– Попробую, – согласилась она, хотя еще не знала, как этого добьется.

– Лучше начинай праздновать, – посоветовал он, видя. Что сестра продолжает озабоченно хмуриться. – Тем более что теперь ты свободна и вольная птица с той минуты, как продала свою компанию и обогатила всех нас, своих акционеров. Подумай только, ты можешь делать все, что захочешь!

– А если я не знаю, чего хочу?

– Со временем поймешь, – заверил Майкл. – Не забывай, твоя стихия – компьютеры.

Джордан действительно не имела понятия, чем теперь займется. Наверное, будет по-прежнему работать с компьютерами. В конце концов, нельзя, чтобы пропадали втуне полученные степени и дипломы. Она была одна из очень немногих женщин, преуспевших в компьютерных инновациях. И хотя начинала маленьким винтиком в большой корпорации, кончила тем, что создала собственную компанию, которую при помощи семейных вложений сделала более чем преуспевающей. Последние несколько лет она работала, не поднимая головы. Однако, когда другая компания предложила невероятную цену за ее детище, она, не колеблясь, согласилась. И теперь маялась от безделья, готовая к переменам.

– Может, открою консалтинговую фирму, – пожала плечами Джордан.

– Знаю-знаю, у тебя куча предложений, но не торопись. Вдруг подвернется что-то еще. Расслабься и развлекись немного.

Сегодня ночь Дилана и Кейт, напомнила она себе, о будущем она побеспокоится завтра.

Ноа целую вечность поднимался по лестнице. Каждую минуту его отвлекали друзья и родные.

– Почему бы тебе не войти в зал? – настаивал Майкл. – И перестань поглядывать на Ноа. Не волнуйся, он знает, что Изабель слишком для него молода, так что все обойдется. Он не сделает ничего недостойного.

Насчет Ноа Майкл был прав, но Джордан не могла сказать того же самого об Изабель.

– Иди за ней. Пожалуйста. Уведи ее в зал.

Дважды просить не пришлось. Прежде чем швейцар открыл для Изабель двери, Майкл был на середине веранды.

Оказалось, что Джордан ни к чему исполнять роль сторожевой собаки. Как и предсказывал брат, Ноа оказался настоящим джентльменом. Правда, несколько весьма настойчивых молодых особ усердно осаждали его, и он, похоже, не слишком возражал. Но поскольку все эти дамы уже были совершеннолетними, Джордан посчитала, что они знают, что делают.

Добродетельное поведение Ноа по отношению к Изабель избавило Джордан от возложенных на нее обязанностей, и она действительно расслабилась. Но к девяти часам контактные линзы окончательно ее достали. Она нашла Ноа, в кармане которого все еще лежали очки и футляр для линз. Ноа в это время танцевал с платиновой блондинкой, и оба медленно покачивались в такт тягучей музыке. Джордан отвлекла его ровно настолько, чтобы взять футляр для линз, после чего направилась в дамскую комнату.

В вестибюле царила суматоха. Мужчина самого странного вида спорил с охраной клуба. Те, в свою очередь, настойчиво советовали ему убраться, но он и слушать ничего не хотел. Один из фэбээровцев уже успел его обыскать, желая убедиться, что он безоружен.

– Неслыханное дело – так обращаться с гостем! – возмущался неизвестный. – Говорю вам, мисс Изабель Маккенна будет счастлива видеть меня! Я куда-то подевал приглашение, вот и все, но заверяю вас, меня пригласили!

Заметив идущую навстречу Джордан, он широко улыбнулся. Один передний зуб налезал на другой и торчал вперед, так что при разговоре постоянно задевал за верхнюю губу.

Она не знала, стоит ли вмешиваться. Уж очень необычно вел себя этот человек: непрерывно щелкал суставами пальцев и кивал головой, словно с кем-то соглашался, хотя никто с ним не разговаривал. Да и одет он был не по сезону. В разгар лета на нем был тяжелый твидовый блейзер с кожаными заплатками на локтях. Нет нужды добавлять, что он ужасно потел. Неопрятная борода уже была мокрой. И хотя в этой бороде проглядывали седые пряди, точно определить его возраст было невозможно. Незнакомец прижимал к груди старую кожаную папку, из которой грозили вывалиться бумаги.

