As for the other experiences, the solitary ones, which people go through alone, in their bedrooms, in their offices, walking the fields and the streets of London, he had them; had left home, a mere boy, because of his mother; she lied; because he came down to tea for the fiftieth time with his hands unwashed; because he could see no future for a poet in Stroud; and so, making a confidant of his little sister, had gone to London leaving an absurd note behind him, such as great men have written, and the world has read later when the story of their struggles has become famous.
{Что же до всех прочих переживаний, которые каждый одолевает в одиночку, в спальне, за рабочим столом, бродя по полям, и лугам, и по лондонским улицам, – они были у него; совсем мальчишкой он ушел из дому, из-за матери; она лгала; потому что он в сотый раз вышел к чаю, не вымывши рук; потому что в Страуде, он это понял, для поэта не было будущего; и вот он посвятил в свой замысел только сестренку и сбежал в Лондон, оставив родителям нелепую записку, какие пишут все великие люди, а мир читает только тогда, когда уже притчей во языцех сделается история их борьбы и лишений. (Пер. Е. Суриц.)}
Вирджиния Вулф,
«Миссис Дэллоуэй», 1925
Проследите за полетом этого предложения. Поразительно. Просто невероятно, как долго оно парит в небесах. Никто не против, если я съем последний бутерброд?
Конечно, в литературном мире нет ничего однозначного. Среди писателей есть как поклонники точки с запятой, так и превосходные стилисты, которые отвергают этот знак препинания, считая его, если хотите, буржуазным. Джеймс Джойс любил двоеточие как подлинно классический знак; П. Г. Вудхауз прекрасно себя чувствовал без него; Джордж Оруэлл в романе «За глотком свежего воздуха» (1939) старался вообще обходиться без точки с запятой, а в 1947 году заявил своему редактору: «Я пришел к выводу, что точка с запятой – ненужный знак, и решил написать следующую книгу без него». Мартин Эмис в своем романе «Деньги» (1984) воспользовался точкой с запятой всего один раз и был впоследствии как никогда доволен собой. Американский писатель Доналд Бартелми писал, что точка с запятой «отвратительно уродлива, как клещ на брюхе собаки». Фэй Уэлдон замечает за собой явную нелюбовь к точке с запятой. «А это странно, – пишет она, – потому что обычно я ни к кому не испытываю неприязни». Гертруда Стайн, ярый враг всей и всяческой пунктуации (помните, она говорила, что запятая – холуйский знак?), утверждала, что точка с запятой считает себя выше запятой, но ошибается:
Она более могущественна более внушительна более претенциозна чем запятая но все же она запятая. По своей внутренней самой глубинной сути она все равно запятая.
Гертруда Стайн,
«Поэзия и грамматика», 1935
Однако стоит ли обращать внимание на неразумных снобов, которые отказываются от точки с запятой? Я считаю, что не стоит. По мне, так они просто воображалы. И очень здорово, что когда какой-то высоколобый читатель поздравил Умберто Эко с тем, что в его романе «Имя розы» (1983) ни разу не встречается точка с запятой, писатель – как гласит легенда – весело объяснил, что печатал книгу на машинке без этого знака, поэтому не стоит делать далеко идущих выводов.
Неписатели относятся и к двоеточию, и к точке с запятой с опаской – не в последнюю очередь из-за всех этих высокоумных споров. Эрик Партридж в книге «Прямо в точку» (1953) пишет, что использовать двоеточия при письме так же сложно, как перекрещивать руки при игре на фортепьяно. К сожалению, оправдать свое неумение пользоваться двоеточием и точкой с запятой может каждый лентяй: арсенал убедительных причин давно готов. Вот самые популярные:
1) эти знаки устарели;
2) они буржуазны;
3) они необязательны;
4) их связь с паузами загадочна;
5) они вызывают опасное привыкание (см. Вирджинию Вулф);
6) различие между ними столь ничтожно, что недоступно разуму.
