– Напротив? – вспыхнула Фрэнсин. – Ты что, Клэй, считаешь себя невидимкой?

Манро промолчал, теребя пальцами дужки черных очков.

– Дело в том, мэм, что, когда миссис Тэн инструктировала меня, она сказала, что в принципе не важно, заметит эта женщина наружное наблюдение или нет. При этом она сослалась на ваши указания.

– Да, но я не предполагала, что вы потеряете ее в первые же пять минут наблюдения, – едко заметила Фрэнсин.

Глаза Манро потемнели от злости. Он, конечно, был не и восторге от такого позорного провала, но упреки миссис Лоуренс донимали его больше, чем сам факт непрофессионально выполненной работы.

– Мне кажется, она уже не раз проделывала подобные вещи, – промямлил он.

– Что ты хочешь этим сказать? – опешила Фрэнсин.

– Что она оказалась гораздо умнее и хитрее, чем мы предполагали. Все ее поступки выдают в ней весьма опытного конспиратора. Иначе она не смогла бы проникнуть в вашу квартиру и оставить там букет цветов.

Фрэнсин вернулась из Гонконга вчера утром и сразу узнала о том, что в ее квартире кто-то побывал. Все ее друзья и сотрудники прекрасно знали, что она ненавидит срезанные цветы, и никогда не дарили их ей. К тому же консьержка подробно описала девушку, не оставив никаких сомнений, что это была именно Сакура Уэда. Правда, из квартиры ничего не пропало, но столь наглое вторжение все равно оставило неприятный осадок в душе.

– Да, думаю, ты прав, – сказала она после долгой паузы и пристально посмотрела на детектива. – Она действительно все делает профессионально. Поэтому не следует ее недооценивать.

– Я сделаю все возможное, мадам.

Клэй Манро работал на Фрэнсин уже больше двух лет и за нее это время ни разу не допустил ни малейшего промаха. Это была его первая и оттого еще более обидная неудача. Когда-то он воевал во Вьетнаме, но после ранения вернулся домой и вскоре открыл небольшое охранное агентство. А потом стал выполнять деликатные поручения Фрэнсин, и вплоть до этого дня у нее не было никаких оснований для недовольства. Ей нравилось даже то, что он был афроамериканцем и принадлежал к тому же маргинальному обществу, что и она сама.

– И все же, мэм, я бы не стал утверждать, что она профессионал высокого класса, – выразил сомнение Клэй. – Этот Трюк с пересадкой в поезде говорит о том, что она действует интуитивно и не вполне профессионально.

– Но она ведь обвела вас вокруг пальца, – усмехнулась Фрэнсин.

– Да, но при этом потеряла туфлю, сумочку и вообще чуть было не угодила под поезд. Скорее всего она сделала это от отчаяния и страха, а не из холодного расчета. – Он покрутил в руках очки и отвернулся.

– От отчаяния? – не поняла Фрэнсин. – Что ты имеешь в виду?

– Она убегала от меня не так, как это обычно делают воры мни преступники. В ее движениях был страх за свою жизнь. Ее гложет какой-то жуткий страх, и он вынуждает ее действовать так, словно речь идет о жизни и смерти. Поверьте мне, мадам, я неплохо разбираюсь в таких вещах.

– Еще бы ей не опасаться, – хмыкнула Фрэнсин, поворачиваясь в кресле.

– И еще одна вещь, миссис Лоуренс, – продолжил Клэй. – Она не похожа на японку. Вот, посмотрите на фотографии.

Клэй протянул ей толстую папку с фотографиями. Видно было, что он постарался на славу. Фотографий было много, и на всех была изображена молодая женщина с длинными, стройными ногами, горделивой осанкой и густой копной черных волос.

– Она, конечно, смахивает на азиатку, – задумчиво проговорил Клэй, – но назвать ее чистокровной японкой было бы неправильно. Она высокая, стройная, смуглая, но разрез глаз явно не японский, хотя и азиатский.

Фрэнсин перебирала фотографии, останавливаясь прежде всего на тех, где крупным планом было изображено лицо женщины. Последние снимки она смотрела с таким напряжением, что у нее даже заболели глаза. Она никак не могла избавиться от странного ощущения, что лицо этой женщины ей чем-то знакомо. А с другой стороны, разум подсказывал, что именно так и должно быть. Люди, которые ее послали, прекрасно знали, какую женщину следует выбрать для столь сложной работы. Разумеется, они искали такую, которая была бы похожа на ее Рут.

