Шла я пешком, без сна и привалов, изредка перекусывала той снедью, что мне насобирали в дорогу: овощи какие-то, хлеб и сыр, фляжка воды. От еды прибавлялась энергия, но и без нее, уверена, могла бы бодро топать днями. Иногда мне казалось, что я как растения могу питаться солнечными лучами. Кто нас эльфиек знает? Может, так и есть?

Первый постоялый двор, как и ожидалось, появился в поле зрения на третьи сутки там, где пересекались три дороги. Дорожный указатель хоть и раскис от дождей, все же был вполне читаем. А вот и главная дорога, ведущая на тракт.

На небе зажигались первые звезды, и прохлада позднего вечера заставляла меня плотнее укутываться в шаль. В трактире «Семенной бычок» приглашающе горели огни, а меня клонило в сон. Но возникал вопрос, чем мне расплачиваться за ночлег? Денег за лечение Рохома я не взяла, было стыдно, я всего лишь подсказала травнице, каким образом делать отвар и в какой пропорции брать травы. А у Малики брать деньги и подавно было совестно, ей еще трех молодцов подымать.

Дверь протяжно скрипнула, словно пожаловалась на нерадивость хозяина, на меня дохнуло запахом жарящегося мяса, кислого вина и табачного дыма. На полу валялся какой-то сор, а столы лоснились от пролитого и давно впитавшегося в дерево жира. Несколько постояльцев, верно из соседней деревни, сидели за столами и обсуждали грядущий урожай. Я робко подошла к стойке. Трактирщик недовольно зыркал и кривил губы, десяти медяшек мне не откуда было взять.

– А не хотите ли в оплату за ночлег и еду, я ваше бельмо на глазу изведу? – предложила я.

– Нуу… давай, – с сомнением протянул хозяин, – токма лечи вперед. Вылечишь сию минуту, буде тебе ключ от комнаты. А то развелось энтих татей, что головастиков в тине.

– Но лечение неделю-полторы займет, я приготовлю отвар горечавки и еще капайте чистый гречишный мед в глаза, – потупилась я.

– Хитрить вздумала? – рассердился мужик, – себе рябую физиономию исправить не могешь, а тут сказочки выдумать горазда про мед и травки. Неделю займет! Как же! Я, что, идиот, по-твоему, мед переводить? Соврала, небось, а завтра тебя и след простыл. Уходи подобру-поздорову, пока я тебя сам за шкирку не выкинул.

Я быстро ретировалась. Фух. Не больно-то и хотелось в этом клоповнике ночевать! Спать хотелось, но не сильно, еще какое-то время потерплю без сна. И вообще… уж лучше на чистом воздухе ночевать под черничными сводами небес, с мириадами звезд в обнимку, чем на кровати сомнительной чистоты. Пусть жестко и прохладно, зато безопасно. Дикий зверь меня не тронет, про эту особенность эльфийской крови я помнила.

И я двинулась далее. Как мне объяснили, дорога Сосновая вливалась в большой Юго-Восточный тракт, ведущий в столицу. До таблички с указанием «Юго-Восточный» я добралась за пять дней. Провизия давно закончилась, если без еды я вполне могла обходиться какое-то время, то пить мне требовалось гораздо чаще. В последнее время ручьи почти не встречались, и я уже два дня как немытая и уже порядком подуставшая топала по пыльной дороге. Хотелось спать и пить. Если не найду постель, свалюсь прямо в дороге.

Мимо иногда проносились курьеры на быстроногих скакунах. Тянулись обозы и дилижансы. Никто меня брать к себе не хотел, и я вполне их понимала.

Таверна «Ежевичные ежи» выглядела чуть поприличнее своей предшественницы, бревна стояли впритык, никакой пакли между ними, дверь тяжелая, дубовая, полы не скрипели. А еще она была не в пример опрятнее и многолюднее, оно и понятно, стоит на оживленном тракте.

– Прошу прощения, уважаемый, – обратилась я к оливкокожему бугаю с выпирающими клыками. – Мне бы переночевать где и перекусить, но денег у меня нет, ограбили. Могу вам предложить услуги лекаря в оплату?

Тот смерил меня непонятным взглядом.

– Целительница? Какого ранга? – выдохнул он.

– Просто разбираюсь в травах и снадобьях, – внесла ясность я.

– Жену мою радикулит скрутил, а мазь закончилась, курьер только послезавтра ее доставит. Поднимешь женку на ноги, уберешь боль, будет тебе и комната, и еда, и даже бадья с водой, – хмыкнул он.

