Но затем, уже во второй половине дня, облака неожиданно разошлись, и солнце во всем своем сиятельном великолепии пробилось сквозь их завесу и осветило пирамиду, ступени которой с одной стороны начали отбрасывать тень. Собравшаяся толпа единым духом издала крик — вернее, не крик, а мощный рев радости, а затем притихла, наблюдая за мистическим движением «змеиной» тени.

Глядя на эту огромную, неистовую, восторженную массу народа, я вспомнил шестидесятые годы и толпы поклонников, стекавшиеся на концерты рок-групп. Теперь, видимо, древние майя и группа «Грэйтфул Дэд» поменялись местами: вместо того чтобы слушать харизматический ансамбль, завораживающая музыка которого неслась со сцены, пленяя и волнуя нас, мы пленялись — все и каждый — медленно и неслышно ползущей тенью, дюйм за дюймом спускавшейся по ступеням этой магической пирамиды, чтобы с обновленной силой утвердить Священную Спираль Жизни.

Уходя после завершения финальной сцены этого спектакля в театре теней, я вспомнил свой разговор с Хунбац Меном, во время которого он, совершенно неожиданно для меня, поведал о двух сенотах в Чичен-Ице и о том, как они связаны между собой. Он сказал, что их связывает подводная река и что прямо над этой рекой и возведена Замковая Пирамида, возведена с особой целью. Именно этот подземный поток и заряжал пирамиду энергией. Когда мы много лет тому назад были здесь с Кеном, то даже не подозревали о существовании второго сенота.

Хунбац Мен посмотрел мне в глаза и сказал: «Друнвало, второй сенот тоже необходимо перезарядить с помощью кристалла. Это свяжет и объединит энергии двух сенотов».

Поэтому сразу после церемонии явления «змеи» на ступенях пирамиды я направился ко второму сеноту, чтобы исполнить просьбу Хунбаца.

За мной увязались несколько человек из нашей группы, желая, видимо, посмотреть, что я собираюсь делать. Я был не против такого сопровождения, ибо всегда придерживался того мнения, что, кто бы ни оказался в том или ином месте рядом со мной, значит, так тому и быть. Речи о какой-либо случайности или ошибке просто быть не могло.

Когда через несколько минут я отыскал второй сенот, то обнаружил, что нас здесь четырнадцать человек. Я рассказал им историю про наше с Кеном путешествие в 1985 году, про второй сенот и просьбу Хунбац Мена, словно передо мной была группа учащихся из школы психического совершенствования. Казалось, они в точности знали, что нужно делать.

Мы взялись за руки и пустили кристалл по кругу, чтобы каждый мог прочесть над ним молитву. Эти молитвы были посвящены народу майя и Матери Земле, чтобы все они пребывали в добром духе и здравии. Последний человек бросил кристалл в глубокую, таинственную воду.

Я чувствовал, что связь установлена, и ощущал, как притекает энергия. Внутренним взором я видел, как два сенота соединяются и Замковая Пирамида осветляется новой-старой энергетической формой. И в этот момент понял важность того, что Тот и Хунбац Мен постоянно пытались донести до меня. Впервые за все это время я почувствовал, что дело завершено.

Вернувшись в отель, я обнаружил, что Хунбац оставил мне записку, в которой говорилось, что он хотел бы побеседовать с членами моей группы. Он, мол, когда-то пообещал, что будет вместе с нами, но, увы, так и не привелось — пока не привелось. И хотя он был крайне занят, он все же хотел бы сдержать свое обещание.

Мы собрались полукругом у наружного бассейна отеля и стали поджидать Хунбаца. Было уже темно, светили звезды, и нас озарял мягкий свет огней и окон отеля.

Наконец пришел Хунбац и рассказал о том, что сегодня случилось. Он извинился перед нами и поблагодарил за участие в церемонии. Без нас, сказал он, работа была бы не завершена. А затем сказал, что наше предназначение — быть учителями для людей нового мира, и подчеркнул, сколь ответственна эта роль.