Надеюсь, на следующих страницах нам удастся благополучно развеять все эти мифы. Стоит заметить, однако, что стилисты с Флит-стрит {Улица в Лондоне, на которой до 90-х годов XX века находились редакции большинства крупнейших газет.} разделяют большинство из перечисленных выше предубеждений, особенно в отношении точки с запятой – знака, который они все чаще с пуританским удовлетворением вычеркивают. За последнее время точка с запятой вышла из моды в газетном мире. Обычно это объясняют тем, что читатели газет предпочитают короткие предложения, абзацы «на один укус» и тексты без всяких червячков. На самом деле, причина кроется скорее в прискорбном неумении редакторов правильно расставлять знаки препинания и в их привычке не доверять авторам статей, даже явно компетентным. Но оставим это. Не стоит пытаться повернуть время вспять. Великий театральный критик Джеймс Эйгат в 1935 году отметил в своем дневнике, как некий известный своей скрупулезностью журналист «однажды продиктовал точку с запятой по телефону из Москвы». Вот так. Можно себе представить, какую реакцию это вызвало бы в наши дни.
Действительно ли двоеточие и точка с запятой старомодны? Нет; но они стары. Наш знакомец Альд Мануций напечатал первую точку с запятой всего через два года после отплытия Колумба в Новый Свет. Причем сделал это в том же месте и в то же время, где и когда был изобретен бухгалтерский учет. И хотя лицезрение этого знака 1494 года издания по-прежнему повергает меня в трепет, оказывается, это был не первый случай, когда точку поместили на голову запятой. Средневековые писцы в своих латинских списках отмечали сокращения очень похожим на точку с запятой значком (например, вместо atque писали atq;). Греки обозначали этим знаком вопрос (и продолжают в этом упорствовать, чудаки). В средние века переписчики ставили подозрительно похожий значок (под названием punctus versus) в конце псалма. Однако признаемся честно: нам нет дела до замшелых средневековых монахов. Нас волнует другое: попав в английский язык задолго до 1700 года, двоеточие и точка с запятой с тех самых пор вызывают затруднения. Грамматисты выработали правила их применения только в последние десятилетия – то есть, как ни прискорбно, именно тогда, когда современные средства связи грозят положить конец всем нюансам пунктуации.
Долгие годы специалисты никак не могли ухватить суть различий между двоеточием и точкой с запятой. Двоеточие вроде бы считалось более книжным. Один грамматист в 1829 году сокрушался, что эти два знака являются «извечным источником бесплодных споров». Однако постепенно сложилось мнение, что путь к примирению лежит через упорядочивание знаков по весу: самый легкий знак – запятая, потом идет точка с запятой, двоеточие и точка. Сесил Хартли включил в свою книгу «Принципы пунктуации, или Искусство указания» (1818) следующий стишок, посвященный этой весовой иерархии:
Указывают знаки препинанья
Нам в предложеньях длительность молчанья.
На запятой – скажи-ка «раз» (не вслух!),
Где точка с запятой – считай до двух,
Где двоеточье – счет до трех идет,
До четырех на точке нужен счет. {Пер. С. Шоргина.}
Такая сортировка знаков препинания по длине связанных с ними пауз долгое время не вызывала возражений. А по мне, это просто чушь. Полная ерунда. Ну кто считает до двух? Кто считает до трех? Только представьте себе всех этих бедолаг, которые триста лет корпели за письменными столами, отстукивая ритм карандашом. Они пытались понять, как лучше звучит: То err is human – тук, тук – to forgive divine или То err is human – тук, тук, ТУК – to forgive divine, {Человеку свойственно ошибаться, Богу – прощать.} пока их не начинали душить рыдания – оба варианта звучали одинаково паршиво. То, что точка с запятой весит слегка больше запятой, а двоеточие чуть легче точки, никак не характеризует эти знаки, а главное – не помогает их различать. Они все-таки не мешки с сахаром, подвешенные на поясе у предложения, чтобы оно не бежало слишком быстро. Совсем наоборот. Вот что говорит о точке с запятой американский эссеист Льюис Томас:
