакомым.
Она любит лётчика, мэра, коммерсанта, майора МУРа,
убедить её не сумела мировая литература,
что у нас в инвалидной роте дух высокий, полёт нормальный -
видно, зря мы бились на фронте революции сексуальной.
То есть в жизни иной, небесной, наглотавшись небесной дури,
мы, конечно, взлетим над бездной, обнимая небесных гурий,
из одной тарелки с богами потребляя нектар и манну,
но сначала - вперёд ногами, а она всё с лётчиком, мама.
Остаётся заняться делом: штурмом взять, изумить подкопом,
и на бреющем, как Отелло, показать афедрон европам,
и, срезая углы и крыши, лишний раз убедиться - боже -
всё равно он летает выше, всё равно получает больше.
❖■❖■❖■❖■❖■❖■❖■❖■❖❖■❖■❖■❖■❖
По второму каналу опять – сериал,
По четвёртому – трёп о любви.
Я пельмени купил. Я пятьсот разменял.
Не ругайся. Шифровку прими.
Доставай из комода свой ключ запасной.
Передатчик дыханьем согрей.
Мы – не крови одной, мы – спецслужбы одной.
(Алекс – Юстасу: «Выпьем. Налей.»)
Просто нас угораздило жить свысока,
Видеть вещи с другой стороны...
Нам отдали с лотка, по цене коробка
Спичек – пару мгновений весны.
Я красивую форму в ломбард отнесу.
Я кресты и нашивки спорю.
Я покончу с собою в баварском лесу.
(Для тебя – на работе сгорю).
Ты ж – не выдай, смотри, агентурную сеть,
Отпирайся и стой на своём:
«Он – такой же, как все...
Он – такой же, как все...»
Не ругайся.
Как слышно?
Приём.
❖■❖■❖■❖■❖■❖■❖■❖■❖❖■❖■❖■❖■❖
...Мы никому ничего не должны
Кистью, мазком, сочетанием литер.
Дверь приоткроем с другой стороны —
Не разглядели? — ну что ж, извините...
Геннадий Каневский
❖■❖■❖■❖■❖■❖■❖■❖■❖❖■❖■❖■❖■❖
| | | Поделиться: ]]> :7]]> ]]> :]]> ]]> :4]]> ]]> :5]]> ]]> :6]]> ]]> :7]]> :0 ]]> :5]]> |
|
| |
Это совсем не страшно –
Слово тебе даю
И приглашаю в башню
Сорванную свою.
Здесь не гнездятся мысли,
Встали давно часы:
Возле шести обвисли
Стрелочные усы.
Лик циферблата умер,
Голос живой иссяк...
Видишь, у нас, неумных,
Всё наперекосяк.
С виду-то я в порядке,
Только внутри не та.
На смотровой площадке
Ветер и пустота,
Пыль, семена акаций.
Место ли тут греху?
Ладно, давай спускаться.
Холодно наверху...
Московской жизнью принято гордиться. И я который год, и день, и час, вкушаю тело пряное столицы, искусно симулируя экстаз. А дома, как носителя культуры, меня друзья пытают под вино: "Ну что в Москве насчёт литературы? Мы новостей не слышали давно". Веду себя довольно неучтиво: не глядя в лица, не вступая в спор, я говорю: "Да есть, ребята, чтиво", сворачивая этот разговор. беседу продолжать не вижу смысла. Не хочется вилять, кривить душой. С литературой здесь довольно кисло, хотя, казалось, город-то большой.
Чтоб удовлетвориться без базаров, без мысли бросить в автора кирпич, есть "старички" – Липскеров, Елизаров (неважно, что последний не москвич). Сорокин тоже. Хоть я не любитель, но иногда читаю эту жесть. Да, есть ещё Пелевин дядя Витя. Спасибо, дядя Витя, что ты есть. Акунин варит слишком жидкий кофе - меня тошнит от эдакой бурды. Мы движемся не то чтоб к катастрофе, скорее к безмятежности воды. Хотя недавно был серьёзный шухер: узнали мы к всеобщему стыду, что заслужил награду "Русский букер" романчик про елду и про манду. Потом твердили люди от искусства: мол, у него особенная стать. Конечно, среди прочего занудства "манду" хотя бы весело читать.
Москвич, наверно, скажет: "Бред всё это. Имеются писатели и тут. А если вы желаете поэтов, то вот литературный институт". Ага, их там навалом, только гляньте. Давай писать и хлебом не корми. На всех один занюханный талантик из Новгорода или из Перми. Женившись на Хабаровской девчонке (по силам ли ему столичный гнёт?), уедет в Пермь печататься в районке, иль вовсе на поэзию загнёт.
И чтоб по скользкой не идти дороге, я говорю на кухне под вино: "Читайте-ка, ребята, лучше блоги. там остренько, со вкусом и умно. А кто-то яркий просто ждёт момента, чтоб всколыхнуть столичный водоём. Воистину, нет лучшего контента, чем тот, который сами создаём.
девочки дружат ласково. шутят, стреляют глазками,
на маникюр с пилатесом бегают, щебеча.
красят друг другу личики, меряют вместе лифчики
и говорят про личное, и попивают чай.
мальчики дружат бешено. дружба - такая вещь она,
столько всего намешано, а не разлей вода.
вместе гоняют велики, дарят девчонкам "веники",
клеят друг другу ценники сразу и навсегда.
кто одиноким вырос там, дружбы не тронут вирусом?
дружбу ещё папирусы помнят до наших дней.
бабушки дружат внуками, профессора - науками,
дружит больной недугами с тем, кто ещё больней.
дружат монархи замками. дружат якуты санками.
даже олени - самками. дружба как естество.
дружит гигант с пигмеями, а лесбиянки - с геями,
дружит бездарный с гением, чтоб отравить его.
день ото дня не легче мне, зябко душе калеченой.
друг, до сих пор не встреченный, где заплутал, родной?
зайчик ты или белочка, мальчик ты или девочка -
в сущности, это мелочи. просто дружи со мной.
© Елена Ширимова
| | | Поделиться: ]]> :7]]> ]]> :]]> ]]> :4]]> ]]> :6]]> ]]> :5]]> ]]> :6]]> :0 ]]> :7]]> |
|
| |
Главная же идея книги состоит в отстаивании тезиса о непредсказуемости жизни, об отсутствии четко определенного вектора эволюции личности и общества. И здесь Бауман использует множество метафор. Например, он говорит о «расплавленности» условий человеческой жизни [1, с.57]. Говорит и «о незнании целей вместо незнания средств» в новом «легком» капитализме [1, с.68]. Цели размываются, меняются как в калейдоскопе, а потому они уже не могут служить основой рационального поведения современного человека. Накладываясь на «расплавленные» условия жизни, они создают хаотическое кружево действий людей, где отсутствует какой-либо явственный стержень. И этот хаос дополняется «контейнером возможностей», причем как еще не обнаруженных, так и уже упущенных [1, с.69]. И этих возможностей столько, что их нельзя исследовать за любую отдельную жизнь, какой бы долгой и насыщенной она ни была. Эти возможности, переплетаясь со свободой современной личности, приводят к колоссальной инверсии жизненных стратегий. Начинает действовать абсурдный принцип: «Мы нашли решение. Давайте теперь найдем проблему» [1, с.69].
| | | Поделиться: ]]> :3]]> ]]> :]]> ]]> :3]]> ]]> :3]]> ]]> :3]]> ]]> :3]]> :0 ]]> :3]]> |
|
{"0":false,"o":30} |
{"0":false,"o":30} |
КОММЕНТАРИИ 737 816