А затем научил нас словам священной песни, сложенной в честь Кина, майянского бога солнца. И так как некоторые члены нашей группы были близки к тому, чтобы у них вот-вот пробудилась память об их майянском прошлом, то исполнение этой песни вызвало в каждом из нас непередаваемое ощущение, что мы находимся одновременно в двух точках — ив древнем прошлом, и в настоящем.

Этот день в Чичен-Ице завершился под звездным небом, где мы все вместе пели священную песню и вспоминали свои связи с древностью.

Нас настолько переполняли эмоции и ощущение таинственности, что, казалось, большего мы не в состоянии вынести.

И если бы нам сказали, что это не конец и нас ждет впереди еще очень и очень многое, то мы просто не поверили бы. Действительно, это было лишь самое начало.

Через день после празднования весеннего равноденствия в Чичен-Ице, все еще храня в сердцах благодатную атмосферу церемоний и молитв, мы выехали из отеля «Майяленд» и пустились в дальнейший путь, обратив свои взоры к мексиканскому штату Кинтана-Роо.

В этот день нам предстояло посетить майянские храмы Тулума, который связан с пятой чакрой. Однако по пути к отелю, расположенному в курортной зоне, на мексиканском побережье Карибского моря, мы планировали посетить также и Кобу — вероятно, самый большой храмовый комплекс на Юкатане; хотя там и ведутся раскопки, но лишь на малой его части, а большую еще предстоит раскапывать. Ближе к вечеру мы рассчитывали совершить прогулку к одному из сотен сенотов Кинтана-Роо, что неподалеку от Тулума. Это место достаточно редко посещается, ибо находится на частных землях и скрывается среди джунглей.

Но после стольких сюрпризов и неожиданностей мы даже не помышляли о каком бы то ни было плане и всю долгую дорогу к Кобе, как дети, доверчиво, простодушно, с открытыми сердцами и глазами ждали, что Господь вот-вот явит нам Свое благоволение и поручит очередное ответственное задание.

В Кобе нам предоставили обширную лужайку, сплошь уставленную небольшими удобными столиками, где мы и пообедали на открытом воздухе, сидя под сенью пальм. Отведав на десерт свежее кокосовое молоко, которое мы потягивали через соломинку прямо из ореха, мы отправились прямиком в храмовый комплекс Кобы.

Площадь комплекса примерно 130 квадратных километров; когда-то здесь проживали, по самым общим подсчетам, 40 ООО майянцев. Древний город, частью которого изначально являлась Коба, был настолько большим, что если бы мы увидели его таким, каким он был тысячу лет назад, то наверняка бы изменили свои представления о майя. Осматривая окрестности с вершины Большой Пирамиды (Нохоч-Мул), мы видели повсюду следы, оставленные невероятно развитой цивилизацией.

Наш проводник Умберто рассказал, что Коба являлась своего рода ступицей в колесе очень сложной и разветвленной системы древних дорог, называвшихся сакбе. Эти дороги строились из камней, скрепленных известковым раствором, на высоте один-два метра над поверхностью земли. И хотя раствор, цементировавший камни, давно отслоился, многие из камней по-прежнему оставались на своих местах, и Умберто то и дело указывал на них. Воистину, в пору расцвета майянской цивилизации все сакбе вели в Кобу.

Существование дорог, заметил Умберто, до сих пор остается загадкой для исследователей, поскольку майя не знали колеса и передвижение в колесных экипажах им было неведомо, тем более что и лошадей у них не было. Предполагают, что дороги использовались для религиозных процессий, хотя, по словам того же Умберто, система дорог, вероятней всего, была как-то связана с майянским календарем. Видимо, они были частью колоссальной астрономической «машины времени», но так до конца и не выяснено, как она действовала. Это одна из тех вещей, по мнению Умберто, которую предстояло исследовать специалистам.