Дэн Абнетт
Легион
Действующие лица
Примархи
Альфарий — Примарх Альфа Легиона
Альфа Легион
Инго Пек — Первый Капитан
(Ма)Тиас Герцог — Капитан, Вторая рота
Шид Ранко — Капитан Лернейских терминаторов
Омегон — Лорд, Разведотряд Ифрит
Флот 670-ой Имперской Экспедиции
Ян Ван Аунгер — Мастер Флота
Тенг Наматжира — Лорд-Командир Имперской армии
Имперская Армия
(Гено пять два Хилиад)
Шри Ведт — Уксор Примус Гено пять два
Хонен Му — Уксор
Рахсана Саид — Уксор
Гуртадо Бронци — Гетман
Каидо Пиус — Гетман
Деметер Шибан — Гетман
Пето Сонека — Гетман
Франко Бун — Геновод
(Занзибари Хорт)
Нитин Дeв — Генерал-майор
Колмек — Бажолур
(Черные Люциферы)
Динас Чайн — Бажолур-капитан
Эйман — Компаньон
Беллок — Компаньон
(Шестой полк полумесяца)
Уилд — Лорд
(Аутремары)
Хедив Измаил Шерард
(Легио Ксеркс)
Амон Жевет — Принцепс
(Шипы Реньо)
Ган Карш — Генерал
Не-Имперские персонажи
(Кабала)
Джон Грамматикус
Гахет
Слау Дха
Г’Латрро
Прелюдия
«Господь дает тебе лицо, а ты делаешь с ним то, что хочешь».
Приписывается драматургу Шекспиру.
«Отрежь гидре голову, две другие появятся на ее месте».
Древняя пословица.
«Ни один дурак не выберет войну вместо мира.
В мире сыновья хоронят отцов, но на войне отцы роют могилы сыновьям».
Приписывается летописцу Геродоту.
«Война — всего лишь средство гигиены для очищения Галактики».
Приписывается Примарху Альфарию.
Мое имя Гуртадо Бронци.
Там я сказал это. Я сказал это, и тех слов не вернуть. Тайна раскрыта.
Остальное? Ну, если пожелаете. Меня зовут Гуртадо Бронци, я гетман (сеньор-капитан, к слову) бригады Гено пять два Хилиад Имперской Армии, гордости Терры. Я рожден на Эдессе и горжусь своей свободой, убежденный Катерианин и являюсь братом двум своим сестрам и брату. Мои уши слышат лишь приказы уважаемого Лорда-Командира Наматжиры, мои руки выполняют волю Императора с помощью моего лазерного карабина, мой рот… ну, я знаю достаточно много, и мой рот знает, когда не стоит говорить об этом.
Потому что он научил нас быть скрытными. Нет, его имени я называть не буду. Я же говорю, он научил нас быть скрытными. Это его путь, и мы любим его за это. Величайшим подарок, который он нам преподнес, это разрешение разделить с ним его секрет.
Почему? Потому что мы были там. Я имею ввиду Тель Утан и Порт Мон Ло, а теперь и Дрожащие Холмы. Если бы это произошло не с нами, произошло бы с другими.
О чем вы шепчетесь? Я слышу ваш шепот. Вы не хотите, чтобы я что-то услышал? Какие секреты вы скрываете?
Боль? Это все? Это все, что вы способны предложить мне? Да, боль раскрывает тайны. Некоторые секреты и некоторые рты. Что вы уготовили для меня? А, теперь я вижу. Что ж, это ваш долг. Я не приветствую это. Что это будет? Глаза? Гениталии? Сухожилия между пальцами? Первое, что вам нужно знать…
Ннннннггхх!
Милосердный…
Да ты эксперт, маленький человек. Настоящий эксперт. Ты ведь делал это раньше? Стойте, я…
О Терра! Ааа! Вот дерьмо! Ннннгх!
Маленький ублюдок, дай мне закончить, пожалуйста! Дай мне закончить предложение!
Пожалуйста? Да?
Ну тогда ладно. Это не сработает. Просто не сработает.
Я ничего вам не скажу. Не важно, что вы со мной сделаете, абсолютно не важно. Жги меня, но мой рот будет закрыт.
