— Спасибо, что напомнила, няня. Сейчас иду, — вздыхаю я под насмешливым взглядом Тайрэна. Ну да, у меня имеется дуэнья, возмущённая моим вольным поведением. Которая не понимает, с чего это я вдруг воспылала доверием к этому мужчине настолько, что выдала враз ему все наши с ней общие секреты. Вздыхаю ещё раз. И пытаюсь объясниться. — Гапка, помнишь, я тебе говорила, что есть один человек, который знает обо мне… от Богини. Ну, так вот. Рэн — это именно он. Просто… мы сначала друг друга не узнали. Ну… и ты же сама мне говорила, чтобы я присмотрелась к нему, как к мужчине. Ну-у-у… Я присмотрелась и решила, что ты права. Вот.

По мере моей сбивчивой речи глаза старушки становятся всё больше и больше. Да и объект обсуждения тоже удивлённо вскидывает брови. Но первый берёт себя в руки и вносит свою лепту в успокоение добропорядочной старушки.

— Почтенная хоаль, я безмерно благодарен вам за то, что вы так великодушно взяли под крыло мою Рамину, и смею вас заверить, что в отношении… вашей подопечной у меня самые серьёзные намерения. Мы сочетаемся браком, как только она согласится. И я сделаю всё возможное, чтобы защитить её и маленькую Лалерин.

Хочется ему сообщить, что я не могу согласиться на то, о чём меня даже не спрашивали. Но потеплевший взгляд пожилой няни заставляет меня прикусить язык. Ладно, потом разберёмся.

Мы ещё пару раз останавливались по необходимости, но привалов не делали. Рэн сначала по обыкновению поставил нас в известность, но заметив мой красноречивый взгляд, хмыкнул и соизволил объяснить своё решение.

— Нам нужно как можно скорее добраться до города, чтобы разведать ситуацию. Я ещё ночью написал Кориму, с просьбой о срочной встрече. Он обещал завтра утром быть в Рахаше. Раньше не сможет.

— Кориму, который дядя Мирэн? — ошарашенно переспросила я.

— Да. К сожалению, просто тайком вывезти тебя из страны я не имею права. Значит, придётся обратиться к его величеству. И принц Корим должен нам в этом помочь, — так, словно ничего особенного в том, чтобы вот так запросто вызвать на встречу потенциального короля Босварии, для него нет. Любопытство подмывает спросить, кем является сам Тайрэн, если имеет такие связи, но лучше сделаю это потом наедине. Поняла ведь, что свою настоящую личность он не горит желанием светить.

— Гапка убеждала меня, что он бы помог своей племяннице, если бы узнал. Ты тоже так думаешь?

— Уверен, — произнёс Тайрэн с таким твёрдым убеждением, что и я начала верить.

Остаток дороги до Рахаша я провела под боком у мужчины, просто наслаждаясь его близостью. Тайрэн периодически задавал Гапке вопросы о Мирэн и её семье, всё это я уже сама у неё выспросила, потому просто слушала, размышляя о том, что понятия не имею, что ждёт меня впереди.

То, что этот мужчина готов на мне хоть сейчас жениться, конечно очень лестно и приятно. Я совру, если скажу, что против брака с ним. Но… как-то слишком быстро это всё. Мы только встретились. Да, между нами долгие годы совместных снов, моя в него влюблённость… Но про его чувства я могу только догадываться. Хочу верить, что то, что он сделал для меня, продиктовано не только жалостью и многолетней привязанностью, что он чувствует ко мне… любовь. Хочу верить, что столь желанное и заветное для меня слово «любимая» мне вчера не померещилось. И хочу верить, что наши странные отношения, начало которых затерялось где-то в далёких снах, выдержат испытание реальностью. Потому что отчётливо понимаю, что почти ничего не знаю о мужчине, которому вверила свою жизнь и судьбу ещё тогда, когда во сне дала ему право считать меня своей и принимать за меня решения. Я знаю лишь, что только ему могу полностью доверять в этом уже не чужом для меня мире, но достаточно ли этого, чтобы быть счастливыми вместе?

Тайрэн периодически бросал на меня задумчивые взгляды, видимо читая мои эмоции, но ничего не спрашивал. И я с одной стороны была ему за это благодарна, потому что не время и не место для столь откровенных разговоров, а с другой… Да какая разница, впрочем? Я всю жизнь мечтала об этом мужчине, не смея даже надеяться на то, что казалось невозможным. И вот он, только руку протяни. Я ему небезразлична, как минимум, между нами искрит так, что ум за разум заходит. Это уже немало. А то, что он далеко не прост, так и я не хрупкий цветочек.

Когда впереди показался город на высоком холме, за который уже начало клониться солнце, Рэн внезапно свернул в сторону. Я сначала не поняла, куда, но вскоре за каменной грядой у очередной кипарисовой рощи увидела сначала незнакомую карету, запряжённую четвёркой гнедых, потом лошадей Кора и Мэл, а там уже и их самих вместе с Наиле, сидящих под деревьями.

Заметив нас, все трое вскакивают на ноги и выходят навстречу. Кор окидывает нас двоих многозначительным взглядом, саркастически ухмыляясь.

— Знаешь, Рэн? Когда мы внезапно сорвались в Босварию, я как-то не думал, что в результате ты попросишь меня покупать одежду твоей невесте, чтобы она могла притвориться твоей женой, притом, что до этого настолько убедительно притворялась парнем, что ты сам её не признал.

— Вообще-то он попросил меня, — хмыкает насмешливо Мэл. — А выбирала и вовсе Наиле.

— Не суть, — отмахивается тот, с интересом рассматривая меня. — Я, друг, конечно, обещал не задавать лишних вопросов, но может ты всё-таки хоть что-то нам объяснишь?

— Хоть что-то объясню. Но позже, — невозмутимо отвечает Рэн. — Купили?

— Конечно, — Кор идёт к своему коню и отстёгивает от седла объёмную сумку, которую и вручает своему другу. — Здесь всё нужное, чтобы мы с тобой превратились в уважаемых женатых хали, путешествующих со своими послушными жёнушками. Для Ляльки и хоаль Заримы тоже прикупили обновок по статусу.

— Отлично. — Тайрэн не заглядывая в сумку, отдаёт её мне. — Рома, это вам. Переодевайтесь и поедем дальше.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой тиранистый господин, — фыркаю я и, прежде чем мужчина успевает среагировать, перебираюсь в фургон и опускаю передний брезент, чтобы скрыться от лишних глаз. Вдогонку мне летит ироничный смешок Рэна и громкий хохот Кора.

Спустя минуту, когда я уже достаю из сумки обновки, к нам присоединяется тихая и смущённая Мышка. Бросает на меня настороженный взгляд, явно не зная, как себя со мной вести.

— Здравствуй, Наиле, — улыбаюсь я девушке. — Не покажешь, что вы тут кому купили?

— Да, конечно… хоаль…

— Ну какая из меня хоаль? Зови меня Ромой, как все, — хмыкаю я. — Тебя этот… зубоскал не обижал, пока вы ездили вместе?

— Нет, что вы! Он очень… добрый, — она смущённо улыбается и приседает рядом. Вопросительно смотрит на и тянет руку к сумке. — Можно?

— Конечно. Держи.

Переоделись мы довольно быстро, несмотря на то, что делать это пришлось в ограниченном пространстве повозки. Мне досталось платье насыщенного синего цвета, богато расшитый женский голубой каптан и белая карилья, украшенная золотым шитьём и жемчугом. Наиле, смущаясь и краснея, облачилась в похожий наряд, но в персиковых тонах. Лялю мы нарядили в лиловое, а Гапке досталось сдержанное платье с карильей, подходящие для пожилой няни. Такие вот по-босварийски нарядные мои спутницы и покинули друг за дружкой фургон, последние дни бывший нам убежищем.

Я задержалась дольше всех, рассматривая в привезённом Наиле зеркале свои подведённые ею же глаза и почти сошедшие синяки под ними. Они под слоем весьма приятной в использовании пудры и вовсе стали не заметны. Интересно, когда меня успели подлечить? Наверное вчера, когда я уснула на руках одного чрезвычайно заботливого мужчины. Теперь понятно, почему Ляля меня красивой называла.

— Всё в порядке, Рома? — доносится до меня голос Рэна, когда я уже прячу зеркало в сумку.

— Да, — поворачиваюсь к нему и натыкаюсь на пылающий весьма откровенным желанием взгляд.

— Тебе очень идёт этот наряд, — хрипло произносит он, шагая ко мне.

— С учётом того, что я полностью спрятала свою внешность, весьма сомнительный комплимент. Да и внешность мне досталась от другой девушки, — не сдерживаю я иронию.