— Кто этот Алексей? — спросила Варя.

— Друг детства. Вместе в школе учились. — Иван Нестерович смотрел мимо жены. В его воображении рисовалась огромная металлическая глыба. Астероид пересек солнечную атмосферу. Никакой из применяемых в технике сплавов не выдержал бы такой тепловой нагрузки, даже жаростойкие сплавы двигателя «СССР-118». — Замечательно! И верится и не верится. Перекатовск… Шесть часов полета… — Бурдин положил руку на телефонную трубку. — Лечу! Если только Алексей не ошибается, дело пахнет порохом.

— Но тебе следует отдохнуть.

— А в вертолете и отдохну.

Аппарат плыл над грядой облаков. Его тень мчалась по лесам и полям, взбираясь на горы, ныряя в овраги. За шесть часов полета Иван Нестерович успел вздремнуть и как следует поразмыслить над тем, чем его обрадует Чернов в перекатовской обсерватории.

Но вот показались горы, по самые вершины сплошь покрытые лесом, который с вышины казался мохнатым ковром. Начался Урал. Внизу мелькнула широкая река. Вертолет пошел вдоль одного из ее притоков. Среди лесов появился небольшой город, а в стороне от него поселок и площадь с какими-то странными сооружениями.

Пилот облюбовал небольшую поляну у самого поселка. Вертолет стал медленно снижаться.

Разыскать квартиру Чернова особенного труда не составило.

— Ваня? Ты! — обрадовался Алексей Поликарпович. — Очень хорошо, что не задержался. Признаться, я ожидал твой письменный ответ. Все-таки ты теперь звезда первой величины. Но… дай мне сначала взглянуть на тебя, товарищ знаменитый конструктор.

— Гляди, товарищ профессор. Только почему у тебя глаза заспанные? Мертвый час?

— Нет, нет, — Чернов отрицательно потряс головой. — Работать приходится по ночам. Днем астероид скрывается за горизонтом. Проходи же, Ваня, проходи. Очень рад видеть тебя.

— Да ты что, один живешь? — удивился Бурдин, разглядывая отлично обставленные комнаты.

— Один.

— Почему не женился?

Чернов развел руками:

— Да вот среди звезд блуждаю, а свои земные дела устроить и некогда. Ну, а ты как?

— Ничего, спасибо. Дочь в юридическом на втором курсе учится, сын в летной школе.

Алексей Поликарпович достал бутылку коньяка. Друзья сначала вспомнили школьные годы, перебрали общих товарищей и только после этого перешли к делу.

— Что ж, прежде всего мне придется повторить то, о чем я уже тебе написал, — сказал Чернов. — Астероид 117-03 — явление и удивительное и необычное. Он явно нарушает законы тяготения, а главное, что должно больше всего интересовать тебя как конструктора, выдерживает такие температуры, при которых обычный астероид обращается в газовое облако.

— Да уж не обнаружил ли ты межзвездный корабль? — усмехнулся Бурдин.

Намек конструктора уколол Чернова. Алексей Поликарпович резко поднялся из кресла и прошелся по кабинету.

— Нет, — ответил он, — это, разумеется, не корабль. Но тем не менее находка замечательная.

Проникнуть вглубь вещества, из которого состоял астероид, луч локатора оказался бессильным. Но только там, в самих атомах, могла содержаться разгадка, и, чтобы постичь ее, следовало доставить кусочек астероида на Землю, подвергнуть его тщательному анализу в лабораториях.

Астероид 117-03 заставил профессора вспомнить о школьном товарище.

Успешное окончание работы Чернова над гравитационной теорией и разгадка астероида 117-03 сплетались в одно целое.

— Хочешь взглянуть на снимки моей находки?

Не ожидая согласия, Алексей Поликарпович достал из стола пакет с фотографиями и сел рядом с Бурдиным. Иван Нестерович стал с интересом перебирать снимки, где на черном фоне среди белых точек звезд выделялось крупное овальное пятно. На одних снимках оно было четким, на других расплывчатым, в ореоле расходящихся лучей.

— И вечно у вас, астрономов, какие-нибудь загадки. — Беседа все более увлекала Бурдина. — Никак твой камешек не походит на мертвый комок материи. Это просто какой-то космический павлин. Покажи спектрограммы.

