Элнер постояла у кровати. Кругом темно, хоть глаз выколи. Пришлось пробираться к выходу на свой страх и риск, мелкими шажками. Элнер пошла на звук голосов, нащупала дверь, открыла и очутилась в залитом светом коридоре. Огляделась: вокруг ни души.
Элнер, озираясь, двинулась вдоль ряда пустых комнат. «Э-эй! Есть кто-нибудь?» – позвала она негромко, чтобы не беспокоить больных. Прошла до одного конца коридора, затем до другого, к лифту. На этом этаже никого – значит, надо поискать на других. Элнер вызвала лифт, тот дернулся, открылись двери. Элнер шагнула внутрь, повернулась, но не успела нажать кнопку, как двери сами закрылись и лифт понес ее вверх.
Что сказал доктор
10.20
Норма и Мэкки ждали уже двадцать минут с лишним, а вестей об Элнер все не было. В приемной сидели еще две женщины и мужчина, их матери делали операцию на тазобедренном суставе. Норма в подробностях рассказала им о себе и Мэкки, откуда они, почему здесь оказались, даже о том, как она просила тетю Элнер быть поосторожней с лестницей. Мэкки точно знал, что их новым знакомым это нисколечко не интересно. Должно быть, поэтому все трое дружно улизнули в кафетерий на чашечку кофе. Спустя еще десять томительных минут появился молодой доктор с историей болезни в руках и окинул взглядом приемную:
– Миссис Норма Уоррен здесь?
Норма вскочила:
– Да, это я.
– Вы ближайшая родственница миссис Шимфизл?
– Да… она моя тетя, мамина сестра, ей очень плохо, доктор? – Норма от волнения начала заговариваться. – Я ее сто раз предупреждала, чтобы не забиралась на лестницу, а она меня не слушала; я ей говорю: «Тетя Элнер, подождите, пока Мэкки придет с работы…»
Понимая, что Норму не остановить, Мэкки вмешался:
– Как она, доктор? Очнулась?
Норма, которой так и не сказали, что тетя Элнер потеряла сознание, встрепенулась и глянула на Мэкки:
– То есть как – очнулась?!
Молодой врач понял, в чем дело.
– Давайте присядем.
– То есть как – очнулась? – растерянно повторила Норма.
Все расселись, доктор перевел взгляд с Мэкки на Норму.
– Миссис Уоррен, мне очень жаль, но ваша тетя… – он заглянул в свои бумаги, – э-э… миссис Шимфизл умерла в 9 часов 47 минут. Мы сделали все, что в наших силах, но она попала сюда в крайне тяжелом состоянии. Учитывая ее возраст и прочие обстоятельства, ей ничем нельзя было помочь. Мне очень жаль.
Норма медленно сползла со стула и чуть не ударилась головой об пол, Мэкки с доктором едва успели ее подхватить.
Дурные вести разлетаются быстро
09.59
А в Элмвуд-Спрингс соседки Элнер – Руби Робинсон и Тотт Вутен – узнали о ее смерти даже раньше Нормы и Мэкки. Как только Элнер увезла «скорая», Руби позвонила своей подруге Бутс Кэрролл, медсестре из больницы Каравэй, предупредила, что сейчас привезут ее соседку Элнер Шимфизл, и попросила за ней присмотреть. Бутс, по долгу службы, перезвонила и прочла вслух отчет, поступивший из приемного отделения в 09.47. Повесив трубку, Руби обернулась к сидевшей за кухонным столом Тотт и покачала головой:
– Умерла.
– Не может быть… От чего?
– Анафилактический шок. Слишком много осиных укусов, сердце не выдержало.
– Не верю! Они не ошиблись?
– Нет. Бутс сказала, что ее доставили в тяжелом состоянии и никакой надежды не было с самого начала. Я видела, что у нее слабый пульс, но все же хотелось думать, что она выдержит. Бедная Элнер… Ну, хотя бы смерть была легкая.
– Неужели и вправду умерла? – простонала Тотт.
– Да. – Руби села за стол. – Нет больше Элнер, горе-то какое!
– Но раз уж этому суждено было случиться, то хотя бы не во Флориде, среди чужих людей.
– Да, слава богу, в родном дворе.
С минуту Руби и Тотт молча глядели вдаль, пытаясь свыкнуться с мыслью, что их подруги и соседки больше нет на свете.
Помолчав, Тотт глубоко вздохнула:
– Вот и кончилась целая эпоха.