– Самые лучшие фотографии в конце, – сказал Клэй. – Я снял ее в тот момент, когда она сидела передо мной в метро, то есть за несколько минут до того, как она от меня сбежала.

Фрэнсин отыскала нужную фотографию и внимательно посмотрела на нее. Сакура Уэда сидела в вагоне без жакета, в блузке с короткими рукавами и смотрела в объектив широко раскрытыми от страха глазами. Красивое овальное лицо с оливкового цвета глазами, полные чувственные губы и короткий, чуть вздернутый нос.

– Знаете, мадам, в этой фотографии есть нечто особенное, – продолжал Клэй. – Обратите внимание на ее левую руку. – Он протянул ей лупу.

Фрэнсин взяла увеличительное стекло и пристально посмотрела на фотографию. Увидев татуировку на руке чуть пониже локтя, она замерла и едва не потеряла сознание. Теперь уже не было никаких сомнений. Три волнистые линии опоясывали изящную руку девушки, как браслет, а дополняли этот геометрический орнамент черные точки.

– Я никогда не видел ничего подобного, мадам, – продолжал Клэй. – Женщины вообще очень редко наносят на тело татуировки, а тут такой замысловатый рисунок. Даже специалисты развели руками от удивления. Правда, они при этом добавили, что скорее всего это какой-то очень древний символ.

– Да, несомненно, – согласилась с ним Фрэнсин и вытерла выступивший на лбу пот.

– Вы уже видели такую татуировку, миссис Лоуренс? – воодушевился Клэй.

Фрэнсин кивнула.

– Да, на Борнео, – ответила она после небольшой паузы и вкратце изложила ему давнюю историю о маленькой дочери, которую вынуждена была оставить в какой-то далекой деревне.

– Вы хотите сказать, что эта девушка может оказаться вашей дочерью? – оторопел сыщик.

– Нет, пока я этого утверждать не могу, – вздохнула она, не отрывая глаз от фотографии.

– Минутку, мадам, – ухватился за эту ниточку Манро. – У вашей дочери была татуировка, когда вы еще были вместе?

– Нет, при мне ее не было.

– Значит, ее могли сделать позже, когда она подросла? – не унимался Клэй.

– Да, люди из того племени, у которого мы оказались после шторма, украшали себя подобными татуировками. Но дело в том, Клэй, что они были только у мужчин. Я много раз бывала в тех местах и никогда не видела такой татуировки у женщин, не говоря уже о девушках.

– Значит, это ложная татуировка? – предположил детектив, разглядывая фотографию через лупу.

– Нет, татуировка может быть настоящей, но это еще не значит, что она подлинная. – Она посмотрела на детектива. – Знающие люди вполне могут сделать копию татуировки племени ибан. Особенно если речь идет о больших деньгах. Впрочем, я допускаю сумасшедшую мысль, что она на самом деле подлинная.

Клэй недоуменно уставился на нее:

– Вы серьезно? На каком основании?

Фрэнсин долго молчала, собираясь с мыслями.

– Вскоре после того, как я покинула ту деревню, – начала она дрогнувшим голосом, – туда пришли японцы. Они убили всех жителей деревни, включая женщин и детей, а после этого сожгли все дома. В живых осталось лишь несколько человек, которые чудом успели укрыться в джунглях, Так вот, эти люди утверждали, что видели своими глазами, как какой-то японец убил Рут ударом штыка.

Ее лицо стало мертвенно-бледным и застывшим, как маска, но глаза оставались сухими. Все слезы были уже давно выплаканы.

Клэй постучал пальцем по фотографии:

– Но вы все еще хотите поговорить с этой женщиной не так ли, мадам?

– Да, Клэй, хочу, – призналась она тихим голосом.

– Значит, вы хотите, чтобы я нашел ее и привел к вам?

Она долго молчала, отвернувшись от него.

– Да, Клэй, я хочу видеть ее. Найди ее любой ценой. Чего бы это ни стоило.

– Хорошо, мадам, – сказал тот с азартным блеском в глазах. – Я непременно найду ее. Обещаю.