Я, должно быть, выглядела потрясенной, потому что она продолжила:

– Не думаешь ли ты, что могла бы как-нибудь решить эти проблемы до того, как увидишь его? Если тебе нужно выговориться, Андреа…

Элен страстно желала помочь, но я была слишком смущена и несчастна. Как я могла рассказывать кому-то, даже своей ближайшей подруге, о своих глупых фантазиях? У меня задергался глаз, и в этом я увидела шанс скрыть свое смущение:

– Он сам по себе, в действительности, не так важен, просто я слишком нервная! Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз видела эту компанию, а я сейчас выгляжу так жалко и вызываю сочувствие. Это все!

Элен кивнула головой, но глаза ее все еще смотрели вопросительно, а выражение лица было скептическим.

– Действительно, это все! – еще раз подтвердила я.

Я не изменила свои мысли о поездке; но никто не хотел, чтобы я туда ехала. Невропатолог не рекомендовал мне вождение машины, а алкоголь и нарушение режима – плохая комбинация для моих расшатанных нервов.

– Мой муж поведет машину, доктор Фалан, я обещаю не пить и уеду рано! – настаивала я.

Хирург и мануальный терапевт тоже неодобрительно смотрели на эту затею.

– Моцион полезен для вас, можете совершить прогулку вокруг квартала, – сказал хирург, – но…

– Танцы противопоказаны, – добавил мануальный терапевт.

Я согласилась с тем, что двухчасовое вождение машины могло быть неудобным, поскольку мое бедро было все еще очень болезненным (с этим я внутренне согласилась).

– Я возьму болеутоляющее, я буду лежать в машине, я не буду танцевать – все, что скажете! Но я поеду!

Стюарт тоже пытался отговорить меня.

– Как может вечеринка с людьми, которых ты больше никогда не увидишь, быть такой важной? – спрашивал он.

Я пыталась сдержать истерику и ответить спокойно:

– Я знаю, что мне было бы лучше остаться дома, но там будут люди, которых я так любила в школе, которых я не видела многие годы! Я обещаю, что буду следить за собой! Я действительно хочу поехать, Стью.

За моей храбростью и настойчивостью стоял страх. После того как врачи неодобрительно посмотрели на эту затею, может быть, я бы и послушалась, но все мои мучения затмевались страхом: это мог быть последний шанс снова увидеть Ричарда, и я не упущу его. Я просто должна поехать!

Так сильно переживая все это, я все еще не знала, будет ли он там. Дженис дала мне телефон Майка Барановского в Нью-Хемпшире, но он ничем не смог помочь.

– Извини, Андреа, он получил приглашение так же, как и все остальные, но, полагаю, он не будет слишком суетиться, чтобы ответить. И он не единственный, множество людей такие же! Дженис упорно пытается все это скоординировать…

– Он женат, Майк? – тихо спросила я, удивляясь, что он услышал меня сквозь звон в моих ушах.

– Женат? Какого дьявола я должен знать? Ты думаешь, подобные типы с Северного берега поддерживают контакт с такими, как я? Все они слишком заняты своей карьерой!

Я забыла, что Майк был одним из противников снобов в прежние дни, и он, кажется, не преодолел своей детской ревности.

– Ну хорошо, поговорили, а мы с мужем действительно ждем этой встречи. Скоро увидимся, Майк, пока!

Я повесила трубку, не узнав ничего больше.

Все решения были приняты, и все было устроено. В последний момент Стюарт отказался ехать, удивив меня своим решением остаться дома, с Брайаном.

– Мы сделаем кое-какую работу во дворе, хорошо, сын? Ты не возражаешь, не правда ли, Андреа?

Неужели он правда думал, что я хотела поехать с ним?

– Со мной будет все в порядке, Стью. Там будет мама, и Дженис будет рядом со мной… Не переживай сильно! Правда, я знаю, как ты ненавидишь все эти встречи, оставайся…

Фил, все еще безработный, вызвался быть моим шофером, так что я смогла вытянуться в машине, и Келли, конечно, провожала нас. Мы погрузились в машину среди шквала объятий, поцелуев и пожеланий от Стюарта доброго пути и хорошего поведения…

Я расположилась на заднем сиденье, смеясь над тем, как Фил обстоятельно собрался в путешествие. Стюарт был уже забыт, но не исчезало ощущение тяжелого комка в груди, так как впервые в жизни я уезжала навстречу таким волнениям. Теперь я знаю это, но много позже я тысячу раз думала, какой бы была моя жизнь сейчас, если бы я осталась тогда дома?