Руби кивнула с видом мрачной торжественности:
– Точно. Сколько себя помню, столько помню и Элнер Шимфизл…
– И я, – подхватила Тотт. – Подумать страшно, что не увижу ее никогда, что больше не выйдет она на крыльцо, не помашет. Не старушка была, а золото, правда, Руби?
– Правда, – кивнула та.
Подруги силились представить, как будут жить дальше без Элнер. Ведь они не просто виделись каждый день. Вот уже много лет соседки по вечерам стаскивали шезлонги к Элнер во двор и, устроившись поудобнее, болтали и любовались закатом.
– А как же наш Клуб заходящего солнца? – прервала молчание Тотт.
– Не представляю, – вздохнула Руби.
– И кто в этом году будет прятать пасхальные яйца?
– Ума не приложу. Кто-нибудь да найдется.
– Какая же Пасха без Элнер?
– Верно. И вот что еще: Лютер Григз будет горевать, когда узнает про Элнер… и бедняжка Норма, вот несчастье!
– Еще бы… – подтвердила Тотт. – Волосы будет рвать на себе, с ума сойдет от горя!
– Не иначе. Элнер была ей ближе родной матери.
– Да. Не в обиду ей будь сказано, – поспешно добавила Тотт. – Ида была хорошая женщина, но гордячка, каких мало.
– Мне она тоже нравилась, но спеси ей было не занимать, – согласилась Руби. – Хорошо, что есть Линда. Норме будет на кого опереться.
– Да еще и внучка – тоже утешение, не то что мои, – вставила Тотт.
Обе сидели потупившись и про себя жалели бедную Норму, потерявшую тетушку. Чуть погодя Тотт спросила:
– Что теперь нам делать?
Руби отвечала:
– Надо бы пойти к Элнер, навести порядок в доме, все двери запереть – наверняка Норма с Мэкки вернутся поздно.
– Пожалуй. – Тотт глянула на красные пластмассовые часы в форме чайника, подошла к телефону и позвонила дочери в парикмахерскую: – Дарлин, скажи всем моим клиентам, чтоб не приходили. Меня сегодня не будет. Бедняжку Элнер Шимфизл до смерти закусали осы, я места себе не нахожу, мне сейчас не до причесок.
Звонок Линде
10.33
Линда Уоррен, тридцатичетырехлетняя красавица-блондинка, вела заседание совета директоров в Сент-Луисе, когда секретарша срочно вызвала ее к телефону: звонил отец. Вбежав в свой кабинет, Линда сняла трубку:
– Папа? Что случилось?
– Доченька, с тетей Элнер стряслась беда. Она упала с лестницы.
– Опять?! – ахнула Линда, садясь за письменный стол.
– Опять.
– Она жива-здорова? Не ушиблась?
Ответа не последовало. Мэкки не знал, как сказать дочери о смерти Элнер, и выдавил из себя:
– В общем… плохи дела.
– Как? Неужели перелом?
– Хуже…
– Что значит «хуже»? – После долгого молчания Линда спросила: – Ты хочешь сказать… умерла?
– Да, – отозвался Мэкки упавшим голосом.
Кровь отхлынула от лица Линды; она услышала собственный голос будто со стороны:
– Как это случилось?
– Тотт и Руби нашли ее под деревом, без сознания. Скорее всего, она умерла в машине по дороге в больницу.
– О боже! Почему? От чего?
– Пока точно неизвестно, но, как бы то ни было, смерть была мгновенная, легкая. Доктор сказал, что тетя Элнер, видимо, так и не поняла, что с ней произошло.
– Где мама?
– Здесь, рядом. Мы в Канзас-Сити, в больнице Каравэй.
– Как она?
– Ничего, но очень хочет, чтобы ты приехала. Придется много чего решать, а мама ничего не станет делать без тебя. Понимаю, доченька, у тебя дела, но сейчас ты очень нужна маме.
– Конечно, папочка. Передай маме, чтоб держалась, я скоро приеду.
– Молодец, она будет рада.
– Папочка, я тебя люблю.
– И я тебя, родная.
Когда Мэкки повесил трубку, у него словно гора свалилась с плеч. На самом деле он ждал Линду так же, как Норма. Он был почему-то уверен, что приедет Линда – и все встанет на свои места. Его дочурка, милая беззащитная кроха, о которой он заботился, стала взрослой и сама заботится о нем. Порой он узнавал в этой сильной, удачливой женщине прежнюю маленькую девочку, но сейчас понимал, что умом и способностями Линда превзошла и его самого, и Норму. Как им удалось произвести на свет это чудо – уму непостижимо. Мэкки так гордился Линдой, что просто не находил слов.
