ИКАО не изучала или не упоминала вероятность того, что KAL 007 не прошел над VORTAC в Бетеле вследствие того, что его полетный экипаж предпочел лететь своим соб­ственным маршрутом, преследуя свои собственные цели. Эта вероятность должна была быть изучена в ходе объек­тивного расследования.

Когда KAL 007 сообщил в Анкоридж, что проходит над контрольной точкой BETHEL, на самом деле он находился в 12 морских милях к северу от нее, за границами воздуш­ного коридора. Учитывая точность навигационных систем самолета и приборов и точность VORTAC в BETHEL, если бы экипаж следовал правилам и своим инструкциям, то мог бы пройти в нескольких футах от вертикальной оси маяка. То, что самолет не пролетал над BETHEL, в то время как он доложил о том, что такой пролет имел место, должно было быть абсолютно ясным для полетного экипажа, наблюдав­шего за. приборами. Доклад KAL о пролете над BETHEL был первым из докладов контролю за воздушным движением, вводящих в заблуждение.

Эксперты ИКАО предположили, что отклонение KAL от назначенного ему курса должно быть результатом одной из ряда случайных и необнаруживаемых ошибок. Эта гипоте­за не стыкуется с тем, что я сказал о позиционном докладе KAL 007 в BETHEL, и это указывает на то, что отклонение самолета было, по крайней мере, обнаруживаемым. Один из наиболее квалифицированных исследователей KAL 007, Ро­берт Аллардайс, профессиональный пилот, штурман и борт­инженер, изучил эту фазу полета KAL 007 самым тщатель­ным образом. Он делает вывод, что отклонение авиалай­нера от назначенного курса легко обнаруживалось и было намеренным.

Он установил, что в полете самолет направлялся своей инерционной навигационной системой и следовал по дуге большого круга, которая вела его от VOR Анкориджа в точ­ку севернее BETHEL и затем через Берингово море. Это, го­ворит он, доказывает, что все было спланировано с самого начала. Характер и опыт капитана Чуна также подразуме­вают, что он знал, что делает. Он был педантичным челове­ком и опытным навигатором — запасным пилотом на само­лете президента Корейской Республики.

Скорость Чуна на этом отрезке тоже представляет инте­рес. Для того чтобы покрыть 346 морских миль между Анкориджем и BETHEL, он имел оценочное полетное время в 53 минуты при скорости 391 узел со встречным ветром до 33 узлов. Как оказалось, он покрыл эту дистанцию за 49 минут при средней скорости 427 узлов, при встречном вет­ре со скоростью около 11 узлов. Средняя скорость самоле­та была на 36 узлов больше предполагаемой, и встречный ветер имел скорость на 22 узла меньше предсказанной. Раз­ница в 14 узлов не очень существенна, поскольку скорость ветра — результат одномоментного, а не усредненных по­казаний, до некоторой степени эти величины могут разли­чаться. Возможно, что KAL 007 увеличил скорость на отрез­ке Анкоридж — BETHEL за счет небольшого форсирования двигателей, но главной причиной для четырехминутного разрыва (пятьдесят три минуты против сорока девяти) яв­ляется просто снижение скорости ветра. KAL 015, следуя по идентичному полетному плану, выиграл восемь минут в расписании, пройдя прямо над VOR BETHEL в 14.01 вместо 14.09, как предполагалось. То, что KAL 007 выиграл только четыре минуты, а не восемь, в отличие от KAL 015, еще раз отражает факт, что один самолет был гораздо тяжелее дру­гого и не увеличил скорость так быстро, как указано в его полетном плане, в котором не принимался во внимание не­разрешенный дополнительный вес.

Пройдя BETHEL, KAL 007 начал трансокеанскую часть своего полета. Следуя расписанию, самолет должен был прибыть в следующую контрольную точку, NABIE, находя­щуюся в 312 милях по курсу в 14.30 GMT, следуя со скоро­стью 456 узлов, при встречном ветре 25 узлов. Вместо это­го KAL 007 доложил о прохождении контрольной точки NABIE (на самом деле находящейся южнее) в 14.32 GMT, две минуты спустя, следуя со средней скоростью 435 уз­лов, на 21 узел меньше, чем было назначено по расписанию. Скорость встречного ветра на траверзе NABIE составля­ла 59 узлов, на 24 узла больше, чем было предсказано. Из-за того, что две цифры компенсируют друг друга в преде­лах трех узлов, возможно, что запаздывание KAL 007 вдоль этого отрезка его полетного плана было просто следстви­ем ветрового режима.

