– Хорошо…
– Кстати, у партии 12-35У заканчивается гарантийный срок.
– Пометил.
– И еще доспех повредился.
– Как повредился? – Дэн удивленно посмотрел на Лукаса. – Что случилось?
– На лицевой стороне кирасы выступила магическая изморозь.
Престарелые артефакты частенько выдавливали из себя магическую энергию, образуя характерный конденсат.
– Я пометил.
– Не вижу.
– Я подам докладную записку, – пообещал Дэн.
– Ты не сделал отметку.
– Лукас, доспех в каком помещении? В третьем?
– В третьем.
– Вот дойдем до него, тогда и поговорим.
Порядок есть порядок. И нарушать последовательность действий нормальный гвардеец не любит. Даже молодой.
– Помещение номер два. Четыре голема модели «Принудитель», модернизированные. Полная боевая выкладка, состояние: неактивированное.
Читая текст, Дэн в комнату не смотрел, что он, истуканов не видел, что ли? Высота девять футов (чуды не считали големов живыми, а потому не «рост», а «высота»), вооружение: ручной пулемет, лента на тысячу выстрелов, мачете. Особые приметы: шипованные накладки на предплечьях (зачем нужны – непонятно).
Модель «Принудитель» поступила на вооружение почти сто лет назад, однако оказалась настолько удачной, что чуды не собирались от нее отказываться. Правда, злые языки утверждали, что дело не в высоких характеристиках големов, а в том, что маги Ордена понаделали столько «Принудителей», что остальные Великие Дома, несмотря на все усилия, никак не могли израсходовать чудовищный запас боевых кукол.
– Полагаю, на месте. – Молодой чуд так и не оторвался от записей. – Следующее помещение…
– Дэн! – упавшим голосом произнес кладовщик.
– Что?
– Дэн…
Капрал перевел взгляд на Лукаса, а потом – на комнату.
На пустую комнату.
– Где големы?
– Дэн…
Гвардеец зевнул.
– Полагаю, работают грузчиками в соседнем супермаркете?
«Принудители» относились к големам антропоморфного вида и вполне годились для тяжких подсобных работ на каком-нибудь производстве. Прецеденты были. Четыре года назад ушлый Саймон Купер со склада № 18542/3Z подрядился снести старый дом. А дабы не смущать пугливых челов излишне высоким ростом трудяг, договорился, что вкалывать его «гастарбайтеры» будут исключительно по ночам. Что, собственно, и происходило при полном удовлетворении обеих сторон, вплоть до внезапной инвентаризации.
– Големов нет.
– Я вижу.
– Кретин! Их нет! – взорвался Лукас. И влетел в помещение номер два. – Их нет, клянусь соплями Спящего!
– И ты не знаешь, где они? – сообразил Дэн.
– Понятия не имею!
Четыре «Принудителя» в полной боевой выкладке. У каждого мачете и пулемет с тысячей выстрелов. И не очень нужные, но очень опасные шипы.
Гвардеец представил, что могут натворить сбежавшие големы, и побледнел.
– Лукас, когда ты был здесь последний раз?
– Вчера вечером.
– Проверял?
– Я здесь приправы храню. – Старик кивнул на стоящую в углу сумку. – В помещении отличный микроклимат.
– И големы были на месте?
– Разумеется!
– К тебе кто-нибудь приходил?
– Нет.
– Ты отлучался?
– Сегодня ночевал здесь.
– И ничего не слышал?
– Нет.
– Сигнализация?
– В порядке.
Несколько мгновений чуды смотрели друг на друга. Четыре боевых голема. Четыре пулемета. Четыре мачете. Шипы. И мозги, заточенные под выполнение команд гвардейцев. Катастрофа.
– Ты представляешь, что сейчас начнется? – убитым голосом поинтересовался Дэн.
Капрал понял, что выходные пропали.
– Догадываюсь, – мрачно отозвался кладовщик.
– Я звоню в Замок.
Лукас махнул рукой и пошел варить кофе. Очень-очень крепкий кофе.
* * *
Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь,
Москва, Лосиный Остров,
2 ноября, четверг, 11.00
База дружины Дочерей Журавля, самого мощного и боеспособного подразделения армии Великого Дома Людь, находилась непосредственно во дворце, в Зеленом Доме, занимая все его правое крыло. Помимо арсенала, боевых лабораторий, комнат отдыха и прочих необходимых дружине помещений, здесь располагался штаб армии и центральный командный пункт, операторы которого могли обеспечить наблюдение за всем Тайным Городом. Одним словом, все рядом, все под рукой.
Но имелось и неудобство. Видимое, правда, исключительно воеводам: находясь формально на собственной территории, они не чувствовали себя хозяйками.
База дружины, а фактически – армии Великого Дома, не была их крепостью, ибо рядом, в соседнем крыле, располагались королевские покои, и присутствие ее величества ощущалось постоянно, накладывая отпечаток на любое распоряжение лидера боевых магов, на каждое его действие. Напоминая воинам дружины, что их воевода – всего лишь должностное лицо.
В принципе, в подобной ситуации не было ничего странного. Комиссар Темного Двора действовал из Цитадели, мастерская войны находилась в той же башне Замка, что и резиденция великого магистра, однако женский взгляд на мир несколько отличается от мужского, а потому всех без исключения воевод Дочерей Журавля раздражала необходимость делить кров с повелительницами. Каждая из них выходила с предложением создать для дружины отдельную базу. Это был своего рода тест на профессиональную пригодность: возмутится ли очередная воевода, почувствовав постоянный контроль, или нет? Возмущались. Но ничего не добивались: королевы не собирались предоставлять магу, занимающемуся и внешними, и внутренними врагами, даже минимальную автономию.
Как говорится, доверие имеет границы.
– Черт бы тебя побрал, Мечеслав!
Милана даже не представляла, что известие о предстоящей помолвке так ее… взбесит? Наверное, да. Именно взбесит. И то недовольство, которое воевода высказала секретарю, было лишь отголоском бушующей внутри бури.
– Скотина!
Воевода ворвалась в кабинет, швырнула в угол папку с документами, что носила на совещание, и огляделась, ища, на чем сорвать злость.
Кружка! Шуточный и в то же время – очень добрый подарок королевы. Обыкновенная кружка, на боку которой размахивал мечом смешной журавлик и шла надпись: «Защитнице Великого Дома».
Воевода подошла к столу, сконцентрировалась, выставила вперед ладонь правой руки и направила на цель модифицированное «дыхание дракона». Не огонь, а только тепло. Много тепла. Так много, что расплавился фарфор.
– Скотина! – Разъяренная Милана уже не знала, кого ругает: барона или королеву? Не знала и не хотела знать. – Скотина!!
И совершенно не задумывалась, почему слова Всеславы вызвали столь болезненную реакцию. Ведь произошло то, что должно было случиться давным-давно.
Барон Мечеслав познакомился с Всеславой больше тридцати лет назад, вскоре после того, как она стала жрицей. Познакомился и потерял голову, прощая любимой и некоторое высокомерие, под знаком которого проходили первые годы их связи, и честолюбие, из-за которого Всеслава наотрез отказалась выходить замуж и рожать детей. Прощал. Ждал. И помогал. На выборах королевы именно поддержка баронов, которых настроил в пользу Всеславы повелитель Сокольников, стала той каплей, что склонила чашу весов в пользу молодой и амбициозной жрицы. Повелители доменов не имели права голоса: королеву выбирал Круг жриц, однако колдуньи не могли проигнорировать мнение баронов, и в результате Всеслава взошла на престол. Все ждали свадьбы, однако влюбленные, к удивлению Тайного Города, не торопились. Молодая королева целиком погрузилась в государственные дела, барон по-прежнему стоял рядом. Поддерживал. Помогал. Любил.
И вот королева приняла решение…
– Она все меняет! Она не понимает, что свадьба изменит лицо Зеленого Дома!
Пока барон оставался фаворитом, можно было надеяться, что однажды он ошибется и лишится благосклонности Всеславы. И возле трона окажется кто-то другой. И пусть Ямании кажется, что Мечеслав идеально подходит на роль принца, – у Миланы было свое мнение на этот счет. Воевода искренне считала, что рядом с королевой должен находиться мужлан. Настоящий, стопроцентный люд: сильный, агрессивный, но в глубине души страдающий комплексом неполноценности, понимающий, что женщины Зеленого Дома всегда будут выше – поскольку владеют магией. Пусть он орет, ссорится со жрицами и, по образному выражению Ямании, «топчется по политике Великого Дома». Пусть. Это нормально. Рано или поздно он надоест королеве настолько, что она выкинет его и найдет другого, потом третьего, четвертого… И все они будут обыкновенными игрушками, не отвлекающими повелительницу от обязанностей.