— Как видите, дорогие дамы, ничего страшного с вами не случилось, да и не случится. Вы испугались, что не попадете на свои планетки? Клянусь Муллером, мы сейчас летим на одну премиленькую звездочку… Это звезда танцев… Танцы и любовь… Мадам Верони вас научит в своих салонах и тому и другому. Она-то, конечно, уже не танцует, по причине изрядной полноты, но возглавляет танцевальный университет, где преподают знаменитости старого мира… Не бойтесь, мы выбрали вас не только за смазливые мордашки — ваши фигурки, ваши ножки победили в тайном состязании спящих красавиц… Вон тех двух пупсиков тоже я отыскал, — при этих словах морщины старого сводника изобразили нежную улыбку, — я сжалился над образцом столь совершенной симметрии… И папочек для вас, сиротинки мои, тоже найдем — каждой по одному. Но сначала вы пойдете в школу. Мадам Верони обучит вас азбуке любви. А вы, принцесса, вернетесь на виллу «Тамара». Искренне вам советую: разучите хрустальное фуэте. Без танца в Гедонии карьеры не сделать… Ублажите принца Ачоргена. Неужто не понимаете, что все женщины там, внизу, без ума от него, а среди них есть и принцессы… Это великий человек — правая рука гениального, божественного Муллера. А какой кавалер! Целый этаж Гедонии занимает, три тысячи комнат. Он покровитель художников, артистов, музыкантов Муллер-дома. Если вы ему угодите, он возьмет вас в жены! Клянусь Муллером, он сумеет вас обеспечить, даром что уже содержит в гаремах около полусотни жен…

Принцесса смотрела в потолок и молчала. Гордая, не сломленная, она будто светилась изнутри холодным как лед светом. Зато Брок ловил и впитывал каждое слово адмирала, как иссохшая земля — влагу.

Неожиданно кабина-шатер мягко, без толчка остановилась. Складные металлические стены поднялись, лампа погасла, и шатер очутился посредине огромного розового зала. Броку показалось, будто здесь только что стихла музыка. Со всех сторон бежали разгоряченные, потные люди. В мгновение ока шатер окружило жаркое кольцо человеческих тел. Прекрасные лица женщин — ярко накрашенные губы, влажные, блестящие глаза, устало прикрытые тяжелыми длинными ресницами. И лица мужчин — с виду молодые, гладкие от жидкой пудры, но что самое странное — почти у всех бородки: черные, белокурые, рыжие и непременно раздвоенные. Брок вспомнил обитателей города авантюристов, да и старый сводник носил бороду той же странной формы. Брок смекнул, что таков, вероятно, последний крик моды в Муллер-доме. Однако задумываться над подобными пустяками было недосуг. Адмирал первым выскочил из шатра и тщательно расправил брюки, чтобы заглаженная стрелка приобрела изначальный вид.

— Мадам Версии, мадам Версии! — позвал он.

Из толпы вынырнула грудастая толстуха в роскошном платье из какой-то зеленой чешуи. Прелести ее давным-давно утонули в складках жира, а рот, подпертый чуть не десятком подбородков, находился куда выше адмиральской макушки.

— Ну вот, привез вам новых ангелочков, — скороговоркой забубнил сводник, — правда, отрастить им крылышки — это уж ваша забота. Думаю, выбор удачен…

Мадам Верони сверкнула золотым лорнетом в сторону грустных пленниц и от удовольствия заколыхала подбородками.

— Замечательно, адмирал, — сказала она сладким голосом. — «Вселенная» никогда не подводит. Эти розовые куколки прелестны — даже на Венере не было бы стыдно за нашу старушку планету. Приходите завтра, я с вами рассчитаюсь! — Неожиданно мадам Верони всплеснула руками. — Клянусь солнцами! Это же наша Тамара! Адмирал, вы что, ослепли от звездной пыли?

Сводник под прикрытием темных очков тихонько хихикнул.

— Вы действительно думаете, что в мои сети ловится только мелкая рыбешка, мадам?

— Идите сюда, моя дорогая, — защебетала мадам Верони, обращаясь к принцессе, — до чего ж вы бледная! Я отведу вас в вашу виллу. Там все осталось как раньше, сами увидите, идемте, дитя мое!

Но старый сводник не отдал добычи.

— Побудьте-ка лучше со своими ангелочками, мадам, они тоже устали! Дайте им теплой воды для ног, а принцессу предоставьте мне! Я сам отведу ее куда нужно… Пойдемте, принцесса!

— Идите, — шепнул Брок.

Принцесса чуть заметно улыбнулась. Так они и вышли из зала — принцесса, адмирал и Брок.

Площадь. Стеклянные дворцы вокруг — точно стены гигантского бассейна, на дне которого копошится людская толпа. Невероятно широкие проспекты разбегаются отсюда звездными лучами, теряясь в необозримой дали. Театры, рестораны, кинозалы, музеи, игорные дома, храмы — все из стекла, полуматового, полупрозрачного. Аллея фонтанов и хрустальных статуй, словно бы созданных из воды, — блеснут на мгновение в луче света и вновь исчезнут, как их и не было. А надо всем этим — лазурный стеклянный свод с незаходящим солнцем…

Эти слова, багровой кляксой расплывшиеся по стандартной серебристой табличке на угловом здании, ударили в глаза Броку. Брок запомнил название улицы на всякий случай: вдруг он заблудится в невероятном лабиринте Муллер-дома? Но нет, он не вправе заблудиться! Не спуская глаз с принцессы, он шел за ней по пятам, шаг за шагом. Смотрел на ее стройные ноги в траурном шелке и внезапно ощутил страстное желание коснуться их рукою. Увидел их нагими и рядом, совсем рядом — себя, прозрачного как стекло. Увидел свои невидимые, жадные руки, ласкающие сонное тело… И тут же его охватило презрение к себе. Ведь он же поклялся ей помочь! Да, он к ней прикоснется, но затем только, чтобы она знала о его присутствии! Так он обещал!

Между тем позади оставались проспекты, перекрестки, дворцы. Аллея гигантских кактусов и пальм, цветочные ковры, оранжереи, озерца, особняки, обвеваемые веерами финиковых пальм, — все говорило о том, что они очутились в богатых аристократических кварталах.

Вот наконец и коттедж, на фронтоне которого красуется надпись:

Старый адмирал поклонился принцессе.

— До свидания, гордая грешница! Я пошел к Муллеру! Молитесь ему, чтоб он был милостив к вам в своем гневе! Его доброта бесконечна…

Брок стоит на пороге, принцесса, не оборачиваясь, поднимается по прозрачным ступеням. Дверь захлопывается, но фигура принцессы еще видна за стеклом. Постепенно очертания ее расплываются и наконец исчезают совсем.

Что делать? — заколебался Петр Брок. Идти за принцессой? Нет! Ей пока опасность не грозит! А этот мерзкий негодяй направляется к Муллеру! Итак, за ним!

Брок быстро вырвал из блокнота листок и написал:

Он взбежал по лестнице, опустил листок в прозрачный почтовый ящик и устремился за адмиралом. Догнал его на перекрестке и вдруг испугался: а сможет ли он потом найти эту тенистую улицу? Как она называется?

— было написано на серебряной табличке.

Муллер! Всюду Муллер! Неужели все улицы на этом этаже носят имена его несчастных любовниц? Неужели этот бог так чванлив и мелочен? Но как бы там ни было, надо хорошенько запомнить это название, чтобы не потеряться… Затем они свернули на

которая, судя по надписи на табличке, была сожжена за то, что из ревности к Муллеру убила королеву Гертруду.