Когда было объявлено о прохождении KAL 007 над NABIE, Чун не связывался напрямую с контролем воздуш­ного движения. Радиосообщение было передано KAL 015 в 14.35.02 GMT. Тот факт, что KAL 015 сообщил о позиции KAL 007, должен был создать видимость того, что 007 не смог связаться с Анкориджем непосредственно. Посколь­ку радиостанция самолета работала нормально, наиболее распространенная теория заключается в том, что KAL 007 слишком далеко уклонился от курса, чтобы непосредст­венно связываться со станцией релейной связи на острове Св. Павла. Радиоволны VHF распространяются по прямой и поэтому ограничены в дальности действия кривизной зем­ной поверхности. Если бы самолет оставался на ROMEO 20, назначенном ему маршруте, он был бы в пределах доступ­ности по VHF по отношению к станции релейной связи на Св. Павле, которая позволила бы ему непосредственно связаться с контролем в Анкоридже.

Тем не менее с передачей с борта KAL 015 есть пробле­мы, поскольку на пленке, записанной в Анкоридже, не со­держится никаких следов запроса KAL 007 к KAL015 или, по крайней мере будь KAL 007 действительно за предела­ми зоны связи, никакого ответа от KAL 015. Если бы со­бытия шли нормально и KAL 007 отклонился от курса не зная этого, самолет должен бы был вызвать Анкоридж не­сколько раз. Даже если Анкоридж по некоторым причинам не ответил бы на вызовы, KAL015, который летел сравни­тельно близко к своему самолету-«близнецу», не мог не ус­лышать его. Не получив ответа из Анкориджа, KAL 007 дол­жен был вызвать KAL 015, чтобы спросить его, поддержива­ет ли тот радиосвязь с Анкориджем. Утвердительный ответ KAL015 был бы записан на пленке. KAL 007 попросил бы тогда KAL 015 передать его доклад о местоположении в Ан­коридж. Как обычно, KAL 015 должен был бы повторить со­общение KAL 007 слово в слово, чтобы убедиться, что оно было понято правильно и не содержит ошибок.

KAL015 передал позицию KAL 007 в 14.35.03, только через три минуты после того как KAL 007 прошел через контрольную точку. Самолету обычно требуется две или три минуты, чтобы передать отчет о своем местоположе­нии в пункт управления воздушным движением. Таким об­разом, для процедурного обмена радиосообщениями между KAL007 и KAL 015 времени было недостаточно, если даже, как кажется маловероятным при таких обстоятельствах, часть радиообмена, проведенного между двумя корейски­ми самолетами на вспомогательной частоте, не записыва­лась в Анкоридже. Время между докладом KAL 007 о прохо­ждении контрольной точки и «перенаправлением» KAL 015 было слишком коротким, для того чтобы следовать необхо­димой процедуре.

Незадолго до того, как KAL 015 вызвал Анкоридж, что­бы передать отчет KAL 007 о местоположении, и пока Ан­коридж пытался вызвать KAL 007, на пленке, записанной в

Анкоридже, появилось три сообщения на корейском язы­ке на частоте, назначенной KAL 007 — их перевод следу­ет ниже и напечатан строчными буквами. Можно предпо­ложить, что KAL 007 передавал доклад о местоположении KAL015. С другой стороны, в судебном иске, предъявлен­ном «Корейским авиалиниям» родственниками жертв, ко­торый слушался в федеральном окружном суде в Вашинг­тоне, второй пилот KAL 015 под присягой свидетельствовал, что все или большая часть сообщений принадлежали ему, когда он разговаривал с KAL 007. Тем не менее, ничего по­добного на самом деле не происходило.

На страницах 25 и 26 своего информационного сооб­щения номер 1авторы отчета ИКАО, выпущенного в июне 1993 года, приписывают три сообщения KAL 007 и уверен­но идентифицируют радиосообщение как принадлежащее KAL 007. Это поднимает несколько важных вопросов. Тот факт, что эти сообщения с KAL 007 были записаны громко и отчетливо в Анкоридже, подразумевает, что авиалайнер находился в радиусе действия VHF и прекрасно был спо­собен передать отчет о прохождении NABIE без помощи KAL 015. ИКАО следовало бы, по крайней мере, упомянуть этот факт. В то же самое время тот факт, что собеседник KAL 007 не был записан на пленке в Анкоридже означает, что самолет находился гораздо дальше к северу от воздуш­ного пути ROMEO 20 и за пределами действия маршрутной приемной станции VHF Анкориджа на острове Св. Павла. Его собеседником был, конечно, не KAL 015, сообщения ко­торого были записаны в Анкоридже. И вновь ИКАО следо­вало бы поднять все вопросы своевременно. Вместо этого она выбрала их сокрытие, закрыв глаза под влиянием поли­тического конформизма. Вот эти радиосообщения: