Другой мучительный неотступный вопрос — протокол о вскрытии тела отца. Он оказался неполным: целая графа пустовала. Ни одна деталь не пропущена — время смерти; неоспоримая причина: рассечение миокарда церемониальным кинжалом ванеков, — но пустое место назойливо бросалось в глаза. Старик Пит раздобыл документ, не найдя объяснения пропуску. Впрочем, Джо рано или поздно дознается. Она ничего упускать не привыкла. Точно так же, как не привыкла сидеть сложа руки, ни за что ни про что получая годовой доход от отцовского пакета акций в КАМБе.

Даже не вспомнишь, когда она решила вернуть в КАМБ имя Финчей — кажется, лет в пятнадцать, — и это решение вскоре переросло в одержимую страсть. Джо изучила историю агентства, крупные успехи, самые смелые рискованные предприятия, досконально ознакомилась со стилем работы, маневрами и стратегиями. Разыскав все писаные и неписаные истории изысканий Джо Финча на Земле и во внешних мирах, преисполнилась восхищения перед дедом. В момент катастрофы флитера ей было всего семь, в памяти запечатлелся лишь смутный образ мужчины огромного роста, всегда прятавшего в карманах пару подарков. Чем больше внучка о нем узнавала, тем больше дед рос в ее глазах. К тому времени, как она приготовилась к захвату КАМБа, Джо Финч в ее представлении стал настоящим гигантом.

Старик Пит — совсем другое дело. Джо знала, что деятельность КАМБа основана на его теориях, что без него агентства, возможно, вообще бы не существовало. Он навсегда неразрывно связан с его историей. За это она его уважает, однако никакое уважение не может опровергнуть глубокое убеждение в виновности старика Пита в бегстве ее отца. Впрочем, чтобы вернуть КАМБ в руки Финчей, ей требовалась его помощь.

Как ни удивительно, старик Пит принял ее сторону. После долгой беседы, в ходе которой он ее дотошно расспрашивал о теоретических и практических аспектах деятельности КАМБа, получив довольно сильное впечатление, не только вернул ей отцовские акции, но и доверил во временное распоряжение свои собственные, чтобы она во всеоружии предстала перед советом директоров. Щедрый жест показался и до сих пор кажется абсолютно для него несвойственным, тем не менее Джо спорить не стала.

Совет директоров составляли семь бизнесменов-профессионалов с острым нюхом и непоколебимым упрямством, с двухсотлетним опытом в нескончаемых сделках по купле-продаже на межпланетных рынках. Они сидели за круглым столом заседаний, вежливо и снисходительно улыбаясь, когда она встала, чтобы обратиться к ним с речью.

Сначала атмосфера за столом была окрашена насмешливым любопытством, но к концу выступления произошла ошеломляющая перемена. Улыбки исчезли, сменившись гневом, потрясением, возмущением.

Да, тот день никогда не забудется. Перед демаршем Джо тряслась от страха; завершая речь, обливалась холодным потом. Пять директоров прямо на месте подали в отставку в откровенной попытке запутать ее, вынудив к отступлению. Она не испугалась блефа, и через три недели к коллегам присоединились двое оставшихся. Официальным поводом для отставки всех семи директоров послужил написанный от руки листок на стене: КАМБ вновь становится семейным предприятием, что влечет за собой установление над советом деспотического контроля. Противоречие этого представлению директоров о положении совета в иерархии агентства не оставило им иного выхода, кроме отставки.

По секрету они объявляли друзьям, что не намерены выполнять распоряжения зеленого юнца. Хуже того — зеленой девчонки.

Джо знала: ее пол — решающий фактор. Такие люди на женщин не работают. Для них это вопрос гордости, хотя проблема глубже. Они не верят в способность женщины руководить гигантским агентством вроде КАМБа.

Как ни странно, старик Пит, кажется, не разделяет их мнения — возможно, потому, что родился и рос на Земле. А земляне, несмотря на всю их многочисленность, упадок и разложение, задавленную бюрократией жизнь, считают женщин и мужчин равноправными. Во времена колонизации жители внешних миров придерживались такого же взгляда. Мужчины и женщины вместе на равных летели к звездам, вместе приземлялись, вместе основывали колонии. Однако со временем положение изменилось, особенно в отколовшихся мирах. Почти или совсем полный разрыв связей с материнской планетой неизбежно приводил к падению технологического уровня, причем зачастую в первую очередь безвозвратно выходили из строя аппараты для искусственного зачатия и инкубаторы для зародышей.

Чтобы поселения дожили до второго-третьего поколения, требовались дети — как можно больше детей. Поэтому колонисты вернулись к старому способу деторождения, и техники, навигаторы, инженеры, случайно оказавшиеся женщинами, вскоре опустились до роли производительниц и домохозяек.

И теперь, спустя столетия, когда колонии утвердились в качестве самостоятельных внешних миров, объединившись сначала под властью Метепской империи, потом под эгидой Федерации, привычное правило не изменилось: женщина должна сидеть дома.

Джо не хотела и не могла с этим смириться. Однако отвергала преобладающее отношение к женщине, не вступая в целенаправленную борьбу, не пускаясь в крестовый поход, не размахивая знаменами, не приколачивая к дверям тезисы.[3] Когда она возглавила КАМБ, к ней обращались многочисленные группировки, выступавшие за равноправие мужчин и женщин, но она всех отфутболивала, отчасти потому, что не имела свободного времени, отчасти потому, что фактически не видела проблемы. По ее понятию, женщины играли второстепенную роль исключительно по собственной воле. Джо с легкостью жила бы на проценты от акций КАМБа, но не соглашалась на это, зная, что имеет право руководить агентством и должна им воспользоваться. Если кто-нибудь возражает, пусть предъявит серьезные доводы или уйдет с дороги. За нежелание поддержать общее женское дело ее нередко называли близорукой, эгоистичной, на что она неизменно давала ответ: «Извините, мне надо работать».

В межзвездных торговых кругах считалось почти невозможным, чтобы женщина возглавляла крупную корпорацию. Фактически Джо никогда даже в голову не приходило, что женщине не следует этого делать. Вот в чем состояло главное отличие Джозефины Финч от ее современников: они тратили время, громогласно провозглашая равенство мужчины и женщины, она доказывала его на деле.

Сообщили, что корабль почти лег на орбиту, поэтому Джо со стариком Питом собрали вещи и приготовились к пересадке в челнок. Дил не пользовался особой известностью среди населенных миров — небольшая трудолюбивая планета без природных красот и громких политических скандалов.

Неподалеку от главного космопорта Дила стоял товарный ангар — обитель Хааса, огромный сарай, огороженный по периметру высоченной оградой. Важнейшие, принципиально новые детали изобретенных им врат в искривленное пространство уже защищали федеральные патенты, но он работал над дальнейшими усовершенствованиями, чем объяснялись усиленные меры безопасности. Джо со стариком Питом дважды подверглись досмотру, прежде чем им разрешили войти.

Хаас явно ни на кого не собирался производить впечатление. Внутри сарай выглядел столь же убого, как снаружи. За единственным письменным столом в захламленной прихожей сидела одинокая утомленная секретарша.

Джо протянула девушке пропуск.

— Джозефина Финч и Питер Пакстон к мистеру Хаасу, — объявила она.

Секретарша не глядя взяла бумажку, сверилась со списком посетителей, кивнула, нажала на кнопку и доложила:

— К вам Финч и Пакстон.

— Впустите, — велел ворчливый голос. Девушка указала на не поддающуюся описанию дверь с табличкой, на которой было напечатано просто «Хаас». Джо, постучав, вошла. Старик Пит держался в нескольких шагах позади.

Помещение было заставлено невероятным количеством архивных шкафов, сплошь завалено диаграммами, кальками, микротаблицами, разнообразными записками и рисунками на клочках бумаги. Денвер Хаас, возбужденный коренастый мужчина, горбился над письменным столом, перечитывая и делая заметки — настоящий король гномов, пересчитывающий свои сокровища.