Большой письменный стол был вскоре завален фотографиями и бумажными лентами. Загадка астероида имела прямое отношение и к поискам Ивана Нестеровича, к созданию устойчивых атомных двигателей. Наблюдения Чернова заставляли предполагать, что в состав астероида входят жаропрочные сплавы с неизвестной структурой.

— Я должен видеть твою находку, — сказал Бурдин.

Алексей Поликарпович взглянул на часы.

— Четыре. В самый раз. Идем.

Они вышли на широкую асфальтированную площадь. Посреди нее на расстоянии пятисот метров друг от друга находились два гигантских сооружения — астрономические радиолокаторы.

Каждый из них представлял собой огромную чашу — двухсотметровое параболическое зеркало, закрепленное на двух опорных башнях — усеченных пирамидах. И чаши и башни были сплетены из ажурных алюминиевых конструкций особой прочности. Зеркало могло вращаться вокруг горизонтальной оси, а башни вместе с ним передвигались по кольцевому рельсовому пути. Управление локатором производилось из наблюдательного корпуса, расположенного в сосновом лесу поблизости от поля.

Зеркало астролокатора пускало в пространство радиолуч и принимало его отражение, а наблюдатели, изолированные от звездного неба светонепроницаемой крышей здания, могли следить за движением тел в космосе.

На краю площадки шла сборка третьего подобного сооружения. Постройка только началась, но уже можно было угадать его будущую величину. Третий локатор должен был по крайней мере вдвое превзойти размерами каждый из двух уже работающих.

Чернов и Бурдин остановились около ближнего локатора. С земли трудно было одним взглядом охватить всю его конструкцию.

— Высота двести восемьдесят метров, — пояснил Чернов. — Но самое, замечательное здесь в зеркале. Несмотря на свои размеры, оно выполнено точно параболическим с отступлением не более, чем на три десятых миллиметра. Стоит только еще на пять сотых миллиметра исказить прогиб труб — и луч распылится в пространстве в непосредственной близости от Земли. Каково, а? Строителям пришлось изрядно поломать голову. А поворот всего сооружения совершается с колоссальной точностью.

Если перевести на угол поворота, то это выразится в сотых долях секунды.

— Замечательно! — вырвалось у Бурдина. — Честное слово, замечательно! Кто же руководил проектированием вашей обсерватории?

— Я.

— Ты?!

— Да, я. Но ты посмотри вон туда. Там мы строим кое-что поинтереснее. Это сооружение представляет собой астролокатор, который позволит нам заглянуть на Уран, Нептун и, может быть, Плутон. За минуту он будет брать на себя семь миллионов киловатт-часов электроэнергии. За вечер наблюдений мы выпустим в пространство почти часовую энергию всех электростанций земного шара.

— Голова кругом идет, — Иван Нестерович посмотрел вверх, разглядывая зеркало астролокатора. — Значит, у вас своя атомная станция?

— О, да еще какая.

— На каких волнах вы работаете?

— На любых в пределах дециметрового, сантиметрового и миллиметрового диапазонов. Этим астролокатор принципиально отличается от любого радиолокатора. В противном случае мы не могли бы производить спектроскопию, то есть заглядывать вглубь вещества космических тел, находящихся от нас за миллионы километров. Если говорить о всех проблемах, которые нам пришлось решить… пожалуй, не хватит одного вечера. Хочешь побывать в локаторе?

— С удовольствием.

Чернов провел Бурдина в нижнюю часть правой башни там находился машинный зал. Два продолговатых мотора, похожие на две небольшие цистерны, тускло отсвечивали черными поверхностями кожухов. Точно очнувшись, они вдруг принимались гудеть — и мимо стеклянной стены зала двигался поселок, лес и синее небо с редкими пятнами облаков.

— Это уже моя помощница орудует, — сказал Чернов. — Куда она там нацеливается? Пойдем, посмотрим астероид 117-03.

Они пересекли поле и углубились в лес. К наблюдательному корпусу вело асфальтированное шоссе. Пятиэтажное здание почти сплошь состояло из стекла, и только его торцевая часть, где находились экраны, не имела окон, заканчиваясь глухой стеной.