– Вам помочь? – спросила она. – Вы гость со стороны Маккенны?

– Именно, именно, – пробормотал он и, улыбаясь еще шире, сунул папку под мышку и полез в карман клетчатого шерстяного жилета, откуда вытащил помятую грязную карточку и вручил ей. – Я профессор Хорас Атенс Маккенна, – гордо объявил он. Подождал, пока она прочитает его имя на карточке, выхватил ее и снова спрятал в кармане жилета, после чего, не переставая улыбаться, похлопал по карману.

Охранник отступил, продолжая настороженно наблюдать за ним. И неудивительно: уж очень странный вид был у профессора.

– Не могу и выразить, как я счастлив оказаться здесь, – объявил он, протягивая руку. – Ничего не скажешь, достопамятное событие. Маккенна выходит за Бьюкенена. Поразительно. Да-да, именно поразительно. Полагаю, наши предки в эту минуту переворачиваются в гробах.

– Я не Маккенна, – объяснила она. – Меня зовут Джордан Бьюкенен.

Он едва сдержался, чтобы не вырвать руку. Улыбка исчезла, а сам профессор съежился.

– Бьюкенен? Вы Бьюкенен?

– Совершенно верно.

– Что ж… все так. Это свадьба Маккенны и Бьюкенена. Конечно, мне придется сталкиваться с Бьюкененами. Вполне резонно, не так ли?

Она с трудом понимала его. Акцент профессора Маккенны был абсолютно ужасным и совершенно необычным: сочетание шотландского выговора и южного тягучего бормотания.

– Простите, вы сказали, что предки Маккенна переворачиваются в гробах? – переспросила она, уверенная, что не так расслышала.

– Да, я именно так и сказал, дорогуша.

Дорогуша? С каждой секундой ситуация становилась все более странной.

– Полагаю, Бьюкенены тоже не находят покоя в своих нечестивых могилах, – продолжал он.

– Почему бы это?

– Распря, разумеется.

– Распря? Не понимаю. Какая распря?

Профессор выхватил платок и вытер со лба пот.

– Я забегаю вперед. Вы, должно быть, посчитаете меня безумным.

Собственно говоря, именно так она и думала. К счастью, ответа ему не потребовалось.

– Умираю от жажды! – провозгласил он, кивком показывая на бальный зал, из которого она только что вышла. – Неплохо бы выпить чего-то освежающего.

– Да, разумеется. Пожалуйста, идемте со мной.

Он взял ее под руку, подозрительно оглядываясь на ходу, объявил:

– Я преподаю историю в Колледже Франклина в Техасе. Слышали о таком?

– Нет, – призналась она. – Никогда.

– Прекрасный колледж. Находится неподалеку от Остина. Я преподаю историю Средних веков, вернее, преподавал, пока на меня не свалились кое-какие денежки. Вот я и решил немного отдохнуть. Нечто вроде отпуска. Видите ли, – продолжал он, – лет пятнадцать назад я начал изучать историю своей семьи и постепенно увлекся. Это стало для меня настоящим хобби. Вы не ведали, что между нашими семьями до сих пор тянется кровная вражда? То есть между Маккенна и Бьюкененами. Знай вы нашу историю так же хорошо, как я, эта свадьба ни за что не состоялась бы.

– Из-за какой-то древней распри?

– Совершенно верно, дорогуша.

Джордан решила, что все бесполезно: она имеет дело с психом. Хорошо, что агент обыскал его. Непонятно, стоит ли вести этого человека в бальный зал, тем более что он наверняка намеревается устроить сцену. С другой стороны, он казался безвредным и знал Изабель… по крайней мере утверждал, что знает.

– Кстати, насчет Изабель, – начала она, полная решимости обнаружить, откуда профессор знаком с сестрой Кейт.

Но он был слишком заворожен собственным рассказом, чтобы слушать.

– Распря длилась много веков, и каждый раз, думая, что добрался до ее истоков, я натыкался на очередное противоречие.

Профессор энергично закивал и снова осторожно оглянулся, словно опасаясь, что враг подкрадется незаметно.

– Горжусь тем, что проследил историю вражды до тринадцатого века! – похвастался он.

Едва он помедлил, чтобы перевести дыхание, Джордан предложила поискать Изабель.

– Уверена, она будет рада видеть вас! – воскликнула она.