Девочка закрыла глаза, волшебник начал медленно считать: Один… Два…

Президент за спиной Василисы легко переступил с ноги на ногу. Он не сказал ни слова, но дочка почувствовала: взволнованно так переступил.

— Три!

Василька раскрыла глаза и ахнула. Посреди асфальтовой дорожки танцевал небольшой, в половину человеческого роста ураганчик из осенних листьев.

— Спокойно, спокойно! — горячо зашептал Лео. — Удерживайте его взглядом, не дайте ему развалиться!

— Глебыч, смотри-ка, что на свете творится! — весело позвал президент.

Из смежной комнаты раздались шаги, кто-то вошёл.

— Ах! — вздохнула Василиса.

— Падает! — пробормотал Лео. — Что такое?

Он резко обернулся и странно посмотрел на вошедшего Олега Глебовича Бурлакова — крупного, лысоватого президентского пресс-секретаря.

Смерч совершенно рассыпался, листья попадали в лужи, только жалкие остатки ещё кружились у самой земли.

— Звали меня? — спросил пресс-секретарь, щурясь в окно на пустые дорожки сада.

— Хотел показать, а оно уже исчезло, — рассмеялся президент и обернулся к Лео. — Что-то сломалось?

— Возникла неожиданная помеха, — не глядя на пресс-секретаря, натянуто улыбнулся Лео. — Простите, мне нужно подышать воздухом. Я немного устал.

Они с президентом вышли на балкон. Василька вернулась к столу и с нетерпением поглядывала в сторону балкона.

— Ваш помощник… он необычный человек, — осторожно сказал Лео, пряча лицо от осеннего мокрого ветра. — Он помешал мне. У него знаете, такая энергия… не очень светлая как бы.

— Да бросьте Вы, — искренне расхохотался президент. — Олег Глебыч — милейший человек. Очень добрый, поверьте. И главное — честный. А по-вашему, он кто? Террорист? Или колдун, может быть?

— Не знаю. У него на груди висит один предмет.

— Знаю, знаю! Он хвастался мне. Когда ездили на Соловки, ему настоятель подарил крест-мощевик. Там частичка мощей одного замученного священника, если не ошибаюсь.

— Не знаю, что там у него, не знаю. Но только этот Олег Глебович заглушил нашу общую энергию, когда мы заставляли листья танцевать. — Лео поднял на президента тёмные глаза. — Он почти заглушил Вашу волю и волю Вашей дочки. Он страшно сильный человек, будьте бдительны!

— Ну ладно, ладно. Василюша совсем заждалась, — президент открыл дверь и предложил Лео пройти обратно в комнату. — Вы хотите чаю или кофе?

— Без меня секретничали! — кокетливо сказала Василиса.

— Ничуть, — поспешно сказал Лео. — Мы говорили о…

— Василька, мы действительно секретничали, — строго сказал президент. — И хотим ещё посекретничать, так что лучше тебе заняться своими делами.

— А можно последний вопросик? Вот скажите, Леонард, где Вы учились на волшебника?

— Я и сейчас учусь, — кивнул Лео. — В Академии искусств нового века, это колледж при ООН.

— А у Вас девушка есть?

— Васька! — строго сказал президент. — Это слишком! Ты любопытна сверх меры.

— Девушки у меня нет, — печально сказал Лео, отводя волосы от белого лба. — Слишком много времени отнимает учёба.

— Ну последний-препоследний вопросик, можно, а?

— Конечно, — кивнул Лео, не дожидаясь реакции президента. Девочка бросила на отца стремительный взгляд и вдруг затараторила:

— А правда, что Вы снимаетесь в фильме про Гарри Поттера? А у Вас там уже все роли распределены? Я бы очень хотела сыграть роль Миомы Жерминаль, ну или хотя бы любую другую роль, и если Вам ещё нужны люди для фильма…

— ВАСИЛИСА! — президент категорически поднял руку. — Это уже неприлично. Прощайся с нашим гостем.

— Всё-всё, я ухожу. Только книгу пусть подпишет.

Она положила на стол перед Рябиновским свеженький экземпляр только что отпечатанной его брошюрки «Волшебный луч в тёмном царстве. Новое поколение магов в России». Склонившись над столом, изящно откинув со лба тёмные кудри, Лео расписался на титуле:

Самой очаровательной девочке России — от самого российского из чародеев. Леонард И. Рябиновский, магистр наук Нового века.