Потому что это все, что он просил от нас. Одна-единственная вещь. Я могу рассказать тебе кто я, кем я был, но я не могу — не буду — предавать его доверие.
Ннннннннннгх!
Дерьмо! Ты ублюдок!
Ммммммхх…
Что? Что? Давай, спроси меня еще раз. Жги меня, если ты должен делать это. Мое имя Гуртадо Бронци. Это все, что ты от меня узнаешь.
Часть 1
Лето рептилий
Глава первая
Тель Утан, Нурт, два года до Ереси
Нуртиец пробормотал что — то перед смертью. Он указал на своих противников затвердевшими от пыли пальцами, проклиная их семьи и их жалкие судьбы. Солдаты научились игнорировать оскорбления, но что-то было в проклятиях Нуртийцев, отчего Сонека побледнел.
Нуртиец лежал на спине на горном склоне. Песок окрасился в красный цвет там, где его настиг выстрел. Розовая роба стала жесткой в тех местах, где кровь высохла от жарких лучей полуденного солнца. Его серебристая броня, с выгравированным тростником, сверкала подобно зеркалу. Его ноги безвольно лежали на песке, намекая на сломанные кости.
Сонека устало прошел к умирающему. Глубокая тьма соприкосалась с красным горизонтом. Опускающееся солнце осветило торчащие кромки скал и валунов ярким оранжевым сиянием.
Сонека отвел в сторону свой сияющий щит, чтобы Нуртиец смог увидеть его глаза. Он опустился на колено.
— Заканчивайте с проклятиями, ладно?
Солдаты столпились вокруг него, наблюдая. Тем не менее оружие они держали наготове. Ветер пустыни обвевал их, заставляя шевелиться их одежду. Лон, один из паш Сонеки, уже сломал оружие Нуртийца и зашвырнул его подальше.
— Все кончено, — сказал он своему врагу. — Ты будешь говорить со мной?
Взглянув на него, Нуртиец что-то прошептал. В уголках его губ появились кровавые пузыри.
— Сколько? — спросил Сонека. — Сколько вас еще засело в этой дыре?
— Ты… — начал Нуртиец.
— Да?
— Ты … Ты часто имел свою мамочку?
За спиной Сонеки Лон поднял свой карабин.
— Расслабься, это не худшее, что я слышал, — успокоил его Сонека.
— Но ваша мать прекрасная женщина — произнес Лон.
— А, теперь ты тоже захотел с ней?..
Кто-то засмеялся. Лон покачал головой и опустил карабин.
— Последний шанс, — сказал Пето Сонека умирающему. — Сколько?
— Сколько вас еще? — спросил Нуртиец сухим шепотом. Он говорил с сильным акцентом, но не стоило ожидать, что ксенос будет мастерски владеть языком Империума. — Сколько еще? Вы спустились со звезд, но не делаете ничего.
— Ничего?
— Ничего, не считая подтверждения, что вселенная полна зла.
— Так вот, что ты о нас думаешь?
Нуртиец пристально посмотрел на него остекленевшем взглядом. Из его рта полилась кровь.
— Он мертв — заключил Лон.
— Верно подмечено — произнес Сонека поднимаясь с колен. Он обернулся, взглянув на людей, собравшихся на склоне позади него. Чуть впереди два горящих Нуртийских транспорта извергали в небо сажу и дым. Издалека слышались выстрелы из лазерных карабинов.
— Потанцуем — сказал он.
К западу от гор, насколько хватало взгляда, виднелось лишь нагромождение камней. Ландшафт представлял собой ломаную цепь гор и углублений между ними, которые в вечернем свете тонули в тенях и становились похожими на бассейны, полные чернил. Сердце Сонеки окутала тьма: Тель Утан становился их немезидой. За восемь месяцев, проведенных здесь, им явно не везло.
Гено пять два Хилиад был одной из старейших бригад Имперской Армии. Элитные войска из тысячи рот, имевшие свои военные традиции и обычаи, восходящие корнями к эпохе Объединительных Войн. Гено пять два относится к Старой Сотне, полкам Эры Раздора, которые Император, в своем величии, сохранил после Объеденения. Большинство остальных полков были расформированы или уничтожены, в зависимости от их сопротивления новому порядку.
