Кеннан, проводя графологический анализ рукописных заметок на полях документов и фигурирующих под ними подписей, обнаружил также рукописи Оссендовского, находящиеся в США. Окончательный вывод он сформулировал категорично: "Можно без сомнения утверждать, что доказательства сходства между подлинными образцами письма Оссендовского и записями на документах из серии Сиссона очевидны и убедительны". Но, тем не менее, до сих пор кочуют "документы Сиссона" из одного "исторического сочинения" в другое.

Эти материалы взяты из предисловия к книге Оссендовского "Люди, звери, боги", автор О. Шишкин, и из приложения к этой же книге, автор В. Михайловский. Само это сочинение (описание путешествия Оссендовского по Сибири и Монголии) заслуживает некоторого внимания, так как пользуется популярностью у поклонников восточной мистики и Шамбалы. Шляхетское хвастовство из него так и прет.

Надо отметить, что путешествию предшествовало пребывание Оссендовского в Сибирском правительстве адмирала Колчака в качестве директора Кредитной канцелярии, члена Совета Министерства финансов и Ученого сельскохозяйственного комитета. Во второй половине 1919 года Оссендовский очень своевременно уехал в командировку — пообщаться с сотрудником Госдепартамента США. По возвращении началось его путешествие по Сибири и Монголии. Побывал Оссендовский и у барона Унгерна и, как уверяет он сам, вошел в его близкое окружение, а затем весьма вовремя сбежал в Пекин.

С первой же страницы Оссендовский спешит дистанцироваться от России и русских, всячески подчеркивая свое польское происхождение: "Мы, чужие… в этой земле", «иностранцы». На это не стоило бы обращать внимания, если бы во время Первой мировой войны автор не прославился ура-патриотическими статьями. Это в Польше он разразится русофобским пасквилем ("Тень печального Востока"), достаточно резко оцененным рецензентом-соотечественником, но зато пользовавшимся большой популярностью… в Англии.

А в Сибири его караулят в засаде у собственного дома "двадцать красноармейцев", но с помощью одного крестьянина он уезжает "в дикую чащобу", по пути прикупив "ружье, штук тридцать патронов, топор, нож, овчинный тулуп, чай, соль, сухари и котелок". В тайге тут же находится заброшенная хижина. Затем, странствуя по Сибири, Оссендовский занимался врачеванием: "В благодарность я лечил крестьян, а мой товарищ давал им ценные советы по ведению хозяйства". Потом он возглавляет целый офицерский отряд и ведет его в Ургу: "Они (офицеры) попросили у нас (двух поляков) разрешения ехать дальше вместе (!), и мы охотно его дали". Ну а дальше — подземное царство Агарата (сам не видел, но рядом стоял и ламы рассказывали — и т. д.).

Все это позволяет охарактеризовать автора одной из самых популярных исторических фальшивок Оссендовского как журналиста с большой фантазией и изрядной русофобией.

Т.А. НЕЧАЕВА

Не так давно, в статье «Смена вывески профессионализма не заменит», напечатанной в «Севастопольском меридиане», мне довелось описывать как постепенно, год от года, растущий непрофессионализм в работе Музея героической обороны и освобождения Севастополя, традиции которого возникли за 24 года директорства в нем Ю. Мазепова, наконец начали давать свои горькие плоды. Тогда у меня речь шла о недопустимо непрофессиональных ошибках при создании временной музейной экспозиции в казематах бывшей 35-й батареи.

И хотя данный материал вызвал широкий отклик среди любителей военной истории в городе и бурное обсуждение на соответствующих интернетфорумах, в музее сделали вид, что ничего не произошло. Что ж, хорошо известна привычка бюрократов считать, что если неприятных явлений не замечать, то они сами как-нибудь исчезнут.

Да вот в реальной жизни оно как-то все само собой не рассасывается. В результате музей и его обитатели так долго отворачивались от реальной жизни, что, наконец, эта самая жизнь не выдержала и отвернулась от них.

Подтверждением этого факта стала недавняя презентация подготовленного в музее второго издания энциклопедического справочника «Севастополь».