Слова «лучшая половина» раздражают меня, но, пока я прогуливалась по густо покрытым коврами коридорам и залам «Кантри Клаба» в Оуквиле, я определенно искала свою «вторую» половину: в последний раз я была здесь в день моей свадьбы. Я никогда раньше не представляла себе этой встречи без него, и к вечеру я покрылась гусиной кожей, начался озноб, хотя температура была нормальней. Нервы, конечно!

Дженис и Майкл предложили мне ехать с ними, но они должны были быть там слишком рано, так как были одной из пар, руководящих этим мероприятием, а мне казалось, что для меня будет плохо провести столько времени на ногах, так что Фил привез меня вдоль речки от дома родителей, и я условилась с Дженис, что она заберет меня обратно.

В танцевальном зале я увидела людей среднего возраста, стоявших кружком и выглядевших потерянными. И я вдруг ужаснулась: я не знала их! Две пары стояли возле дверей, но я не узнала и их. Я прошла в дамскую комнату.

Я совершила ошибку: это тоже было не то место. Нервные руки, холодные и влажные, одернули юбку и хлопнули по волосам. Мы с Элен совершили набег на магазины в Бостоне, и я приобрела «снаряжение» (нечто зеленовато-голубое), и она утверждала, что оно сидит на мне хорошо, и хотя я и не сбросила лишние тридцать фунтов, но выглядела моложе лет на двадцать. Я подумала, что выгляжу хорошенькой, в десятый раз проверила свою губную помаду и, пятясь назад и механически улыбаясь, вышла за дверь.

На двойных ореховых дверях была повешена таблица, заполненная именами, написанными красивым каллиграфическим почерком, но я не увидела «Уолш»… У меня заняло несколько секунд, чтобы понять, что я забыла об одной фразе: «Меня зовут… Андреа Корелли». Я вспомнила об этом с тихим смехом. Я была Андреа Уолш в течение большей части своей жизни и увидела свою девичью фамилию, добавленную мысленно. Я скрепила их, надеясь, что это поможет мне создать иллюзию возвращения во времени, и вернулась в зал, молясь о каком-нибудь знакомом лице. Здесь должен быть кто-нибудь, кого я знаю!

Мои губы пересохли, и я подумала, что хорошо было бы пойти в бар. Что делают женщины без мужей, чтобы получить выпивку?

Ужас и возбуждение привели меня в такое состояние, что меня затошнило. Я уговаривала себя расслабиться – это была просто вечеринка! Но дело было не в вечеринке: реально столкнувшись с возможностью увидеть Ричарда, я почти впала в панику. Я осторожно просмотрела другие имена на доске приема, и его имя было здесь. Это не говорило о том, был ли он здесь или нет, но его еще не было на самом деле.

«Глупая, – думала я, – строишь воздушные замки! Ты будешь глупо выглядеть, если он вдруг не вспомнит тебя или окажется лысым и толстопузым, близоруко приглядывающимся к твоей груди, чтобы прочитать на бирке твое имя». Я как будто бы услышала его голос: «Корелли? Кажется, немного знакомо… Мы вместе учились?»

Я решила не смеяться громко и этим предостерегла себя на тот случай, если все окажется именно так. И поделом мне было, я думаю, после всех моих воздушных замков, если юный герой оказался бы морщинистым и сгорбленным стариком…

Я огляделась в поисках места, чтобы устроиться и хоть что-нибудь узнать о каждом из присутствующих здесь. Наша школа была очень маленькой, и располагалась она в здании, построенном в конце прошлого века, вмещавшем всего около двух сотен учащихся. Она закрылась через год после моего выпуска и вместе с тремя другими городскими школами была поглощена огромным комплексом, оснащенным внутренним бассейном олимпийских размеров, гигантским кафетерием, треком, игровыми полями с освещением и впечатляющим центром средств массовой информации. Моя сестра пошла в эту школу вместе с тысячей других детей, а я поступала в класс из пятидесяти человек.