— Не обращайте внимания на Васильку, — усмехнулся президент, когда девушка ушла. — Она все уши прожужжала про съёмки вашего фильма. Мечтает, видите ли, стать кинозвездой.

— Она ею будет, — твёрдо сказал Лео. Президент удивился:

— То есть?

— У неё хорошие данные: внешность, голос, мимика. Но это не главное. Главное: я чувствую в ней огромную творческую энергию. У неё душа как расплавленное золото, понимаете? Энергия, талант просто огромный. Это обязательно проявится и, скорее всего, именно актрисой она и станет…

— Итак, Леонард, — президент резковато прервал его, но тут же вежливо улыбнулся, — Вы хотели что-то сказать о захвате заложников?

— Да. — Рябиновский вмиг стал серьёзным и быстро сел за стол. — Когда я общался с террористами, я отчетливо ощутил одну важную вещь. Теракт на Таганке был направлен лично против Вас, понимаете?! В отличие от предыдущих захватов. Ведь не случайно они звали именно Вас на переговоры.

— Они понимали, что я не приеду, это ведь очевидно, — спокойно сказал президент. — Может быть, им ещё ядерный чемоданчик привезти?

— Конечно, они не рассчитывали на то, что Вы приедете. Однако они рассчитывали, что народ будет ждать от Вас приезда. Пока я беседовал с их главарём, я узнал их планы. Сначала они хотят вызвать в народе колоссальную волну страха. Кстати, они этого уже добились. Сегодня каждый родитель, отправив ребёнка в школу, с замиранием сердца слушает новости — а не нашу ли школу захватили террористы на этот раз? Вот Вы представьте, что ваша Василиса ходит в обычную школу в центре Москвы. Ведь Вы будете волноваться, так?

Президент не ответил. Лео продолжал:

— И вот они хотят поднять волну страха, а потом превратить этот страх в раздражение, направленное против Вас! Потому что в их глазах президент не может защитить свой народ от террористов. Он не может защитить самое ценное, что есть у страны, — детей. Президент перестал быть тем, кто давит врага в сортире.

Лео слегка сожмурился, точно собираясь с мыслями, и тут же заговорил ещё быстрее, чуть громче:

— Поэтому я предлагаю простое и действенное решение. Вот смотрите. Каждый год в конце декабря Вы проводите «Горячую линию» — отвечаете на вопросы россиян в прямом эфире. Но послушайте, нельзя в этом году проводить обычную «горячую линию», стандартную! Иначе все увидят, что президент не чувствует, что общество в этом году страшно изменилось. Понимаете, для всех, у кого дети ходят в школу, мир изменился! Он стал миром смертельной опасности. И в этом мире опасности прежний образ, простите, сытого и загорелого человека будет вызывать только раздражение.

— Благодарю за откровенность, — сказал президент, немного исподлобья глядя на юного волшебника. — Давайте, Леонард, перейдём к сути Вашего предложения.

— «Горячая линия» должна пройти не в уютной, защищенной от внешнего мира студии, как это делалось раньше, — твёрдо сказал Рябиновский. — Пусть это будет грандиозное шоу в прямом эфире с Красной площади, и в этом шоу будут принимать участие звёзды. Звёзды будут поддерживать президента в его наступлении на мировой терроризм. Схема проста: президент отвечает на вопрос — и после этого идёт номер с участием суперзвезды. Потом опять вопрос-ответ, и снова, уже другая звезда подхватывает.

— Не хватит звёзд, — без улыбки сказал президент. — За время эфира бывает до сотни вопросов.

— Я всё обдумал. У нас, волшебников, большие связи в мире шоу-бизнеса. Вот список звёзд, которые уже дали предварительное согласие на участие в «Горячей линии: Новый год без террора» в случае, если такое шоу будет проводится. Это Мадонна, Пол Маккартни, группы «Лед Зеппелин», «Эй-си Ди-си» — здесь двадцать шесть звёзд. Вот смотрите, это факс от Элтона Джона, вот его подпись, он тоже согласен. Из наших вот кто: Александр Шлагенбаум, Осип Якобсон и другие.

— По-вашему, концерт поможет людям преодолеть страх терактов? Я что-то не пойму вот этого.