Это событие, которое при других обстоятельствах могло бы стать одним из знаменательных, получило мизерный отклик. Какое-то здоровое внутреннее чутье севастопольцев позволило им почувствовать фальшь прозвучавших по этому поводу со стороны музея громких саморекламных заявлений.

Причиной этого было прежде всего назойливое самовосхваление, переходящее в откровенную похвальбу в сочетании с нападками на анонимных оппонентов и соперников типа: «Энциклопедический справочник «Севастополь» выгодно отличается от тех, чьи материалы скачаны из Интернета без соответствующей проверки, в результате чего они содержат множество ошибок, неточностей и не отвечают высоким требованиям справочных изданий». Эти самовосхваления и поношение анонимных «врагов» воспроизвел в своей корреспонденции о данной презентации в газете «Красная Звезда» от 12.01.2009 ее корреспондент В.М. Пасякин.

И кого же это они имеют в виду, эти наши музейные титаны, эти скромные ученые крысы, трудолюбиво грызущие гранит науки?

А это историко-литературный справочник «Севастополь», написанный А.М. Чикиным и изданный почти годом ранее.

Досаду музейщиков можно понять. Оказалось, что энтузиаст в одиночку может сделать гораздо быстрее то, над чем в музее корпел целый коллектив научных сотрудников и редакторов численностью около 40 человек. Как говорится, оцените разницу.

А.М. Чикин начал работу над своим справочником одновременно с музеем и выпустил его, как и предполагал, накануне празднования 225-летнего юбилея Севастополя. А музейщики издание своего труда к этой дате благополучно провалили. И их труд не вышел бы и к концу 2008 года, как это произошло, если бы на предшествовавшей презентации книги А.М. Чикина не прозвучали нелестные сравнения эффективности научно-издательской работы одного человека и многочисленного коллектива погрязших в рутине чиновников от науки. Только после этого в музее, наконец, началось какое-то шевеление, и спустя полгода после юбилейной даты музейный энциклопедический справочник «Севастополь» наконец увидел свет.

Но даже самый беглый его просмотр заставил сразу же усомниться в той неуемной саморекламе, которую допустили его создатели, утверждая, что издание «выгодно отличается от тех, чьи материалы содержат множество ошибок, неточностей и не отвечают высоким требованиям справочных изданий».

Конечно, по этому поводу вспоминается известная фраза о том, «чья бы корова мычала…», но я думаю, что можно вполне обойтись и без эмоций, а провести сравнение по существу.

Ну, например, такая непростительная мелочь, содержащаяся в статье об эсминце «Беспощадный», где главный калибр его орудий из положенных 130 миллиметров превратился в 133.

А вот дальше идут уже не мелочи. Возьмем большую по объему статью «Немецкая оккупация Севастополя», написанную долголетним директором Музея коммунистического подполья Н.Ф. Задорожной. В ней без изменений воспроизводится набор традиционных исторических мифов или мягко говоря исторических неточностей о повешенных за отказ работать на немцев трех комсомольцах, о подожженных немцами баржах с пленными красноармейцами, полное перевирание фамилии начальника немецкой службы безопасности (SD) во время оккупации Севастополя.

По поводу казненных комсомольцев я ей лично еще в 1998 году показывал в библиотеке музея в подшивках «Славы Севастополя» и «Флага Родины» за ноябрь 1947 года материалы Севастопольского судебного процесса над немецкими военными преступниками, где подсудимый обер-лейтенант полевой жандармерии Шреве по приказу которого эти подростки были повешены, в своих показаниях подтвердил, что они были казнены не за какие-то конкретные провинности, а исключительно в целях постоянного запугивания населения оккупированного Севастополя. После этого я предложил ей на основании этих новых документально подтвержденных данных внести изменения в соответствующий раздел экспозиции Музея подполья, объясняя, что подлинная причина смерти подростков будет намного больше подчеркивать беспредел, творившийся оккупантами, чем мифология, сварганенная по известному принципу» Хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Но на голове мазепинских кадров можно тесать не то что кол, а лом из легированной стали, и все будет без толку. В результате не только никаких изменении в музейной экспозиции, но и с тупым упорством повторение этого утверждения в соответствующей статье, как первого, так и второго издания энциклопедического словаря «Севастополь».