Объяснение этого поведения заключается в том, что TF-71 первоначально использовала все свои ресурсы, что­бы поднять чувствительное оборудование с самолета в пер­воначальной высокоприоритетной зоне и преуспела в этом. Сделав это, американская группа могла свободно переклю­чить свое внимание куда-либо в другое место. После «по­лучения информации» TF-71 «расширила зону наибольшей вероятности», чтобы принять в расчет новые данные («Чи­дори Мару» и JDA), увеличив ее площадь с 60 до 225 мор­ских миль. Это дает военно-морскому флоту всего три раз­личные зоны падения, в которых можно было работать. Но флот не мог открыть природу как затонувших обломков, ко­торые, без всякого сомнения, были найдены в «зоне высокой вероятности» и подняты на поверхность, так и затонувших обломков, которые Советы поднимали в другом месте.

Тем не менее отчеты флота показывают, что TF-71 было известно о присутствии обломков в разных местах:

«С 5 сентября по 5 ноября 33 [советских. — М.Б.]трау­лера бороздили воды в советской и американской зонах вы­сокой вероятности. Было замечено, как некоторые трауле­ры буксировали свои сети в советской зоне высокой вероят­ности, предположительно надеясь зацепить кусок остова. Было также замечено, что они тралили в той зоне, где про­водили свои поиски американцы, вероятно, надеясь обнару­жить какие-нибудь обломки, которые там находились, или же пытаясь рассеять их так, чтобы американские корабли не могли их достать. Советы также использовали трало­вые сети в тех районах, которые не считались зонами вы­сокой вероятности».

Американский флот особенно интересовался деятель­ностью «Михаила Мирчинко». TF-71 видела, как он подни­мал объекты с морского дна.

«Из-за продолжающегося присутствия в [советской. — М.Б.] зоне высокой вероятности и его характеристик [ди­намическое позиционирование, функции плавучей базы, поддержка водолазных операций. — М.Б.] так же как и чувствительности к наблюдающим за его действиями аме­риканским судам, «Михаил Мирчинко» тщательно отсле­живался американскими разведывательными силами. «Ми­хаил Мирчинко» оставался в районе с координатами ме­жду 46°31'N— 46°35'N,141 °14 'Е— 141 °25 'Е. Активность, наблюдавшаяся на борту судна, включала обработку объек­тов на палубе, использование [100-тонных.— М.Б.] кранов для подъема объектов с морского дна, перегрузку не иденти­фицированных объектов на другие суда, использование буро­вых вышек, взлет и приземление вертолетов, перевозящих людей и грузы. Во время операций поблизости от «Михаи­ла Мирчинко» наблюдались другие суда, координировавшие с ним свою работу».

Наблюдая за тем, как «Михаил Мирчинко» поднимал объекты со дна, военно-морской флот воспользовался его краткосрочным отсутствием на том месте, в котором он ста­билизировал свою позицию, чтобы послать свое лучшее на­блюдательное судно «Мунро» и убедиться в том, что «Ми­хаил Мирчинко» там обнаружил.

«17 октября «Михаил Мирчинко» оставил место, ко­торое он занимал с 26 сентября. «Мунро» обыскивал это место с использованием бокового сонара в течение двадца­ти одного часа, полученные контакты были подтвержде­ны подводной камерой и оказались формациями кораллов и скал».

Отряд американских кораблей был лучше экипирован, чем советский флот, оборудование было более высокого качества и персонал — более квалифицированным. Пред­ставляется невероятным, что «Мунро» оказался не спо­собным обнаружить большой остов в относительно мел­ких водах, над которым стоял «Михаил Мирчинко». «Ми­хаил Мирчинко» вскоре вернулся и возобновил операции по подъему обломков. В послеоперационном отчете гово­рится:

«1 ноября Советы совершили несколько погружений в подводном судне. Несколько неидентифицироанных объек­тов были переведены с «Михаила Мирчинко» на баржу, сто­явшую рядом на якоре».

Наконец, «Мирчинко» ушел во второй раз и амери­канский флот, как повествует нам его отчет, вновь послал «Мунро» для более тщательного поиска остова.

«3 ноября «Михаил Мирчинко» оставил свою позицию в первый раз с 17 октября. Флот США предпринял вторую серию поисков в этом районе, используя боковой сонар над тем местом, где стоял «Михаил Мирчинко». Используя сонарное оборудование, флот США установил контакты, ко­торые оказались достаточно существенными, чтобы по­пытаться получить подтверждение с помощью подводной камеры. В каждом случае эти контакты оказались корал­ловыми или скальными образованиями. 4 ноября «Мунро» завершил свои поиски с помощью бокового сонара в районе операций «Михаила Мирчинко». Существенных контактов установлено не было. Единственными объектами, сделан­ными руками человека, были ботинок, несколько банок из-под масла, пустая сковородка, иллюстрированный журнал и тряпки. Никаких объектов, связанных сKAL007, обна­ружено не было».

Никаких существенных контактов? А как насчет фю­зеляжа, обойти который водолазам потребовалось не­сколько дней? Как насчет обломков высотой несколь­ко метров? Как насчет большого самолета, из которого было поднято двести «корзин» оборудования? И имела ли группа сахалинских телевизионщиков, которая нашла остов с первой попытки в июле 1990 года, лучшее обо­рудование или была лучше подготовлена, чем TF-71? Не­смотря на обычное умалчивание в отчетах, флот, как ка­жется, последовал старому циничному совету: «Лги, ко­гда необходимо»

Тем не менее один интересный момент. Сонарные буи, использованные начиная с 5 сентября фрегатами «Баджер» и «Каллахен», для того чтобы обнаружить подводный сиг­нал черных ящиков, были того же типа, который наиболее подходит для приема военных пинджеров. Сонарные буи пригодные для приема сигнала на частоте 37,5 KHz, на ко­торой работают гражданские передатчики, не применялись до 28 сентября, когда батареи пинджера KAL 007 начали бы уже садиться и сигналы черных ящиков стали бы уже за­тухать. Неспособность флота снабдить свою группу кораб­лей сонарными буями, пригодными для той миссии, кото­рую они выполняли, то есть для поиска корейского авиа­лайнера, обнаруживает неуклюжесть в следовании шараде, которую ему навязало правительство.

В заключении послеоперационного отчета в «выводах для командующего» в части B(U) — «Эффективность» — военно-морской флот США высоко оценивает свои собст­венные операции:

«Качество работы поисковых сил было превосходным. Никогда еще со времен поисков водородной бомбы у Паломареса флот не предпринимал столь важных усилий. Поиско­вые усилия рассматриваются как в высокой степени успеш­ные. Хотя никаких обломков самолета не было обнаружено,

в ходе проведения операции было установлено с 95% вероят­ностью, что обломки не находятся за пределами 12-миль­ной зоны советских территориальных вод».

Было бы интересно узнать истинные критерии, с по­мощью которых американские суда измеряли свое «пре­восходное качество работы», и те, которые заставили счи­тать эту операцию «в высшей степени успешной». Возмож­но, они включали подъем чувствительного оборудования с американского самолета, который затонул на большой глу­бине в американской «зоне высокой вероятности» в 16 мор­ских милях к северо-западу от Монерона.