– Отлично! – воскликнула я, – у вас имеется редька?

Он покачал головой.

– Хрен?

Кивнул.

– Как раз хреновину крутить собирались. Жена моя обычно этим занимается, а тут слегла. Ни согнуться, ни разогнуться. Томаты скоро испортятся уже.

Я чуть не подпрыгивала от нетерпения проверить свои познания, такое впечатление, что я знала способы врачевания всех людских болячек. Натерла хрен на терке, пока повариха на кухне глотала горючие слезы, метнулась за тряпицей, переложила кашицу туда. И влетела в комнату хозяев, где на широкой двуспальной кровати в полусогнутом положении неловко лежала дородная женщина лет пятидесяти. Наложила компресс на поясницу и стала ждать. Через час она попробовала разогнуться и широко заулыбалась.

– Сработало! Ничего не болит! – расхохоталась она. – Левий, такое простое средство, а мы и не знали. Дорогущую мазь покупали!

Хозяин не показывал своей радости, но улыбка все равно пробивалась на его выдвинутой вперед челюсти. То ли жену свою любит, то ли просто рад, что томаты не пропадут теперь.

Мне досталась угловая комната на втором этаже, маленькая, тесная, но чистая. Небольшой стол у окна, стул, кровать и сундук подле нее – вот и вся мебель. Как и обещал, хозяин распорядился принести мне небольшую бадью с водой и мыло, чем я охотно воспользовалась. Смыла с себя дорожную пыль и сок молочая, возвращая свое родное лицо, перекусила овощным рагу и молоком и завалилась спать. Опять выскользнула из своего тела. Ммм, полюбопытствуем.

– Откуда такая нарисовалась, совсем девочка еще, одна на тракте, – хозяйка в сорочке полусидела на кровати, щедро мазюкая на лицо зеленую жижу из плошки.

– Вот и мне странным показалось, еще страннее, что сквозь платок я заметил очертания длинных ушей, – ответил ей полуорк.

– Эльфийка? Не может быть! – изумилась она. – Дивные над каждым ребенком трясутся, с ихней-то рождаемостью. Может, полукровка?

– Да в том-то и дело, что нет, слишком длинные уши. Говорит, что ограбили ее.

– Бог ты мой! Надеюсь, не снасильничали. Деньги дело поправимое, а честь девичья одна на всю жизнь.

– Чего не знаю, того не знаю, – буркнул хозяин, – ложись спать.

– Как ты можешь быть таким каменным, ребенок – в беде! – прошипела женщина. – А ты спать! Благодаря ей знаешь, сколько денег мы сэкономим на креме от радикулита?

– Ну что ты от меня хочешь! – проворчал сердито хозяин. – Сейчас ночь, мы ничем ей помочь не можем. Кровать есть, еда-вода есть. Завтра свяжусь с Лукарием по амулету, он как раз к нам едет, договорюсь, чтобы ее в обозе подвезли до столицы.

– И припасов я ей наберу в дорогу и денежек дам.

– Делай, как знаешь, деньги из общего котла не бери. Хочешь помочь – бери из своих.

– А вот и возьму, – поставила точку хозяйка, – может, эльфийка и от морщин что посоветует, травок каких. Знаешь, сколько я трачу на этот крем? То-то мне кажется, меня обдирают как липку.

Как хорошо, что мир не без добрых людей. Прошла сквозь стену, оказалась в подсобном помещении, еще дальше горничные-подавальщицы шушукались о делах своих любовных. Скучно. Взмыла через потолок и оказалась в полутемной комнате. Кто-то тут спит. Неинтересно. Хотела уйти, как внезапно оказалась в чьем-то далеко не нежном болевом захвате. К горлу моему был приставлен нож.

– Так-так-так, и что очаровательная шпионка делает в моей комнате, – издевательски протянул незнакомец.

Ни вырваться, ни улететь. Как он вообще меня увидел? Я ведь призрак! Да к тому же он дрых без задних ног.

Все произошло настолько быстро, что я даже пикнуть не успела. Меня держали как беспризорного котенка, но не за шиворот, а за запястья, заводя их так высоко, что мне хотелось выть на высокой ноте. А попытками освободиться только делала себе больнее. Так он дотащил меня до двери моей комнаты. «Откуда он узнал, где я остановилась? Следил, что ли?» – пронеслось в моей голове.