Однако, с другой стороны, сторонники папы усердствовали в распространении слухов «что император по соглашению с татарами организовал это нападение, и что этим умным письмом он, в основном, прикрыл своё гнусное преступление, и что своими неуёмными амбициями он схож с Люцифером или Антихристом, организуя заговор против монархии во всём мире, ведущий к окончательному крушению христианской веры»[183].
Резюмируя обстановку в Европе на тот момент, Г. Лэмб пишет:
«Никакие повторные выступления не могли спасти Западную Европу от неизбежного бедствия Её армии, способные совершать маневр лишь большими массами под руководством правящих монархов, таких же некомпетентных, как Бела или Людовик [Луи] Святой во Франции, были достаточно храбрыми, но совершенно неспособными одержать победу над совершающими быстрые манёвры монголами под руководством таких полководцев, как Субедей, Мунке и Кадан — ветеранов, всю жизнь воевавших на двух континентах»[184].
Но в этот самый момент, в начале 1242 г. весть о кончине великого хана Угедея достигла Бату-хана. Принять своевольное решение он не мог, поэтому к чингисидам и военачальникам высшего ранга были посланы гонцы. Познакомив их с содержанием письма из Каракорума, Бату-хан поставил следующий вопрос: продолжать ли военные действия в Европе, чтобы добить обескровленного врага, или возвращаться в родные степи на курултай для выбора нового великого хана. В конце концов было принято единогласное решение: оставить покорённую Европу, перебить обессилевших пленных и вывести тумены на восток.
Перед тем, как выступить в обратный путь, у устьев Дуная по приказу Бату-хана был произведён всеобщий осмотр войск. В это же время состоялось очередное совещание чингисидов и военачальников, принявшее решение превратить Молдавию и Болгарию в западные провинции Джучиева улуса. Не забыли назначить и наместника — чингисида Ногая. После непродолжительного отдыха победоносная армия двинулась в путь.
Позади остались всё ещё охваченные ужасом европейские страны. После ухода монголов в этих странах долгое время не могли установиться спокойствие и порядок. Вся Европа испытывала великую радость и облегчение, когда слух об уходе непобедимых туменов Бату-хана стал подтверждаться. Во всех концах Европы благодарный народ молился Всевышнему, чудесным образом спасшего его, когда уже надеяться было не на кого и не на что.
Летом 1242 г. монгольские войска оставили оккупированные земли и двинулись на восток. Их путь лежал через Боснию, Сербию и Болгарию на Русь. Монголам не составило большого труда оккупировать обширное, но раздираемое внутренними противоречиями Болгарское царство. Болгарский царь, малолетний Коломан признал себя данником Бату-хана и обязался выплачивать дань.
Уход монгольских войск сопровождался разрушениями и грабежами. Монголы предавали огню и мечу встречные города и населённые пункты, не тронутые войной, а их жителей, в особенности, умельцев, молодых женщин и сильных мужчин, обращали в рабство. В бесчисленных повозках везли победители военную добычу. Кочевники двигались на восток, в привольные половецкие степи. Так завершался великий западный поход, продолжавшийся целых семь лет. Сколько крови пролилось за это время, сколько человеческих жизней унесла война, сколько разрушений принесла она человечеству, скольким народам причинила она горе и несчастье?
Военная кампания в Восточной Европе занимает почётное место не только в походах Бату-хана, но и в завоеваниях монгольских ханов вообще Спустя шесть столетий французский император Наполеон Первый, спустя ещё одно столетие фюрер Гитлер заставили дрожать старушку-Европу.
Наполеон, который уделял большое внимание изучению истории монгольских походов, тактики и организации монгольских войск, отмечал, что вторжение кочевников вовсе не было нашествием недисциплинированной орды, как было принято считать, а глубоко продуманной интервенцией самой совершенной армии того времени Он по принципу Чингис-хана, разделившего свои войска на тумены, разбил свою армию на корпуса, которыми командовали маршалы. По примеру Чингис-хана Наполеон при назначении своих маршалов принимал во внимание не происхождение и положение в обществе, а способности, талант и храбрость. Маршалы Наполеона напоминают урлуков Чингис-хана, в том числе Субедей-баатура и Джебе-нойона. Но на этом сходства кончаются. Если все урлуки были верны Чингис-хану и Великой Монгольской империи до конца своих дней, то большинство маршалов Наполеона изменило своему императору. И ещё. Если французская армия ешё при жизни Наполеона перестала быть лучшей в мире, то монгольские тумены даже столетие спустя после смерти Чингис-хана не имели равных себе.
В заключение мы хотим привести слова Дж. Дж. Саундерса, который следующим образом подвёл итоги завоевательным походам Бату-хана:
«Этот невероятный поход, имевший место семь веков тому назад, и по сей день поражает воображение историков Географические масштабы завоеваний, охвативших большую часть Восточной Европы, мастерство руководства и координации действий многочисленных корпусов и подразделений, окружение, преследование и уничтожение врага, осуществляемые с ювелирной точностью, решение проблем обеспечения армии в тех непростых условиях, организация побед на полях неведомой азиатской армии Европы, гений, приведший её к невиданному успеху, — всё это убедительно показывает, что монгольские полководцы были из когорты победителей, мастерами военного искусства, которые редко встречались в прошлом и так же редко встретятся в будущем. И, наверно, не найдётся человека, который не согласится с этим»[185].
Почему Бату-хан повернул назад?
Монгольские войска оккупировали Польшу, Венгрию, Моравию, Словакию, Далмацию, Хорватию, Силезию и другие страны и угрожали вторжением в Германию, Италию. Австрию и даже во Францию, когда Бату-хана достигло известие о кончине Угедей-хана. Монгольские кони, победоносно прошедшие по всей Евразии, достигли Адриатического моря. Никто не мог поверить этому: страшные степняки, варвары, вышедшие из сердца Азии, прошли с боем тысячи километров, чтобы уничтожить более высокую цивилизацию и заставить встречные народы преклонить колена перед священным девятихвостым знаменем. Дикий ужас охватил всю Европу. В хронике монастыря св. Пантелеона г. Кёльна читаем:
«Значительный страх перед этим варварским народом охватил отдалённые страны, не только Францию, но и Бургундию и Испанию, которым имя татар было дотоле неизвестно»[186].
Участник Легницкой битвы Понсе д'Обон в донесении своему королю писал:
«/…/ Они опустошили всю Венгерскую землю и Богемскую: после чего они разделились на три отряда, из коих один находится в Венгрии, другой в Богемии, а третий в Австрии. /…/ И мы опасаемся, как бы то же не случилось в немецких землях. И знайте, что король Венгерский, король Богемский и два сына герцога Полонии и патриарх Аквилем с великим множеством людей не осмелились атаковать даже один из их трёх отрядов»[187].
Что и говорить о других, если так писал очевидец событий, великий магистр рыцарского ордена.
Хронист Матье Парижский отмечает, что
«жители Готланда и Фрисланда, боясь их [монголов] нападений, не приплыли, как обычно это делали, в Ярмут в Англии, где загружались их суда во время рыбно-селедочной продажи: и из-за этого сельдь 8 том году не имела цены, поскольку её было множество»[188].
В Германии же получила широкое распространение более чем странная молитва: «Боже! Спаси нас от татарской ярости!»[189]. Балканские народы принимали монголов за посланников преисподней, так как считали, что название «татар» и есть греческое слово «тартар», т. е. ад.
